Чудовищ не бывает
Шрифт:
— Можешь убрать салфетку? — попросил он. — И что с глазом? Хрть что-нибудь видишь?
«Мерзкого урода», — подумала Алиса.
— Скажи, если будет больно.
Юнатан принялся ощупывать ее лоб. Она молча сидела перед ним. Его пальцы были мягкими и такими же осторожными, как в тот раз, когда он дотронулся до ее ноги.
— Повреждена только кожа возле брови, — сказал он немного погодя, — есть кровоподтек. Опухоль через несколько дней пройдет. Ты что, сознание потеряла? Плохо себя чувствуешь? — Алиса не ответила, и Юнатан сердито покачал головой: — Рану надо промыть и заклеить. — Он повернулся к Каролине: —
В кухне повисла отвратительная тишина. Уставившись в одну точку на полу, Алиса дожидалась, когда вернется Каролина, а когда та вошла в кухню, девушка подняла голову и поймала взгляд Юнатана. Впрочем, парень тотчас же отвел глаза.
Он заклеил ей пластырем рану и наложил компресс, после чего Алиса встала и подняла с пола сумку. Голова закружилась, и девушка ухватилась за спинку стула.
— Всё уже?
— Да, — подтвердил Юнатан.
— Тогда я пошла.
— Я тебя подвезу, — предложила Каролина.
— Нет, не надо, — отказалась Алиса, хотя ноги у нее подгибались и она с трудом представляла, как дойдет до велосипеда.
В прихожей Алиса, держась за стену, остановилась. Она смотрела на собственное отражение в зеркале и не узнавала себя. С кухни доносились голоса — громкие, сердитые. Последние слова, которые Алиса услышала перед тем, как выйти на улицу, произнесла Каролина:
— Я все решила задолго до того, как они сюда вернулись. Я все давным-давно продумала. И отъезд, и ужин. Я знала, что рано или поздно вы уедете. Что бы ты там ни вбил себе в голову — ты ошибаешься. Слышишь? Ошибаешься! И если бы не она, меня бы давно не было.
Кухонная дверь распахнулась, и Каролина выскочила в коридор и прошла мимо.
— Даже не думай отказываться, — сказала она.
Каролина положила велосипед в багажник. Алиса села на пассажирское сиденье и уткнулась лбом в стекло. В зеркало заднего вида она наблюдала за Юнатаном. Тот вышел на крыльцо. Алиса прикрыла глаза и открыла их, лишь когда машина остановилась возле ее дома.
В окне на первом этаже горел свет. Машина матери стояла возле дома. Только она, больше никаких.
— Ты не из тех, кто просит помощи, да?
Алиса молча посмотрела на Каролину.
— Вот и он такой же, — сказала женщина. — А еще он ответственный и добрый, и никогда не сдается. Лучше него я людей не встречала. — Она помолчала, положила руку на локоть Алисы — Тебе нравится Юнатан?
Алиса посмотрела на руку Каролины.
— Да, — ответила она.
Алиса поднималась на второй этаж, когда Соня вышла из ванной. Девушка остановилась, но поворачиваться не спешила.
— Ты что-то поздно.
— Да.
— Я думала, ты раньше придешь. Хотела… Познакомить тебя кое с кем.
Придерживаясь за гладкие перила, Алиса поднялась еще на ступеньку. Под ногтями у нее запеклась кровь. Еще несколько секунд — и она была уже наверху, на пороге своей комнаты.
— Ты как? — спросила Соня. — Что-то случилось?
— Просто чуть-чуть устала. Пойду спать.
Она вошла в комнату и заперлась. И услышала тихий стон, очень странный. Алиса не сразу поняла, что стонет она сама. Чтобы мать не услышала, она зажала рот ладонью.
Проснулась Алиса оттого, что Соня стучалась в дверь ее комнаты, но открывать не
Этот кровоподтек придется замазывать.
Алиса сняла повязку. Рана подсохла, ее края стягивали три полоски пластыря телесного цвета. Выдвинув верхний ящик тумбочки, Алиса вытащила тюбик с тональным кремом, самый темный тон. Она причесалась так, чтобы волосы закрывали пластырь. Когда Алиса наконец привела себя в порядок, со стороны глаз выглядел лишь слегка припухшим, да и то если присматриваться.
А сама она присматриваться не станет.
На столе возвышались стопки книг. Алиса захлопнула открытый учебник. Все, конец. На миг она подумала, что это и правда легко устроить: в корзине для мусора скопилось уже немало таблеток.
Значит, он тоже испытывал что-то вроде этого? Желание исчезнуть? До того, что случилось в церкви, до того, как Соня предала его? Она же понимала, что он болен, но помочь даже не попыталась. Почему? Не захотела? Или предательство было серьезнее, чем казалось? Может, она крутила роман на стороне?
Алиса вытащила рисунок, который прятала под подкладкой на столе.
Окно, едва заметная линия.
Она подняла голову и посмотрела в окно, на лес и избушку за деревьями. Ей было всего семь лет. И это обычный рисунок. Может, он вообще ничего не значит.
Но она знала, что это не так.
Растрескавшееся стекло в окошке рыболовного сарая почти заросло грязью, так что вместо отражения Алиса увидела лишь зыбкую тень. Внутрь заглянуть не удалось. Но там горел свет — его было видно со стороны двери.
Ни звука. И пикап исчез. Алиса завернула за угол. Так и есть — дверь открыта. Сейчас внутри было темновато. И повсюду хлам. Вдоль двух стен тянулись полки, на которых лежали мотки веревки и инструменты, стояли пластмассовые ведра. Когда глаза привыкли к сумраку, Алиса заметила, что вместо пола здесь плотно утоптанная земля. В углу под окном валялись несколько досок. Алиса подошла к окну и снова огляделась. Рядом с досками, прислоненные к стене, стояли какие-то плотные пластины. Алисе показалось, что под ними что-то спрятано, и она отодвинула одну. Металлическую, с двумя длинными ручками. Алиса нагнулась и хотела было приподнять ее, когда внезапно вспомнила отца. Иван стоял в лодке и держал в руке ящик с инструментами. «Почему мне нельзя с тобой? Ты же обещал». Ноги замерзли, будто она забрела в ледяную воду. От земляного пола веяло холодом. Рядом послышался какой-то звук. Алиса вздрогнула и обернулась.
Это был он. Лео. Алиса растерянно смотрела в распахнутую дверь туда, где обычно стоял пикап. Но сейчас машины там не было.
— Я тебя напугал? — Лео говорил настороженно, совсем не так, как в прошлый раз.
Он перевел взгляд на пластину. Алиса сглотнула.
— Дверь была открыта. Я думала, ты здесь.
Лео молчал. Головой он почти упирался в притолоку. Алиса вспомнила, что видела у него в избушке ящик с инструментами. Здесь был еще один ящичек, другой. Она вспомнила слова матери: «Да, был такой, но я пару лет назад искала и не нашла».