Чудовища не ошибаются
Шрифт:
Оказавшись в кабинете генерального, я не решилась садиться куда-либо, даже стул проигнорировала, и сразу выпалила, не глядя на Разумовского:
— Я потеряла документы из канцелярии.
Несколько секунд он молчал, а потом с диким топотом подбежал ко мне, развернул к себе лицом и спросил настолько тихо и зловеще, что стало страшно:
— Что ты сказала?
— Я потеряла документы из канцелярии, — повторила я.
— Каким образом?
— Забыла в туалете. Вспомнила, вернулась, а их уже нет. Скорее всего, унесли
Влад начал медленно багроветь.
— Ты искала документы в мусоре?
Ага, щаз.
— Нет. Это же мусор из туалета.
— Брезгуешь? — процедил генеральный, и я чуть не рассмеялась. Это нервное, не иначе.
— При чём здесь это? Вы представляете, что лежит в корзинках в туалете? Вот это всё будет на документах. Я…
— Как ты умудрилась! — перебил он меня уже на тон выше. — Зачем ты вообще пошла в туалет с документами!
— Приспичило! — заорала я. — Знаете, бывает так! Может, вы такой идеальный, что вам никогда не хочется в туалет внезапно, не по плану, но у других людей это бывает! Идёшь — и бац — надо в туалет!
Я сама не ожидала, что сорвусь на крик. Нервы…
— Да и ещё и вы тут… со своими разговорчиками! — продолжала вопить я. — Кому угодно приспичит! Думаете, легко это — подобные вещи слушать?!
— Леся… — начал Разумовский, но я не дала ему сказать, вновь заорав:
— А вы вообще!.. Подумаешь, документы! Да восстановлю я их, невелика потеря! Возьму в канцелярии список и восстановлю! Я же не наркотики в туалете оставила!
— Ещё не хватало! — босс тоже закричал, схватил меня за плечи и хорошенько встряхнул, будто мечтая душу вытрясти. — Сейчас же пойдёшь в канцелярию, сделаешь список и принесёшь мне. Я должен убедиться, что там не было ничего срочного.
— Слушаюсь и повинуюсь, — процедила я, попыталась вырваться, но он не дал.
— Леся, — сказал уже спокойнее, но будто с каким-то усилием, — я прошу у тебя прощения за слова моих… гостий. Они…
— О, не надо, — я покачала головой, — подумаешь, какая ерунда. Чужое достоинство! Это ведь не какие-то дурацкие документы!!!
Я рванулась — и у меня получилось высвободиться из хватки Разумовского, вот только мне показалось, что у него в руках осталась часть моей блузки. Но нет — просто показалось.
Я развернулась и зашагала к двери, но… не дошагала. Влад настиг меня первым и, повернув к себе лицом, впечатал спиной в эту самую дверь и впился в губы.
Я и не думала, что так соскучилась по его поцелуям. Обхватила руками его шею, почти повиснув на Разумовском, и жадно ответила.
Плевать. Вряд ли он сможет думать обо мне хуже, чем уже думает.
С губ Влад переключился на шею, а пальцы в это время лихорадочно расстегивали блузку, чуть не выдирая пуговицы с мясом.
— Леся, как я соскучился, — простонал он, распахивая блузку и обхватывая руками мою грудь.
— По мне или по груди? — попыталась пошутить я, начиная задыхаться
— По тебе, — он сильнее сжал нежную плоть, и я негромко вскрикнула. — И по груди. Она у тебя…
— Потрясающая, — подсказала я, и Разумовский засмеялся. Наклонился, поцеловал и серьёзно произнёс:
— Я рад, что ты запомнила. Помни это, а не те глупости, что сегодня говорила Арина. У неё мозга меньше, чем у курицы.
— Зато она красивая, — заметила я и удивилась, когда Влад покачал головой.
— Не очень. Ты гораздо красивее.
Я застыла, пытаясь осознать сказанное, а Разумовский между тем, поцеловав меня в оба торчащих даже через ткань соска, перевернул спиной к себе и, задирая юбку, прошептал:
— Я хочу тебя, Лесь. Сейчас.
Это типа предупреждение? Чтобы без претензий? Ну, так я вроде давно всё поняла и осознала…
Я перехватила юбку, чтобы она не падала, и уже собиралась помочь боссу спустить колготки, как вдруг… услышала треск. Он их попросту порвал! Порвал, отодвинул в сторону трусики и…
— А-а-а, — простонала я, почувствовав его внутри.
— Тугая, Лесь, — сказал Разумовский довольным хриплым голосом. — Тугая, тесная, влажная… Как же я соскучился.
И задвигался. Сначала медленно, размеренно, тягуче, словно наслаждаясь процессом. Разорвал колготки сильнее и заметил:
— Отсюда прекрасный вид. Я отлично вижу, как вхожу в тебя, — он подался вперёд, насаживая меня на себя, — и выхожу… — движение назад, и моё хныканье, и его довольный смех.
С каждым толчком я терлась грудью о дверь, отчего возбуждение только усиливалось. Кнопка блокировки двери горела ярко-оранжевым… не забыл…
Влад ускорился, и я закусила губу, чтобы не кричать.
— А ты, Лесь, — прошептал он, толкаясь в меня с таким размахом, что я не выдержала и охнула, — ты скучала?
Дурак.
— Да…
— Тебе нравится?
Ещё раз дурак.
— Очень…
— Тогда кричи, Леся, — сказал он, наклонился и, схватив меня за волосы, оттянул голову немного назад. — Кричи!
— Но…
— Здесь звукоизоляция. А дверь я заблокировал… Не бойся. Кричи, Леся…
Кажется, именно этого мне и не хватало. Я громко, с наслаждением заорала, ощущая его губы на своей шее. Чувствуя, как он двигается внутри меня — быстрый, горячий, твёрдый…
Вспышка в глазах, и пальцы, изо всех сил сжавшиеся на ягодицах, и самые последние стремительные движения — и я, закричав особенно громко, повисла на руках у Влада.
— Только, пожалуйста, сейчас не спрашивай про увольнение, — сказал он, немного задыхаясь, как после быстрого бега. — А то я тебя отшлёпаю по твоей прекрасной попе.
И мне сразу захотелось спросить.
Отшлёпать — это интересно, правда же?
На следующий день Нонна не пришла, и я мысленно возликовала. Влад вновь позвал меня к себе, усадил рядом на диван и принялся кормить.