Чудесный нож
Шрифт:
Оба, вздрогнув от неожиданности, повернулись туда. Голос был детский, но они никого не видели.
– Напомни еще раз, давно ты здесь? – тихо спросил Уилл.
– Дня три или четыре – сбилась со счета. И ни разу никого не встретила. Тут никого нет. Я почти все обыскала.
Но было уже ясно, что она ошибается. За поворотом показались двое детей – девочка Лириного возраста и мальчик помладше. Они спустились на набережную по одной из поперечных улочек – оба рыжеволосые, с корзинками в руках. До них было еще около сотни метров, когда они увидели за столиком кафе Уилла и Лиру.
Пантелеймон превратился из щегла в мышонка и, пробежав по руке Лиры, спрятался в кармане ее рубашки. Он заметил, что эти новые дети такие же, как Уилл: у обоих не было видимого деймона.
Неторопливо, словно прогуливаясь, дети подошли и уселись за соседний столик.
– Вы из Чи-гацце? – спросила девочка.
Уилл покачал головой.
– Из Сант-Элиа?
– Нет, – сказала Лира. – Мы из другого места.
Девочка кивнула. Этот ответ ее устроил.
– Что происходит? – спросил Уилл. – Куда подевались все взрослые?
Глаза девочки сузились.
– Разве в ваш город Призраки не приходили? – спросила она.
– Нет, – сказал Уилл. – Мы сами только что здесь появились. И ничего не знаем о Призраках. Как называется этот город?
– Чи-гацце, – настороженно ответила девочка. – Вообще-то, Читтагацце.
– Читтагацце, – повторила Лира. – Чи-гацце. А почему взрослые отсюда ушли?
– Из-за Призраков, – с усталым презрением сказала девочка. – Тебя как зовут?
– Лира. А его Уилл. А вас?
– Меня Анжелика. А брата – Паоло.
– Откуда вы пришли?
– С холмов. Тут был густой туман и буря, все испугались и сбежали в холмы. Потом туман рассеялся, взрослые посмотрели в подзорную трубу и увидели, что в городе куча Призраков. Поэтому им нельзя возвращаться. Но нам, детям, Призраки ничего не сделают. За нами придут еще дети, просто мы первые.
– Мы и Туллио, – гордо сказал маленький Паоло.
– Кто это, Туллио?
Анжелика рассердилась: очевидно, Паоло не должен был называть это имя, но теперь тайна вышла наружу.
– Наш старший брат, – сказала она. – Его с нами нет. Он прячется – ждет, пока можно будет… В общем, прячется.
– Он хочет достать… – начал было Паоло, но Анжелика дала ему затрещину, и он тут же замолчал, крепко сжав дрожащие губы.
– Что вы сказали насчет города? – спросил Уилл. – В нем куча Призраков?
– Да, в Чи-гацце, в Сант-Элиа – во всех городах. Призраки идут туда, где есть люди. Сами-то вы откуда?
– Из Уинчестера, – сказал Уилл.
– Никогда про такой не слышала. Там что, нет Призраков?
– Нет. Я и здесь ни одного не вижу.
– Конечно! – насмешливо воскликнула она. – Ты же не взрослый! Мы сможем их увидеть, только когда вырастем.
– А я не боюсь Призраков, понял? – сказал малыш, гордо выпятив грязный подбородок. – Убью гадов.
– Значит, взрослые совсем не собираются возвращаться? – сказала Лира.
– Да нет, вернутся через несколько дней. Когда Призраки уйдут куда-нибудь еще. Нам нравится, когда приходят Призраки: можно бегать по всему городу, залезать куда хочешь, и никто ничего не скажет.
– Но почему взрослые боятся Призраков? Что они могут им сделать? – спросил Уилл.
– Ну… если Призрак поймает взрослого, на это страшно смотреть. Он высасывает из него жизнь прямо на месте, поняли? Я не хочу стать взрослой, нет уж, спасибо. Сначала они замечают, что с ними делается, и пугаются, кричат и кричат, а после смотрят куда-то далеко, как будто ничего не происходит, но это неправда. Уже слишком поздно. И никто к ним не приближается, они сами по себе. Потом они бледнеют и перестают двигаться. Они еще живые, но внутри у них как будто все съедено. Смотришь им в глаза и видишь стенку затылка. Там пусто, понятно?
Девочка повернулась к брату и вытерла ему нос рукавом его же рубашки.
– Мы с Паоло пойдем искать мороженое, – сказала она. – Хотите, пошли с нами.
– Нет, – ответил Уилл. – Нам надо кое-что сделать.
– Ну, тогда пока, – сказала она, а Паоло воскликнул:
– Убей Призрака!
– Пока, – сказала Лира.
Как только Анжелика с малышом исчезли, Пантелеймон вылез из Лириного кармана. Шерсть на его мышиной головке была взъерошена, глазки сверкали.
– Они не знают об окне, которое ты нашел, – обратился он к Уиллу.
Уилл впервые услышал голос деймона, и это поразило его едва ли не больше всего, что случилось с ним до сих пор. Лира рассмеялась при виде его изумления.
– Он… он сказал… разве деймоны говорят? – пробормотал мальчик.
– Конечно! А ты думал, он что – вроде домашней зверюшки?
Уилл потер ладонью лоб и сморгнул. Потом покачал головой.
– Да, – сказал он Пантелеймону. – Наверно, ты прав. Они про него не знают.
– Поэтому нам надо пользоваться им осторожней, – заметил деймон.
Разговаривать с мышонком казалось Уиллу странным только в первые мгновения. Потом это стало так же естественно, как говорить в телефонную трубку, потому что на самом деле он говорил с Лирой. Но мышонок существовал отдельно: в его выражении было что-то от Лиры, но было и что-то свое. Вокруг одновременно происходило столько удивительных вещей, что у Уилла голова пошла кругом. Он попытался собраться с мыслями.
– Прежде чем идти в наш Оксфорд, тебе надо найти, во что переодеться, – сказал он Лире.