Чудо с ушами, или Успокоительное для дракона
Шрифт:
Я посмотрела на последовавших его примеру Силли и Луки и пожала плечами – у нас в последнее время тут такое происходит, что можно сделать небольшое отступление от правил. Хотя сама продолжала работать столовыми приборами – меня-то мама научить успела, мне сложно не было.
После обеда пришло время дарить подарки. Силли онемела, получив от дракона кукольный домик, мальчики тоже были рады новым игрушкам, пусть и не таким роскошным, а Гарви и Рокас долго не могли поверить, что целая корзинка богатств – это им.
Не знаю, как у них дальше будут развиваться отношения с Эйдером, может быть, они будут благодарны за подарки, а может, возненавидят
После отъезда Гарви и Рокаса, как я и обещала, мы отправились в парк, играть в прятки, а дракон поехал знакомиться с внучкой и правнуками. Откладывать это было нельзя, раз уж именно сегодня арестуют – а скорее всего уже арестовали, – Лестина, и нужно было решать судьбу его дочерей. Так что, быстро поцеловав меня прямо на глазах детей, он уселся в карету – на козлах всё так же сидел человек в форме дознавателя, – и уехал.
Засидевшиеся в доме ребятишки шустро носились между деревьев и кустов живой изгороди, ища, где бы спрятаться. Я, втянутая в игру, тоже забралась поглубже в заросли жасмина, в щёлочку наблюдая, как Силли считает до ста – добравшись до двадцати, загибает палец и начинает считать сначала. И в тот момент, когда она в третий раз сказала «двенадцать», я почувствовала сильный удар по голове и отключилась, успев лишь растерянно подумать:
«Но ведь всё уже закончилось…»
Глава 28. Пленница.
День шестнадцатый
Сначала вернулись ощущения. Дико болела голова, а телу было холодно и жёстко. Потом нюх – пахло затхлостью и немного плесенью. А потом и слух – я услышала привычный уличный шум: стук копыт, шум повозок, выкрики кучеров, подгоняющих лошадей. Но всё это было где-то очень далеко, или же сама я находилась в закрытом помещении, куда этот шум едва-едва долетал.
Когда в трещащей голове чуть-чуть прояснилось, я рискнула приоткрыть глаза. Я лежала, а точнее – валялась на каменном, довольно грязном полу, в небольшом тёмном помещении, освещаемом – если это можно так назвать, – лишь крохотным окошечком под потолком. Когда глаза привыкли к полумраку, то возле одной стены обнаружились полки, на которых стояли банки с закрутками, некоторые покрытые слоем пыли, а кое-где и паутиной, остальные – чистые, были и пустые. Вдоль другой стены стояло несколько ящиков и корзин с овощами.
Кажется, это был чей-то подвал или погреб, который не так давно использовали по назначению. А что пол грязный, так кто ж в погребе его моет?
Подняв руку, я ощупала липкие волосы возле самого больного места – его коснуться не рискнула, – потом посмотрела на пальцы. Кровь, впрочем, и так можно было догадаться. Итак, меня оглушили, украли и заперли в каком-то холодном подвале. Или в погребе, неважно.
Я снова прикрыла глаза – даже просто держать их открытыми было больно, – и едва не взвыла. Ну что за фигня такая творится?! Мы же всех врагов отыскали, всех поймали, сам главный имперский дознаватель разрешил нам выйти из его безопасных комнат и свободно разгуливать по поместью. И тут меня похищают прямо у него из-под носа!
Нет, про нос я, конечно, так, для красного словца, самого дракона и его носа вообще в поместье
Хотя в поле ко мне вряд ли так смогли бы подкрасться…
Обидно! Дико обидно. И, главное – кто, зачем, почему? В чём я-то перед этим неизвестным провиниться успела?
Хотя, если вспомнить нашу встречу с младшим сыном императора – некоторым психам и повода не надо, сами придумали, сами обиделись. Ну ничего, вот мой Вандерик как их или его найдёт, как поймает, как спалит своим драконьим огнём! Никакого суда не нужно, пусть горят, пусть им будет так же больно, как сейчас моей несчастной, раскалывающейся от жуткой боли головушке.
Пока я лежала, обдумывая максимально кровожадные казни для своих похитителей, боль в голове, к моему удивлению, постепенно проходила. Я была этому очень рада, просто как-то не ожидала, что такая страшная рана начнёт заживать так быстро. Нет, я сама, конечно, подобных ран не получала, но глаза-то у меня есть, наблюдательность тоже. И было в этом что-то неправильное.
А с другой стороны – было бы от чего переживать. Тоже мне трагедия – боль слишком быстро проходит. Ну, смешно же! Надо просто порадоваться этому, дождаться, когда полегчает настолько, чтобы можно было встать, без опасения рухнуть в обморок, и попытаться отсюда удрать. Потому что, Луки с Силли, я уверена, сейчас с ума сходят.
Очень надеюсь, что с ними самими всё в порядке. Точнее даже уверена – что-то мне подсказывало, что если бы нас всех похитили, мы бы все здесь и сидели. Или лежали, не суть. И потом – Силли в тот момент водила, и с неё не только я, но и все остальные спрятавшиеся глаз не сводили, ну, или к счёту прислушивались. И попытайся кто её похитить – шум поднялся бы моментально. И меня точно выкрасть не получилось бы. А раз я всё же здесь – дети в порядке.
Утешая себя этим, я полежала ещё немного, потом аккуратно села – голова немного кружилась, но в целом всё было не очень страшно. Ещё немного – и смогу встать.
И тут за дверью в мою темницу послышались шаги. Я тут же рухнула обратно, постаравшись застыть в той же позе, в которой очнулась, и сквозь ресницы стала наблюдать за пришедшим, благо очень удачно лежала лицом в нужную сторону.
В подвал зашёл мужчина средних лет, в одной руке он нёс небольшой подсвечник с одной свечой, в другой – корзину. Что-то намурлыкивая себе под нос, он сделал пару шагов к той стене, где были овощи, а когда свет упал-таки на меня, замер и выронил корзину. Судя по ошеломлённому выражению лица, моё появление здесь стало для него сюрпризом.
– Что за?.. – пробормотал он и сделал в мою сторону пару быстрых шагов, после чего врезался с размаху в невидимую стену.
Чудом не уронив свечу, мужчина отшатнулся, потёр лоб, которым приложился обо что-то, и начал ощупывать эту самую невидимую стену, которая, как оказалось, шла от стены до стены.
– Да что же это творится-то, – негромко причитал он. – Откуда это всё взялось?
Так и не найдя прохода ко мне, мужчина махнул рукой и кинулся прочь. А я села и уставилась в закрывшуюся дверь, пытаясь понять, почему не заговорила с ним, не попросила помощи? Пусть до меня добраться он не мог, но позвать ближайшего следователя или хотя бы стражника – вполне. Так почему?