Чудовище Ивановой
Шрифт:
– Зачем ты вообще его доставала? – успокаиваясь, спросила мама.
– Они не давали мне пройти на лестнице. Я хотела их припугнуть.
– Ну почему ты не можешь, как нормальные дети, просто дружить с одноклассниками, не ссориться и не устраивать поножовщины?
– Они первые начали, – сказала Аня.
– Они начали, а ты закончишь. Завтра же извинишься перед этой Семеновой.
– Семакиной, – поправила Аня. – И я не буду извиняться. Они первые начали. Это они на меня напали, а я просто защищалась.
– И все равно, дочь, ты должна извиниться.
– Да почему я должна? – чуть ли не плача, спросила
– Ты хоть понимаешь, что родители Семакиной собираются на тебя заявление в полицию написать. Тебя поставят на учет, как бандитку какую-нибудь, и все, вся жизнь пойдет под откос. Карьера, работа, учеба. Ты будешь как прокаженная.
– Ну и пусть.
– А обо мне ты подумала? А если на моей работе узнают? Я с таким трудом туда устроилась, столько характеристик собрала, и из твоей прошлой школы, кстати, тоже. Кто будет держать у себя мать рецидивистки? Ты не только себя, но и меня подставляешь!
– Ну ты же моя мама, – уже откровенно рыдала Аня. – Ты всегда должна быть за меня. Почему ты за них?
– Успокойся, Аня, я не за них, я за нас. Просто это взрослая жизнь и взрослая ситуация, за которую надо нести ответственность. Ты же уже большая девочка, все должна понимать.
– Я не хочу ничего понимать! Это несправедливо!
– Перестань реветь. Справедливость бывает только в твоих дурацких книжках, а в настоящей жизни все по-другому. Ну неужели ты хочешь, чтобы из-за этого инцидента разрушилась наша жизнь? Надо быть хитрее, дочь. Притворишься, извинишься, и будем жить дальше.
– Не хочу притворяться!
– Ну, дочь…
– Отстань! Вы все фальшивые, ненастоящие, как манекены, как роботы.
Аня выскочила из комнаты и стала натягивать кроссовки.
– Ты куда собралась? Мы еще не закончили.
– Подышать, – огрызнулась дочь, не глядя схватила с ключницы связку и выбежала из квартиры.
Выскочив на улицу, Аня поняла, что не знает куда идти. Друзей в этом городе не было, мест, где можно спокойно пересидеть, она не знала. К тому же на улице было необычайно холодно для апреля. Она плотнее застегнула куртку и сунула руки в карманы. Нащупав слишком большой ключ на связке, она достала его на свет.
– Это не мои ключи, – расстроенно проговорила она, разглядывая находку.
Похоже, она взяла не свою связку, а запасной комплект, оставленный старым хозяином. Мама рассказывала, что там жил какой-то дедуля, продавец в букинистическом отделе книжного. Он продал им свою квартиру и уехал к детям в Казань.
Они с мамой так и не удосужились посмотреть, что там за подвал такой, который им всучили как преимущество новой квартиры. Ана пожала плечами – раз идти все равно некуда, а домой не хочется, почему не исследовать закрома книжного червя. Вообще-то она любила читать, конечно, не те скучные книжки, которые им задавали в школе, а те, которые мама читать запрещала: ужастики, взрослые детективы и любовные романы. Читала их много и с удовольствием с телефона, но все же находила какую-то особую прелесть в листании бумажных экземпляров, часто облизывалась на них в книжных магазинах, где стоили они как десятая часть маминой зарплаты. Аня мечтала, что когда-нибудь разбогатеет, скупит себе все полки и не будет выходить из дома, пока все не прочтет. Возможно, в новом подвале будет что-нибудь интересное и не слишком потрепанное.
Она спустилась по ступенькам в темноту, включила фонарик на телефоне и медленно побрела по холодному и пыльному коридору вдоль труб. На некоторых дверях были номера квартир, и Аня очень надеялась, что их подвал так же маркирован. Свет фонарика выхватывал из темноты числа и наконец привел к нужной двери.
– Вот тебе раз, – проговорила Аня, заметив, что дверь не заперта.
Она потянула за ручку, открывая дверь, и вдруг из темноты открывшегося проема появилась рука и втащила ее внутрь. Аня хотела закричать, но жесткая ладонь закрыла ей рот.
– Не кричи, – услышала она металлический голос и от страха потеряла сознание.
Глава 2
Надежда – самый мощный стимул, дающий шанс на последний рывок, даже когда силы уже на исходе. Елена смотрела на своего тринадцатилетнего сына, подключенного к медицинской капсуле, поддерживающей жизнь.
– И сколько может продлиться кома? – спросила она, с надеждой глядя на доктора.
– Кто же его знает. Искусственный интеллект «Холмс» дает лишь приблизительный прогноз. Согласно ему – недели две, – ответил врач. – Мы сами толком не знаем, что он там делает. Врачи же теперь только и делают, что капсулы обслуживают.
– Ну, может, нам можно тоже что-нибудь сделать?
– Выполнять рекомендации. Но и они довольно туманные: обеспечить активную деятельность мозгу. Как это сделать? – пожал плечами доктор. – Ума не приложу. Пациент в коме.
– У него же есть чип, – вспомнила Елена, – я сама ему покупала. Загрузите симуляцию, и мозг будет активен.
– Чип – это хорошо, – сказал доктор, – но мозг ведь не обманешь, он знает, чем отличается симуляция от настоящего движения. Вот если бы вы воспользовались материальным носителем, тогда другое дело.
– Медицинские андроиды очень дороги, вы же знаете.
– Воспользуйтесь страховкой.
– Воспользовалась уже, – проворчала Елена. – Квот нет, и очередь на полгода вперед. А он за это время может инвалидом остаться. Почему ваш Холмс не может его вылечить без последствий?
– Я не знаю, – снова пожал плечами доктор.
– А, ну да, вы же только обслуживаете капсулы, – иронично заметила Елена.
– Послушайте, если бы не эта система, вы бы вообще своего мальчика больше не увидели. Благодаря искусственному интеллекту мы тысячи людей каждый день с того света возвращаем. После такого падения и травмы счастье, что он вообще выжил.
– Да уж, счастье.
У Елены перед глазами снова пронесся тот день. Когда сын на соревнованиях по прыжкам с парашютом запутался в стропах и ударился на лету о стену вышки. Черт бы побрал эти зрелищные виды спорта.
– До сих пор не понимаю, – проговорила она, – почему страховка не сработала.
– Она сработала, – не согласился врач, – иначе бы мы сейчас с вами здесь не беседовали о реабилитации, уж простите. Просто не повезло, один шанс из миллиона, что произошло такое стечение обстоятельств. Парашют раскрылся, система отпустила воздушную подушку, стропы запутались необычно, компенсаторы на стене не успели распознать человека. Вот и случилось. Но, к счастью, костюм спас. Кости целы, жизненно важные органы почти в порядке, а функции мозга после сильного сотрясения скоро будут восстановлены.