Чудовищ не бывает
Шрифт:
— Ты же мог дать сдачи.
Хенрик двинулся к выходу.
Задания на листке. Все, за что она боролась. Все, чего она мечтает добиться.
— А что говорят-то? — спросила она, глядя в спину Хенрика. — Ты ведь поэтому до сих пор не забыл? Говорят, что ты испугался, да? Что ты полный придурок и даже сдачи дать не можешь?
Секунда — и ее плечо пронзила боль. Голова мотнулась влево, ударилась о крючки на дверце. Некоторые погнулись, некоторые впились в кожу. Испуганные лица Леа и Хенрика. Вглядевшись в лицо Алисы, Леа схватила Хенрика за руку и потащила за собой. Алиса посмотрела на
— Алиса! Ты там?
Эрика. Алиса замерла. На одежду и ботинки упало еще несколько капель крови. Кожа вокруг глаза горела.
— Я здесь.
Шаги стали громче.
— Как ты сегодня написала?
— Хорошо, — ответила Алиса.
— Это круто, — обрадовалась Эрика, — а то мне показалось, что ты просто сидишь и ждешь, когда можно будет уйти. Я чуть ли не подумала, ты вообще ничего не написала.
Алиса дотронулась до виска и брови. Больно. Кровь потекла сильнее и превратилась в струйку. Девушка потянулась за туалетной бумагой. От ее пальцев на держателе для бумаги остались красные пятна. Она смяла бумагу в комок и прижала к виску.
— Ты что там делаешь?
— В смысле — что делаю? А что тут обычно делают? Сама-то как думаешь?
— Я просто… Они тебе что-то сказали? Леа и Хенрик? У них такой вид был, как будто что-то случилось. Алиса, что им надо-то было?
— Не знаю, — ответила Алиса, — я все время тут сидела.
Они помолчали. Эрика все не уходила.
— Ты меня не жди, — попросила Алиса.
— Да я никуда не тороплюсь.
Алиса посмотрела на ботинки, одежду, красные пятна. На руки, пальцы. На растрепанные волосы, рассыпавшиеся по плечам.
— У меня сегодня мало времени, — сказала она, — мне до автобуса надо еще кое-что успеть.
— Я с тобой схожу.
Бумага намокла, Алиса отмотала новую порцию и плотнее прижала бумагу к виску, чувствуя, как пульсируют под пальцами вены.
— Поможешь мне? — спросила Алиса. — А потом выпьем кофе.
— А чем помочь-то?
Алиса открыла сумку и вытащила оттуда тяжелую связку ключей.
— Я из шкафчика вещи забыла забрать.
Она просунула ключ под дверцу. И лишь потом, когда ключ уже скрылся из виду, Алиса заметила на нем красное пятнышко. Однако Эрика, похоже, его не увидела. Судя по звукам, она наклонилась и как ни в чем не бывало подняла его.
— Ну, я скоро вернусь.
Раздались шаги. Хлопнула дверь.
Алиса бросилась к раковине, открыла кран и, вытащив несколько бумажных салфеток, намочила их. И лишь после этого осмелилась взглянуть на себя в зеркало. Рядом с бровью алела рваная рана. Стоило отнять руку, как из раны снова потекла кровь. Поглядывая на дверь, девушка наклонилась к крану и хорошенько умылась, а когда выпрямилась, кровь осталась лишь у самой раны — две тонкие красные полоски. Алиса прижала к виску бумажную салфетку, привела в порядок одежду и замыла пятна холодной водой, так что стало непонятно, откуда они взялись. Разводы на ботинках ее особо не тревожили — на темной коже их было не видно. Алиса вытащила побольше салфеток и сунула их в сумку. До автобуса оставалось десять минут.
Она вышла на остановке у леса. Левый глаз заплыл и ничего не видел. Пассажиры автобуса с любопытством разглядывали ее. Она осторожно дотронулась до раны. Кровь остановилась. Алиса кинула окровавленную салфетку в канаву и вытащила велосипед. Пол пути она катила его рядом, но потом не выдержала и бросила на землю. Открыла сумку и достала телефон.
— Ты дома? — прошептала она, услышав в трубке голос матери.
— Алиса, это ты? Я тут, на дороге возле дома, пожалуйста, приходи!
В трубке послышался еще один голос — мужской. Мать умолкла, но совсем скоро снова заговорила:
— Алиса, ну что там у тебя? Что-то случилось?
Раздражение — такое знакомое. Тем же тоном мать говорила, когда они ей звонили. Нянечки. Когда с Алисой что-то случалось. Когда Соне необходимо было срочно вернуться домой. Прижимая к уху телефон, Алиса закрыла глаза.
Нет, ничего страшного, — проговорила она, — просто я очень устала. И подумала, что, может, ты меня заберешь…
«Я хотела сказать тебе, что сегодня все испортила».
— А, понятно, — откликнулась Соня. — Сейчас воздухом подышишь — и в два счета доберешься до дома.
Алиса подняла велосипед и закрепила на багажнике сумку. Плечо ныло. Она смотрела, как убегает из-под колес дорога. Кочка за кочкой, и, наконец, последняя перед шлагбаумом.
Алиса постучалась, и стук эхом ударился о стены. В доме послышались шаги, дверь приоткрылась, и Каролина в ужасе уставилась на девушку. Она прикрыла рот ладонью и ахнула:
— Но, милая моя…
Алиса отступила. На крыльце расплывалось пятно. Идеально круглое. Алиса не сводила с него глаз, пока не догадалась, что это ее кровь — рана опять начала кровоточить.
Она порылась в сумке, вытащила салфетки и прижала их к виску.
— Пойдем быстрее, — заторопилась Каролина. Приобняв Алису за плечо, она провела ее через прихожую на кухню, усадила на стул и осторожно приподняла салфетку.
— Как это произошло? — Не дождавшись ответа, добавила: — Ладно, главное показать тебя врачу. По-моему, придется накладывать швы.
Каролина не успела договорить, как Алиса поняла, к чему та клонит, и пожалела, что вообще приехала. И зачем только она сюда притащилась?
— Пускай Юнатан посмотрит, — сказала Каролина и быстро вышла из кухни.
Алиса хотела было улизнуть, однако совсем скоро входная дверь хлопнула.
— Что она тут делает? — тихо, но вполне отчетливо спросил парень. — Ей тут не место.
— Юнатан! Не ругайся, подожди!
Он вошел в кухню. Грубая рабочая куртка, грязные джинсы, в одной руке перчатки. Юноша растерянно взглянул на Алису и словно окаменел.
— Что ты натворила?
Алиса смотрела на Юнатана. Не станет она ничего рассказывать. Вообще ни слова. Он внимательно изучал ее лицо, салфетку, которую она прижимала к виску, свежие красные пятна на одежде. Алиса заметила, что у него перехватило дыхание. Наконец Юнатан отложил в сторону перчатки и снял куртку, под которой оказалась белая футболка. Руки у него загорели дочерна. Юнатан прошел мимо, и Алиса услышала, как он открывает кран. Когда парень вернулся, его руки были мокрыми, на крошечных волосках блестели капельки воды.