Чудесный день в аду
Шрифт:
Тела боевиков утащили в лес, забросили в неглубокий овраг и накрыли ветками. Но пятна и потеки крови на камнях не уберешь… Седой покачал головой и махнул рукой вперед.
Группа не отошла от просеки и полуста метров, как ожила рация Седого, и голос Кума тревожно возвестил:
– Командир, «духи»! В узком пространстве не сосчитать, но по шороху шагов и разговорам – много.
– Быстро назад, Кум! Готовим засаду! Не нарвитесь! Пацаны, – он обернулся к разведчикам, – зашкерились быстро! Приготовиться к бою. Стреляем с глушаками, желательно ни одного выстрела в ответ не получить. Огонь только по моей команде!
Из
Минут десять прошло в томительном ожидании. Но вот наконец из лесу вывалили «духи». Сразу стало ясно, что они встревожены. Видимо, разведчики должны были ожидать отряд на выходе из просеки в русло. «Духи» быстро нашли следы крови, стреляные гильзы и цепью пошли в сторону разведчиков. Даже прикинуть их количество не было никакой возможности, настолько густой оказалась их цепь. Расстояние было минимальным, выжидать времени не было, поэтому Седой, сразу определив по деревянной кобуре со «стечкиным» командира, скомандовал: «Огонь!», одиночным выстрелом свалив командира.
«Духи» лишь несколько секунд пребывали в растерянности, не понимая, отчего валятся на камни их товарищи. Но, быстро сообразив, что их выбивают из бесшумного оружия, открыли шквальный огонь вдоль русла. Вот только теперь по мощности огня Седой сразу определил, что им противостоят не менее пятидесяти «духов».
Разведчики стреляли одиночными и только по цели. В этом было их преимущество, и скоро оно сказалось. Неся страшные потери, враги оттянулись назад, в лес. Нужно было добивать их, иначе новая атака «духов» будет для разведчиков последней, и Седой, подняв разведчиков тон-вызовом рации, знаком показал штурм.
Каждый знал свое место и свои действия в подобной ситуации, поэтому в полной тишине разведчики дошли до просеки и, ворвавшись в нее, пошли колонной по одному, ведя непрерывный огонь. Первым вошел Филин, прикрываясь наброшенным на руку сложенным вдвое бронежилетом и ведя огонь поверх него. Бронежилет взял с собой и Батон, поэтому он шел вторым. Отстрелявшийся сразу уходил в лес, следующий за ним отстреливал магазин, сразу уходя с линии огня, а в бой вступал следующий…
Через пять минут все было кончено. Не было сомнений, что несколько боевиков смогли уйти в лес, но основные силы отряда были уничтожены.
«Духи» были затарены по полной: почти у каждого за плечами висела «Муха», у троих были «Шмели». Разведчикам досталось также четыре «РПГ-7» с двумя десятками зарядов и немереное количество гранат и патронов.
– Все, уходим! – сказал Седой, забрасывая за спину «Муху». – Быстро, быстро!
Выйдя в русло, построились. Седому нужно было видеть всех после боя. И он увидел, как на бедре Батона быстро расплывалось широкое кровавое пятно.
– Херня, командир! – прохрипел Батон. – Дойду.
– Да уж, дойдешь… – хмуро ответил Седой. – У тебя плохая рана. Ты поймешь это, когда придется идти. Долго идти… Выйти из строя!
Следующим оказался Кум. У него была прострелена левая рука выше кисти и срезано пулей пол-уха. Из окровавленного куска постоянно тела кровь.
– Выйти из строя! – кивнул Седой.
Мухин попытался спрятаться за спину Филина, но Седой выдернул его за ворот.
– А ты какого хлеба поперся на тропу, летун?! –
У остальных разведчиков были мелкие ссадины и рассечения, но этими ранами они могли заняться и сами.
– Занять круговую оборону! – скомандовал Седой. – На обработку ран десять минут. И сразу уходим!
– Командир, что там у вас? – запросил по рации Суслик. – «Духи», заслышав стрельбу, мгновенно завелись и умчались. Что нам делать?
– Наблюдать, Суслик! – рявкнул Седой. – Наблюдать!
Глава 19
На обработку ран ушло гораздо больше времени, чем планировал Седой. Если раны Кума и Батона не вызвали особых затруднений, то с Мухиным все обстояло гораздо серьезнее: одна пуля прошла навылет, пробив мышечные ткани, но вторая, скользнув по ребрам, застряла между ними. Вколов летчику последний тюбик промедола, Седой вскрыл рану и извлек пулю. Наложив повязки, сделал инъекцию антибиотика и устало откинулся на камень.
– Ну что, командир, совсем плохо? – спросил Мухин, приподнимаясь на локтях.
– Да не совсем, – ответил Седой. – Но и хорошего ничего нет… Ты сможешь идти, но совсем недолго. Потом тебя придется нести. Будем надеяться, что температура не скакнет. Если начнется жар, вот тогда будет совсем плохо, потому что антибиотиков у меня осталось всего три шприц-тюбика. Все, пацаны, подъем! Выдвигаемся. Филин, присматривай за капитаном. Если его заштормит, сразу дай знать. Понесем!
На подходе к дороге, которая видна была уже сквозь редколесье, Седой вызвал по рации Суслика.
– Суслик, мы на подходе, удаление сто. Как у вас?
– Пока все тихо, командир. «Духи» рванули отсюда, а больше никаких движений.
– Что за дорогой? Такой же лес?
– Нет, командир. За дорогой идет сильное понижение местности. Уклон градусов сорок. И лес не такой густой – много проплешин. В основном кустарники.
«Это плохо…» – подумал Седой. Потому что найти их в таком лесу для «духов» не составит проблем, а в том, что их будут искать, Седой не сомневался.
Разведчики находились уже метрах в двадцати от дороги, когда слева послышался надсадный гул тяжело поднимающихся в гору машин.
– Да твою ж мать! – выругался Седой. – Когда же это кончится?
Он побежал к дороге, срывая на ходу с плеча «Муху» и приводя ее в боевое положение. Рядом бежал Кефир, делая то же, что и командир.
– Кефир, бей поверх бензобака под кузов!
– Понял, командир!
– Суслик, что там? – крикнул в микрофон Седой.
– Два «КамАЗа» поднимаются. На первом весь кузов забит «духами», второй вроде тентованный. Пока не видно.
Выскочив к дороге, Седой поверх кустов увидел две машины, тяжело ползущих в гору. Суслик ошибся – второй был военный «Урал», с полустертыми эмблемами внутренних войск на дверцах. Седой шагнул на дорогу и, присев на одно колено, прицелился. Поймав в прицел раму кузова выше бензобака, он плавно нажал на клавишу пуска. Громыхнул взрыв, и машина сразу полыхнула факелом. Взрывом сорвало и отбросило вверх кабину, и неуправляемая машина, резко вильнув, ушла с дороги вниз, под уклон.