Чудесные всходы
Шрифт:
— Вот как здорово опыляет! — дивился Володя.
— Ты, Володя, не радуйся: может быть, и ничего не получится из нашей затеи, — со вздохом сказал Рудик.
— Почему? — допытывался Володя.
— Ученые говорят, что у растений есть избирательная способность. Ты думаешь, если много тут пыльцы, значит, и все? Нет, мил-дружок! — сорвав колосок, Рудик подвел Володю к столику под боярышником и спросил: —А ну-ка, расскажи, ученик Шавкунов, строение цветка ржи?
Володя встал, опустил руки по швам и отчеканил:
— Цветок ржи состоит из двух покровных чешуй,
— Молодец, Шавкунов, ставлю тебе пять. А сейчас держи лупу. Видишь завязь с перистыми рыльцами? А пылинки на рыльцах видишь?
— Вижу! Очень много!
— На рыльцах цветов ржи многолетки и цветов ржи «вятки» пыльца смешанная. Есть пылинки и от многолетки, и от «вятки». Примет ли «вятка» пыльцу многолетки, а многолетка — пыльцу «вятки»? Будет ли помесь? Иначе сказать, получатся ли гибридные семена?.. Вот, братец-кролик, дела-то какие, — шутливо закончил Рудик и потрепал Володю по плечу.
Тот вздохнул:
— Сколько все-таки забот нам с тобой!
— А ты не печалься. Не забывай, что время работает на нас! — воскликнул Рудик.
Наступило лето. Подставляя загорелые спины палящим лучам, юные опытники жнут рожь на опытных делянках, связывают ее в снопики, подписывают этикетки. Бережно и вдумчиво выбирают они лучшие колоски из самых сильных кустиков на делянке перекрестного посева. К вечеру подводят итоги.
Полушутя, полусерьезно Рудик говорит Володе:
— Иди сюда. Будем решать задачи.
— Какие? — откликается тот.
— Задача первая: как сеять многолетку? — и сам же отвечает:
— Сеять ее нужно под осень, так как она озимая. Согласен? Вопрос второй: как лучше можно использовать многолетку?
— Первое лето косить ее на сено, — находчиво отвечает Володя.
— Ты у меня способный ученик. Ну, а какие у тебя доказательства для этого? — И снова отвечает сам: — Данные опытов по первой и второй делянкам: с первой делянки сняли за три года 18 центнеров зерна в пересчете на гектар и 60 центнеров зеленой соломы; со второй делянки за два года сняли сена и соломы 120 центнеров и 14 центнеров зерна. Делаю вывод: первый год, а то и два убирай многолетку на сено, а потом на зерно.
— Теперь нам надо дальше продолжать наши опыты, — сказал Володя.
— Правильно. Мы решили с тобой первую задачу. Осталась вторая. Ее можно будет решить только через год, если мы завтра посеем вот эти гибридные семена с третьей делянки.
На другой день, когда друзья посеяли гибридные семена на делянку в десять квадратных метров, я услыхал, что они о чем-то приглушенно шепчутся. Вид у обоих был озабоченный и серьезный. Рудик что-то доказывал, Володя кивал головой в знак согласия.
Я понял, что Рудик дает наставления своему ученику. Хоть и не скоро они расстанутся — впереди еще целый учебный год, но многолеткой потом будет заниматься один Володя: Рудик кончает десятый класс и уезжает в институт.
— Смотри, не бросай опыты, — говорил Рудик приятелю. — Доведи их до конца.
— Ну, что ты, — растроганно отвечал ему Володя. — Конечно! Они же такие интересные.
Когда друзья подошли к столику под боярышником, где мы с шестиклассниками определяли и накалывали на расправилку насекомых, я подавил волнение и не подал вида, что слышал их разговор…
Учебный год промелькнул незаметно. Рудик хорошо сдал экзамены и начал повторять материал за десятилетку. Но и готовясь к поступлению в институт, он выкраивал часок, чтобы забежать на участок и полюбоваться своей питомицей. Перед отъездом он предложил юннатам назвать ее «дочерью многолетки». Она под напором ветра благодарно кланялась ему своими налитыми колосьями…
Выросла «дочь многолетки» преотличная. Теперь у нее ясно выразились признаки обоих родителей. От «вятки-2» она унаследовала высокий рост, большой колос и крупное зерно, а от многолетней ржи Державина — зеленую солому при полной спелости зерна и многолетие.
Урожай, в пересчете на гектар, составил 30 центнеров. Да еще зеленой соломы на корм скоту — 80 центнеров! Я поздравил Володю и его молодого помощника Алешу Хвостанцева.
Все пожалели, что среди нас нет Рудика. Ох, как порадовался бы он этому достижению!
Мы собрали четыре килограмма семян. Для такого посева на пришкольном участке нет места, и юннаты решили свои опыты перенести в колхоз.
И вот ранним утром мы сидим в вагоне. На полках — корзины, снопик и мешочек ржи. Рабочий поезд идет на Лянгасово. Но мы сошли раньше, на Чухломском разъезде, и через три километра были в деревне Ломки. Только мы расположились у небольшого пруда на отдых, как увидели, что к птицеферме подходит мужчина средних лет. Мы его окликнули и спросили, как отыскать бригадира.
— А перед вами и есть бригадир. У вас, наверно, дело ко мне? — спросил он, посматривая с любопытством на ребят.
Тут юннаты наперебой стали ему рассказывать о «дочери многолетки». Бригадир смотрел, щупал пальцами, пробовал на зуб и зерно, и солому, расспрашивал, дивился.
— Ну и ну! Вот это рожь! Нам бы такую, — говорил он.
— Так мы вам ее и привезли, — срывающимся голосом объявил Алеша.
— Правда? А я-то не поверил было. Молодцы! Это как раз нам и надо!.. Так, значит, вы из тридцать восьмой школы, которая на улице Энгельса? Как же, знаю. И школу знаю, и сад, который вы подарили колхозу, знаю. Хотя я и новый человек здесь: только из армии вернулся… Как же, растут ваши яблоньки. Не хотите ли посмотреть?
— Конечно! — захлопали в ладоши юные опытники.
Сад раскинулся на пологом западном склоне. Правильными рядами росли наши яблоньки. Высота их была чуть больше роста человека. Каждая яблонька широко распустила свою крону. Легкий ветерок играл крупными листьями, перебегая с одного ряда на другой.
— Смотрите, смотрите, они нас приветствуют — узнали! Обрадовались! — воскликнул Володя Шавкунов. — Как здесь хорошо!
— А вот побывайте-ка у нас этак годков через пять, — с гордостью сказал бригадир. — Тогда будет еще лучше, и угостить вас можно будет… вашими же яблочками, — и он рассмеялся.