Чудовище Ивановой

Степанов Вадим

– Спасибо, – сказал Юра. – Но не обещаю, что останусь надолго.

– Как знаешь, – пожала плечами Аня.

Потом грустно опустила голову и задумчиво добавила:

– А то, может, нам вместе бежать придется.

Дома ее ждал целый капитан полиции и мама Семакиной – девочки, которой она поцарапала ладонь.

– Пришла, – прокомментировала Анина мама.

– Здравствуй, Аня, – поздоровалась капитан полиции.

– Здрасте, – пробубнила Иванова.

– С виду хорошая девочка, – сказала

капитан, изучая Аню. – А мне тебя описывали как бандитку какую-то. Что это у тебя в рюкзаке?

Капитан без спросу достала книгу.

– Франкенштейн, – прочитала она. – Конечно, не самое полезное чтиво для подростка, но то, что ты читаешь, это очень хорошо.

– Что это меняет! – выкрикнула Семакина старшая. – Если она читает, то может людей калечить?

– Успокойтесь, мама, – примирительно сказала капитан, возвращая Ане книгу. – Никто никого не калечил. Тот поверхностный порез даже за легкий вред здоровью не пройдет.

– И что, вы теперь будете ее защищать! Она дочь мою порезала, у нее теперь шок, шрам останется, а если нерв какой задела, там, может, и рука больше нормально функционировать не будет.

– Не сгущайте.

– Я сгущаю! Ну, знаете. Я найду на вас управу.

Семакина задохнулась от возмущения и выскочила из квартиры.

– Вот что, – сказала капитан, обращаясь скорее к Аниной маме, – конфликт в любом случаю надо урегулировать. У ребенка еще вся жизнь впереди, зачем ей плохие записи в характеристике, а если пострадавшая сторона будет усердствовать, то и постановка на учет.

– Она извинится, – заверила мама.

– Еще чего! – возмутилась Аня. – Она сама рукой нож схватила.

– Сам факт, что ты ей угрожала ножом, уже является преступлением, – заметила капитан. – И я бы предостерегла тебя от дальнейших разбирательств с одноклассниками. Пока это один случай, у тебя есть шанс выпутаться из этой истории безболезненно. Но если будут еще жалобы, а они обязательно будут, если мы не урегулируем ситуацию, то тогда комиссия по делам несовершеннолетних действительно может обратить на тебя внимание. Понимаешь? Взрослая жизнь требует взрослых поступков. И иногда взрослым приходится извиняться, даже если они не считают себя неправыми.

– Эти лицемерие, – опустив голову, буркнула Аня.

– Эх, – вздохнула капитан, – хорошие книги ваша дочь читает.

– Я с ней еще поговорю, – заверила мама.

– Не затягивайте, – кивнула капитан и, попрощавшись, покинула квартиру.

Ирина села на тумбочку прихожей и закрыла лицо руками.

– Мам?

Ане стало очень неловко, глядя на маму.

– Ну, перестань. Я извинюсь, хоть они все и не правы.

– Хорошо, дочь, – бесцветным голосом ответила Ирина и поднялась. – Иди мой руки, сейчас будем ужинать.

Аня остервенело драила

ладони душистым мылом и думала, что обязательно отомстит этой Семакиной за все те проблемы, что она создала их маленькой семье. А главное, за маму, чьих слез она больше никогда не хочет видеть. Но сперва, конечно, ей придется извиниться. И думать об этом было невыносимо.

Потом она вспомнила про робота, который сидит у них в подвале, и ее мысли переключились на Юру.

– Мам, – спросила она за ужином, – а что делать, если человек потерялся?

– В каком смысле потерялся? – не поняла Ирина.

– Ну, не знает, где его дом, его семья, и при этом он ничего не помнит.

– А зачем тебе это? – напряглась Анина мама.

– Просто интересно. Висят же везде объявления: «потерялся человек».

– В полицию надо обращаться, – ответила Ирина.

– А еще какие варианты?

– Не знаю, – пожала плечами мама. – Дать объявление в газету и на телевидение, разместить сообщение в соцсетях.

– Точно, интернет, – чему-то обрадовалась Аня.

– Дочь?

– Ничего-ничего, мам. Просто в голову пришло.

– Ясно. Ты уж, пожалуйста, ни в какие истории больше не влипай. И обязательно извинись перед этой девочкой. Ну, чего ты скривилась? Слышала же инспектора. Это тебе нужно.

– Да знаю я. Просто как представлю эту рожу с ее дебильными подружками. И еще надо подойти, извиниться.

– А ты сделай это перед уроком перед всем классом. Так и свидетелей будет больше, и не так личностно. Вроде как извинилась в пустоту.

– Мам! Да ты за меня!

– Я всегда за тебя, дочь. И очень переживаю, чтобы с тобой ничего не случилось.

– Не переживай. Кстати, ты не помнишь, где мой старый телефон?

– В котором ты экран разбила? А разве мы его не выкинули?

– Нет! Ты что, там же все контакты сохранились.

– Посмотри в комоде на нижней полке. Я туда все провода убираю.

– Ок.

– Куда! Сперва посуду помой, а потом уже беги.

– Вот, – важно подняв палец, сказала Аня, – а говоришь, что за меня. Эксплуататор!

– Я заберу у тебя все книжки с умными словечками.

– Ага, и буду как эта идиотка Семакина: «типо, лол».

– Не стоит судить людей, которых ты совсем не знаешь. Может быть, эта Семакина тоже хороший человек. Просто среда, в которой она существует, не дает показать ей свою хорошесть.

– Это как?

– Она же наверняка там не одна такая. Обычно забияки ходят группками. Вот она и боится проявить слабость на глазах своих подруг, чтобы соответствовать и чтобы ее не сделали жертвой. Когда ты видишь, как могут обращаться с другими, ты и сам начинаешь этого бояться.

– То есть, она такая, потому что подруги такие?