Чудо о Розе
Шрифт:
Качаясь на волнах, они слушали плач Розы...
Роза умолкла, озираясь...
Невольный страх внушали ей декорации сцены и птицы своими криками...
Луна осветила цепь островов и скрылась...
Птицы успокоились, затихли...
Аркадий бродил среди спящих птиц и размышлял...
Вместо птиц ему видели женщины, доставляющие какое-то теплое, нежное удовольствие своим присутствием, ласкающими прикосновениями...
Появление Бенедикта Аркадий не заметил... он сидел на камне и наблюдал за Аркадием...
Из облаков вышла луна и Аркадий
– - А, это ты... что скажешь?..
– - Примадонна прогнала меня, сказала ты писатель, вот, иди и пиши... весьма жестокое повеление... она и знать не желает о тяжести подобного труда... я перечел все книги о ней, хотя я и не помню всех слов этих книг, однако уверен, что целиком удержал в памяти замысел автора, и описанные события... все это я перемешал, добавил кое-что свое в начале и в конце, и многое в середине... хотелось бы добавить и твои воспоминания в мою версию замогильных записок...
– - А что, есть и другие версии?..
– - Есть версия некоего писателя... его наняла примадонна... он еврей... версия еврея кажется гораздо убедительнее... говорят, он где-то на острове среди болот непроходимых и никому неведомых, кроме разве того, кто их создал... никто из посещавших этот остров, как ради любопытства, так и по иным причинам, не вернулся обратно... все канули... канул и писатель... сведения об этом острове я воспринял от самого писателя... он явился мне в видении, окруженный роем мошкары... помню, день был весьма сумрачный, хотя на самом деле и ясный... явление писателя было для меня полной неожиданностью... он рассказал мне кое-что об этом острове... есть на острове и гора, и несколько рек, которые текут то в ту, то в другую сторону... вот то немногое, что он, волнуясь, мне рассказал... этого достаточно... сам он считает себя неким порождением болотного лона... место это дикое, негостеприимное... зимой, когда болота замерзают, на остров иногда заходят волки и лишаются зрения... пятясь, они уходят по своим следам и зрение возвращается к ним... такая вот история...
* * *
И снова вечер, распускающийся как цветок, проникнутый благоуханием...
Песчаный берег превратился в сцену театра, заполненную танцующими и поющими одалисками... иногда они что-то восклицали хором...
И все это на фоне иссеченных скал и моря...
Аркадий стоял и смотрел... и вдруг он запел возвышенно и трогательно...
Женщины умолкли, замерли...
Они внимали плачу одинокой души, выговаривающей свою боль и отчаяние...
Они приблизились, обступили Аркадия...
Почувствовав запах, исходивший от женщин, Аркадий умолк...
Воцарилась тишина...
Доносились только звуки прибоя, исполняющего что-то трагичное... чайки были солистами...
Среди женщин Аркадий увидел Розу... она кружила над телом утопленника в странном танце, рыдая, ломая руки...
Розу сменила Вика, потом Кира...
Память постепенно возвращалась к Аркадию, с добавлениями и исправлениями сна...
Вернулось детство с Адой и Раей...
Смерть забрала их...
Аркадий отнюдь не намеревался умирать, когда вдруг смерть предстала перед ним, словно возникнув из воздуха...
Он попятился, почувствовал, что падает... и очутился в доме дяди...
Аркадий спал на террасе в инвалидном кресле тети...
Во сне ему было легче летать, чем ходить... и он мог видеть всю роскошь неба и земли...
Он просыпался и был нежнее, чище... так ему казалось...
"Там я был скорее ангелом, чем человеком...
Странно, но ни одного знакомого лица я там не видел... почему?.." - размышлял Аркадий, прислушиваюсь к гулу прибоя...
Прибой разыгрался... ущелье превратилось в Эолову арфу...
Море уже вздымало волны к небу, обнажая дно...
Так же неожиданно море успокоилось...
Аркадий продолжил свой монолог, который завершился траурным песнопением...
Он пел с лицом, выражающим страдание и с глазами полными слез...
Сквозь слезы он увидел лицо бога, как нечто неясное, смутное, темное...
Бог наклонил небо и Аркадий стал подниматься... он шел, не оглядываясь...
Только там, в этой бездне, столь же глубокой, как ночь, он и мог обитать...
Аркадий очнулся, глянул по сторонам и невольно вздохнул... может быть и с облегчением...
Над островом царила ночь...
Цветы ночи раскрывали бутоны...
Услышав лай гиен, Аркадий заполз в расселину, затаился...
У гиен были крылья... они могли летать и смотреть на все сверху вниз...
Дрожь охватила Аркадия... ему было тоскливо и тревожно... он не совсем понимал, что происходит...
Из облаков вышла луна...
Луна придала пейзажу какой-то потусторонний вид, описанный у Данте в божественной комедии...
Скалы, подсвеченные луной и их отражения в воде, приобретали различные облики, следуя неким правилам...
Появился Бенедикт...
– - Не напугал?..
– - Ты, как всегда...
– - Что?.. некстати?..
Аркадий промолчал...
Бенедикт был в длинном до пят плаще...
Из складок плаща, как из кулис вышла Розы...
Красота ее была и вдохновляющая, и пьянящая...
Душа Аркадия не была связана смирительной рубашкой...
Он взмыл в воздух...
Крылатый, он парил над островом с птицами и ангелами... бескрылый, он ползал с гадами, и всякими другими существами...
Он выражал свой восторг лаем и смехом, как гиены...
Говорил он и на птичьем, и на ангельском наречии...
До утра в воздухе над островом звучала музыка...
Эхо развешивало Эоловы арфы...
* * *
Аркадий спал и очнулся, задыхаясь от запахов утра...
Вика собирала камни на могилу мужа...
Птицы с опаской следили за ней...
Все остальное утро изобразило просто, буднично, без всякого особого значения, как доказательство существования и мнимой, и подлинной реальности...