Чудеса за третьей дверью
Шрифт:
— Хорошо бы те, кто выл, в этих зарослях и остались, — заметил Атти. — Мне лично этот вой совсем не понравился.
— Он никому не понравился. Что думаете делать? — поинтересовался Дуфф.
— Ничего, — пожал плечами гном. — Если вдруг припечёт — уйдём под землю и переждём.
— Если вдруг припечёт, мы можем рассчитывать, что вы пошлёте нам весточку?
Вопрос, казалось, заставил братьев сильно задуматься. Потом, переглянувшись, они одновременно кивнули:
— Пошлём.
* * *
—
Степан подскочил на кровати, в ужасе уставившись на дверь, в которую колотил гоблин. Вообще-то человек никогда не запирался на ночь, полностью доверяя обоим фейри, но те, строго блюдя правила этикета, не входили без стука.
— Горим! Скорее!
Натягивая на ходу спортивные штаны и пытаясь отыскать куда-то запропавший смартфон, Степан выскочил на лестницу. Дуфф уже мчался вниз, перескакивая через три ступеньки разом. Ощутимо тянуло дымом. Вслед за гоблином человек выбежал из башни наружу — и сердце ушло в пятки.
Всё крыло шато, где вёлся ремонт, было объято пламенем. Огонь ревел, поднимаясь от первого этажа до конька крыши, огромные языки вырывались из пустых оконных проёмов. В лицо пахнуло жаром, Степан невольно прикрылся рукой, в отчаянии пытаясь сообразить, что же делать. Хотя прекрасно понимал, что никакая пожарная команда не успеет спасти обречённый дом.
— Может, русалка поможет? — он развернулся и побежал к ближайшей лестнице, но тут сзади раздался оклик Дуффа:
— Стой! Да стой же, чудак! Стой, говорю!
Степан остановился, оглянулся — и рот у него раскрылся в изумлении.
Огня не было. Не было даже намёка на то, что стены только что жадно облизывало разрушительное пламя. Не было ни следа копоти, и жар, дышавший ему в лицо, тоже исчез. На плитах двора возле главного входа, через которые местами пробивалась первая весенняя травка, катались гоблин и лютен. Дуфф хохотал так, что на глазах выступили слёзы. Кот оскалил пасть и заливисто шипел.
— Вы чего? — непонимающе поинтересовался Степан.
— С первым апреля, хозяин! — гоблин сел на земле, утирая глаза тыльной стороной ладони.
— Ах вы… Вы… — у человека даже перехватило дыхание.
— Прости. Наверное, получилось малость жестоко. Но розыгрыш должен быть таким, чтобы в него поверили!
Кот скорчил виноватую гримасу, но не удержался, и фыркнул. Степан, всё ещё чувствуя себя немного обиженным, неуверенно улыбнулся.
— Я думал, меня кондратий хватит, — произнёс он по-русски. Фейри с интересом посмотрели на человека:
— Что это значило?
— Это значило, что я чуть не умер со страху. Хороша шуточка!
— Мы старались, — усмехнулся Дуфф. Кот шмыгнул в башню и появился со смартфоном Степана в пасти. — Видишь, даже позаботились, чтобы ты ненароком не переполошил пожарных. Надо же знать меру.
Все трое вернулись в дом. Степан занялся завтраком — и ничуть не удивился, когда вместо соли в солонке обнаружился сахар, а в сахарнице — соль. Решив, что в этот раз самое простое и быстрое будет нажарить блинчиков, он успел уже замесить тесто, когда Дуфф заметил:
— Кстати, гномы не придут.
— Ну да. С первым апреля.
— Нет. Правда не придут.
Степан отставил миску с тестом и обеспокоенно посмотрел на гоблина:
— Из-за воя?
— Что? А, нет. Сегодня же наш праздник. Это вы, люди, придумали день дураков и розыгрышей. А для нас это начало нового года. Время, когда земля окончательно пробуждается, когда зимние холода уже не в силах вернуться раньше, чем им будет положено. Просыпается лес, и эльфы начинают танцевать на полянах среди первоцветов. Сбрасывают дрёму деревья, переговариваются дриады. Звучат флейты фавнов, приглашая лесных дев в хоровод. Это замечательное время, время новой жизни, радости, надежды.
— Думаешь, где-то здесь, поблизости, остались эльфы, дриады, фавны?
— Как знать, — пожал плечами гоблин. — Вообще-то обитатели леса скрытные. Даже с нами, с теми, кто селится возле людей, они не слишком охотно поддерживают общение. Но почему бы не попытаться? — закончил он с воодушевлением. Кот согласно мяукнул.
— Вы про что?
— Отправимся в поход! Давай, жарь побольше блинчиков, а я пока займусь сыром, ветчиной и всем прочим. Прогуляемся по окрестностям и посмотрим, не застанем ли мы где-нибудь весенние хороводы. Или хотя бы вытоптанные после них полянки.
— А как же те, что выли за рекой?
— Праздник весны, — наставительно произнёс гоблин, — это время добрых духов. До следующего новолуния нам нечего бояться. Кстати, может быть, заодно узнаем что-то о тех, кто выл. Шанс мизерный, но мы ведь ничего не теряем.
— А гномы точно не придут? — Степан с сомнением посмотрел в окно. — Нехорошо, если мы уйдём, а они явятся на стройку и останутся без еды. Уговор есть уговор.
— Точно. Ни сегодня, ни завтра их можно не ждать. Ни один фейри не станет работать в это священное для нас время.
* * *
— Эй, рыбак! — весело позвал Дуфф. Степан обернулся.
— Проверь-ка свою куртку, — посоветовал гоблин. Человек снял рюкзак, стянул куртку — и обнаружил, что кто-то приклеил на спину вырезанную из бумаги и раскрашенную рыбку.
— Твоя работа? — поинтересовался он у Дуффа.
— Нет. Честное слово!
Оба посмотрели на кота. Тот в широченной улыбке продемонстрировал клыки, а потом указал лапой на гоблина.
— Ну-ка, повернись, — попросил Степан. На спине Дуффа тоже обнаружилась бумажная рыбка. Кот довольно зашипел.