Чудо любви

Спаркс Николас

В этих местах пошел ко дну «Монитор», участвовавший в первом сражении броненосцев во время Гражданской войны.

Здесь же в 1857 году затонул корабль «Центральная Америка», перевозивший калифорнийское золото. Здесь был найден корабль Черной Бороды «Месть королевы Анны», севший на мель в проливе Бофорт-Инлет, а полдюжины немецких подводных лодок, оставшихся на дне со времен Второй мировой войны, были предметом неугасающего интереса аквалангистов.

Каждый раз, когда Лекси с дедом, держа его руку, гуляла по берегу, он рассказывал ей истории о кораблекрушениях, и хотя ей было не очень интересно, а иногда, наоборот, даже немного страшно, спокойный голос деда, размеренная речь завораживали ее, и она, не пытаясь перевести разговор на другую тему, терпеливо

слушала о страшных ураганах, коварных прибоях и роковых ошибках, из-за которых корабли попадали в ловушку стихии и оказывались на дне океана. Несмотря на юный возрастает, Лекси чувствовала тогда, что все, о чем дед ей говорил, было для него очень важно: он рассказывал о кораблекрушениях так, будто ему самому довелось пережить в жизни нечто подобное. Много лет спустя она узнала, что во время Второй мировой войны его корабль был подбит торпедой и он чудом остался жив.

Сейчас Лекси с ностальгией вспоминала о прогулках с дедом. Это был их ежедневный ритуал: они всегда выходили на берег вечером, пока Дорис готовила ужин. Днем дед обычно сидел в кресле и читал, нацепив на нос очки, когда же начинало смеркаться, он со вздохом закрывал книгу, откладывал ее в сторону и, поднявшись, спрашивал Лекси, не хочет ли она пойти посмотреть на диких лошадей.

Она обожала эти прогулки и, как только дед звал ее с собой, всегда с радостным нетерпением бросалась к двери. Обычно лошади не подпускали людей близко и убегали, едва заметив, что к ним кто-то приближается, однако в сумерках они становились менее осторожны и к ним можно было подойти достаточно близко. Иногда удавалось даже рассмотреть их клейма и услышать их предупреждающее ржание и фырканье.

Эти лошади происходили от испанских мустангов, появившихся тут в 1523 году. В настоящее время власти заботились об охране животных, которые были такой же характерной частью пейзажа, как олени в Пенсильвании, и благодаря этому популяция диких лошадей стала чрезвычайно многочисленна. Местные жители не обращали на них внимания, но туристов, приезжавших на отдых, они чрезвычайно интересовали. Для Лекси, однако, лошади так и не стали обыденностью, и, глядя на них, она словно возвращалась во времена своего детства, когда будущее казалось прекрасным и радужным.

Дорис позвонила ей сегодня и сообщила, что Джереми заходил в ресторан и спрашивал о ней. Это ничуть не удивило ее. Она знала, что ее исчезновение покажется ему странным и он, возможно, даже захочет ее разыскать, но в то же время она не сомневалась: он быстро откажется от этой затеи. Джереми был одним из тех счастливцев, которые никогда не сомневаются в правильности своих поступков и всегда идут вперед, не оглядываясь назад.

Эвери тоже был таким, и Лекси до сих пор было больно вспоминать о том, с каким равнодушием он относился к ее страданиям. Теперь, оглядываясь назад, она понимала: ей следовало с самого начала более критично смотреть на него, но тогда на ее глазах словно была пелена и она ничего не видела – ни того, как он поглядывал на других женщин, ни того, как чересчур фамильярно обнимал девушек, с которыми его связывали, по его словам, исключительно дружеские отношения. Сначала Лекси верила всему, что он говорил. Старалась верить, когда он клялся, что изменил ей всего раз. Однако со временем верить ему становилось труднее и труднее – в памяти всплывали обрывки забытых разговоров, которым она сначала не придавала никакого значения. Подруга из колледжа однажды рассказала ей, что Эвери видели с их бывшей сокурсницей; а одна из его коллег в разговоре с Лекси как-то обронила, что Эвери слишком часто отлучался с работы неизвестно куда. Ей не хотелось считать себя наивной, но, очевидно, именно такой она и была, и, разочаровавшись в Эвери, она разочаровалась прежде всего в самой себе. Однако тогда она думала, что справится с этим, что ей обязательно встретится другой, более достойный человек… Вскоре рядом появился Мистер Ренессанс, и Лекси снова убедилась, что она ничего не понимает в мужчинах и не может удержать ни одного из них.

Ей было

нелегко признаться себе в этом, и бывали моменты, когда она размышляла, какую ошибку допустила в отношениях с обоими, чем их оттолкнула. Впрочем, она понимала: о Мистере Ренессансе не стоило слишком ломать голову – их роман с самого начала был обречен. Но что касалось Эвери… Ведь она любила его и верила, что он тоже ее любит. Конечно, было легко возложить вину за их разрыв на него. Но может, в отношениях с ней ему чего-то не хватало? Может, она не соответствовала его ожиданиям? Слишком давила на него? Была занудой? Не нравилась ему в постели? Почему, когда она ушла от него, потрясенная изменой, он не бросился за ней, чтобы попросить прощения? На эти вопросы Лекси до сих пор не могла дать себе ответ. Подруги, конечно, убеждали ее в том, что она ни в чем не виновата, – то же самое говорила и Дорис. Однако Лекси так и не смогла до конца понять то, что случилось. Иногда ей казалось, что у них все могло быть по-другому, и ей даже хотелось позвонить Эвери и спросить, что она сделала не так.

Одна подруга утверждала, будто такого рода переживаниям склонны предаваться лишь женщины, а мужчины абсолютно не подвержены этой слабости. Или по крайней мере они способны умело скрывать свои чувства или отодвигать их на второй план, чтобы они не давали о себе знать и не мешали жить. Лекси старалась поступать так же, и обычно это срабатывало…

Солнце опускалось в воды пролива Памлико, и видневшийся вдалеке Бакстон, с его белыми деревянными домиками, казался картинкой с открытки. Лекси посмотрела на маяк и увидела небольшой табун лошадей, пасшихся в зарослях морского овса у его подножия. Их было около дюжины – в основном гнедых и каурых, – и шерсть у них была густая и спутанная. Два жеребенка в окружении взрослых лошадей помахивали хвостами.

Лекси отвела от них взгляд и сунула руки в карманы куртки. Становилось холодно, ветер пощипывал ее нос и щеки. Воздух был свежий, бодрящий, и она с удовольствием погуляла бы еще, если бы не валилась с ног от усталости. День выдался длинный, а после стольких метаний и размышлений он казался просто бесконечным.

Лекси никак не могла избавиться от мыслей о Джереми. Чем он сейчас занимался? Собирался снова идти на кладбище? Или размышлял, где поужинать? А может, собирал вещи?

Почему, помимо воли, мысли Лекси постоянно возвращались к нему?

Лекси вздохнула: ответ ей уже был известен. Как им старалась уверить себя в преимуществах независимости, как ни отмахивалась от намеков Дорис, она не могла не испытывать потребности в общении с близким человеком, не могла привыкнуть к одиночеству. Не то чтобы Лекси стремилась выйти замуж – нет. Ей было бы достаточно даже того, чтобы всю неделю с нетерпением ждать пятничного или субботнего вечера, а потом нежиться утром в постели рядом с дорогим ей человеком. И каким бы абсурдным это ни казалось, сейчас в роли такого человека воображение рисовало ей Джереми.

Лекси встряхнула головой, чтобы прогнать эти мысли. Она пришла сюда, чтобы обрести умиротворение, однако, стоя на берегу и глядя на пасущихся у маяка лошадей, она не могла избавиться от преследовавшего ее ощущения потерянности и безысходности. Ей тридцать один год, она одинока и живет в городе, где у нее нет будущего. Дедушка и родители стали лишь воспоминанием, здоровье Дорис внушало серьезные опасения, и Лекси знала, что единственный мужчина, заинтересовавший ее в последнее время, навсегда уедет из города еще до того, как она вернется.

При мысли об этом Лекси не смогла удержаться от слез и долго плакала, не в силах остановиться. Справившись наконец со слезами, она подняла глаза и… увидела приближавшегося к ней человека. Поняв, кто это, она в молчаливом изумлении уставилась на него.

Глава 14

Лекси заморгала, желая убедиться, что зрение ее не обманывает. Это не мог быть Джереми – просто потому, что он не мог находиться здесь. Его появление было таким странным и неожиданным, что Лекси не верила своим глазам.