Чудеса случаются. Сборник рассказов
Шрифт:
– Дурацкая скучная книженция.
– Откуда ты знаешь, ты же не читала! – орала Ирка.
– Все равно фигня.
У Женьки на все был один ответ.
– Почему?! – допытывалась Ирка.
– Потому что фигня и все.
Ирка спорить не умела и начинала злиться.
– Как ты можешь говорить, если не читала?
– А, может, читала.
– Когда? У тебя книжки нет! – Ирка притворялась, что ничего не знает.
– А, может, я в магазине читала.
– Как это ты могла всю книжку в магазине прочитать?! Так тебе и дали!
– Ну, я же гений.
– Балда!
– Кнопошная!
Здесь спор обычно прерывался или переходил на другую тему.
– Какая я тебе кнопошная!
– У тебя кнопка
– А ты…а ты…жужелица!
– Кнопошная.
''Джингл беллс!''
Приближался Новый Год. В воздухе висело праздничное настроение, слегка нервозное и приподнятое. Все мысли были уже на каникулах, несмотря на бесконечные контрольные, которые сыпались отовсюду, как снег на голову. Математику они, конечно, завалили. Пришлось пересдавать. Но, наконец, все закончилось. Классная вывела оценки у каждого в дневнике и объявила:
– Ну, что ж, вторую четверть некоторые из вас закончили лучше, чем первую. Но многие должны всерьез задуматься, особенно над своим поведением! – она обвела грозным взглядом класс и завизжала: – Где форма?! Где форма, я спрашиваю?! Па-а-ачему без формы?! Сколько можно повторять одно и то же! Чтоб завтра на линейке все были в форме! – классная прочистила горло кашлем. – Сегодня репетиция…
По рядам пронесся возмущенный гул голосов. Вот уже целый месяц они репетировали дурацкую песню, которую должны были петь на ежегодном традиционном вечере рождественской песни. Каждый класс исполнял какую-нибудь песню на английском языке. Анька говорила, что все это полная фигня, и они толпятся на сцене, как стадо баранов. Ирка была полностью с ней согласна.
Училка музыки, бойкая такая, шустрая блондинка с пронзительным голосом, сама выбрала трех солисток на свое усмотрение и выдвинула их на первый план. Три самых расфуфыренных, разумеется, первых красавиц в классе (''Фуфло всякое впереди никогда не выставят'' – заявила Анька) стояли и хихикали в микрофоны, пока те настраивали.
– Ну, что вы там столпились в углу! – орет классная из зала, уютно устроившись в кресле. – Встали в шеренгу! Андрей! Что ты ушами хлопаешь, уйди в тень и даже не суйся на первый план!.. Шевелитесь! Шевелитесь! Как сонные мухи, в самом деле!
Музыкалка бегала по сцене, каждого одергивала и распихивала всех по разным углам.
– Опять стенку подпираете! Сделали все два шага вперед! Владик! Встань в строй! Тишина!
Классная тоже вспрыгнула на сцену, и они принялись расставлять детей вдвоем, стараясь перекричать друг друга. Аньку совершенно замучили, говорили, что она никуда не вписывается. В конце концов, все окончательно запутались, никто толком не знал, где кому стоять. Музыкалка два часа барабанила по клавишам своего фортепиано и одновременно орала:
– Проснитесь! Будто каши в рот набрали! Перестаньте бубнить себе под нос и пойте!
– У кого там бумажки? – встрепенулась классная. – Убрали все бумажки сейчас же! Завтра выступать, а вы слов до сих пор не знаете! Давайте, повторим слова! Там, у окна, прекратили разговоры!..
– Что вы стоите, как столбы! – вмешалась музыкалка. – Двигайтесь, двигайтесь, улыбайтесь, вы же не в церкви, в самом деле! Кому захочется смотреть на ваши кислые физиономии!
– Нет, стоп, стоп, стоп! – классная хлопнула крышкой фортепиано, чуть не прищемив музыкантше пальцы. – Ну, что они будут дергаться все в разные стороны. Давайте, дружно, делаем одно и то же движение! – классная замахала руками, как ветряная мельница. – Мы им, пожалуй, дадим колокольчики каждому… Все поняли? Делайте такое движение, будто звените в колокольчики! Вправо! Влево! Вправо!.. Вера! Перестань кривляться! Катя! Закрой рот! Аня, что ты такое делаешь? Где у тебя правая рука?.. Всем одеть разноцветные водолазки! Девочки, чтобы низ у всех был одинаковый – черные юбки до колен, колготки телесные, на голове хвосты с бантами под цвет водолазок. В руках у каждого будут воздушные шары. Слова чтоб от зубов отлетали!..
– Сумасшедший дом какой-то, – Анька пыталась натянуть сапоги, привалившись боком к стене. Девчонки одевались, чтобы пойти домой. Ни одной свободной скамейки не было, в холле яблоку негде упасть. Пришлось им свалить всю одежду в угол. Мальчишки как всегда играли в теннис. Мячик уже два раза ударил Аньку по лбу, она не выдержала и поругалась с ними. Какая-то размалеванная лохматая пигалица только что выбралась из битком забитого гардероба и присоединилась к Аньке, безуспешно пытаясь отвоевать себе место на теннисном столе. Ирка так устала, что, не глядя, уселась на чью-то огромную шубу, и бессмысленно уставилась на толпу в гардеробе. В голове у нее все еще прыгали бессвязные слова совершенно непонятной песенки.
Ирка всю ночь не спала из-за бигудей, накрученных на волосы. Но они так и не завились, а только повисли сосульками. Зато челка встала торчком и ни за что не желала принимать нормальный вид. Ко всему прочему пришлось надеть совершенно жуткую зеленую форму, а новогодний костюм для выступления тащить с собой. Женька весь вечер издевалась, говорила, что Ирка похожа на клоуна в своей ярко розовой водолазке. У Аньки тоже настроение было отвратительное, она не выспалась. Мама пыталась сотворить что-нибудь с ее непослушными волосами, в результате Анька превратилась в барашка с копной белобрысых кудряшек.
Ирка терпеть не могла такие дни в школе. Все бегают нервные, злые, у каждого свое на уме, и всем чего-то срочно надо. Класс завален мишурой, пакетами и мешками чьими-то. Никто не знает, куда себя деть. Классная орет на всех. Линейка задерживается. Приходится сидеть в зале еще полчаса и ждать, пока директриса вскарабкается на четвертый этаж. Затем всех хвалят, потом ругают, и опять хвалят, и опять ругают. Это длится еще часа полтора. Переодеваться приходится совсем в другом кабинете, в окружении диких зубастых лягушек, полудохлых тритонов и черепах, которые таращатся из аквариума, а также скелета, его из наглядного пособия превратили в вешалку. Конечно, свои вещи никто уже найти не может.
В конце концов, весь этот балаган прекращается, и нервные до обморока дети толпятся в полутемном коридоре с воздушными шариками в руках. Солистки в истерике – им на сцену выходить первыми. У кого-то порвались колготки, лопнуло несколько шариков, сзади кто-то хныкал, что забыл все слова. И не удивительно, нужно было петь одну длинную песню про то, как звенят колокольчики и еще одну короткую на трех языках про елку. Те, что заняли позицию у дверей, пытались выяснить обстановку в зале. На сцене очень нудно и долго что-то на английском выводили ведущие. Выступающие уже не могли больше торчать в коридоре и набились за кулисы, где толпились еще минут двадцать под вспышками фотоаппаратов. Аньке очень хотелось врезать музыкантше, чтобы она перестала шнырять по залу, гремя своими драгоценностями, а уселась, наконец, за фортепиано и начала играть. Но музыкалка вместе с каким-то дядькой в пиджаке проверяла аппаратуру и орала на весь зал в микрофон: ''Раз! Раз! Раз!..'' Кто-то в толпе изъявил желание пойти в туалет. Но тут так неожиданно и громко заиграла музыка, что все подскочили на месте и не сразу сообразили кого, куда и зачем. На сцену поспешно выскочили солистки и разом заголосили в микрофоны, не дожидаясь остальных. Тогда дети в бешенстве выбежали на сцену, словно стадо баранов, встали, где кому придется, и грянули хором песню сначала. Солистки смешались, застыв на мгновение с разинутыми ртами, но, увидев в первом ряду красное, как свекла, лицо классной, слабо подхватили.