Чукчи. Том I
Шрифт:
Одна интересная деталь чукотского фольклора также указывает на южное происхождение чукоч, а именно рассказ про "большого червя", который живет вблизи страны мертвых. Этот червь — красного цвета, полосатый и так велик, что нападает даже на крупных зверей. Когда он голоден, то становится очень опасным и может напасть из засады на дикого оленя и убить его, сжав в своих кольцах. Он проглатывает свою жертву целиком, так как у него нет зубов. Наевшись, он спит в течение нескольких дней там, где поел, и дети мертвецов не могут разбудить его, даже бросая в него камнями. Это подробное описание представляет собою не что иное, как описание удава. Очевидно, оно древнего происхождения, так как местообитание червя находится на небе, по соседству с душами умерших. Нигде в северо-восточной Азии змей нет. Поэтому данный рассказ, если он базируется на фактах,
Быть может, уместно упомянуть здесь еще об одной легенде, которая, вероятно, не менее древнего происхождения. Легенда следующая.
В древние времена в Анюйских горах жил громадный зверь, называемый Kelilgu. Он был высокий и длинный, ходил всегда с широко разинутой пастью и лапы у него были с длинными когтями. Один молодой пастух, блуждая среди скал в поисках пропавшего оленя, был замечен Kelilgu и съеден им.
Спустя некоторое время отец молодого человека отправился искать его. Он пошел в горы и скоро встретил Kelilgu. Увидев его, он сказал: "Kelilgu, смейся! Я жирен, ты можешь съесть меня. Мои олени также жирны, ты можешь съесть их!" — "Ха-ха-ха!" — засмеялся Kelilgu. Его пасть раскрылась так широко, что верхняя челюсть коснулась спины, а нижняя достигла груди. Смеясь, он остановился, так как должен был закрыть свои челюсти лапами: таким образом человек выигрывал расстояние. Через некоторое время зверь все же настиг его, но он опять повторил: "Kelilgu, смейся! Я жирен, ты можешь съесть меня, мои олени также жирны, ты можешь съесть их!" — "Ха-ха-ха!" засмеялся Kelilgu, и его челюсти раздвинулись, но он, так же как и раньше, закрыл их лапами и продолжал преследование. Наконец они достигли селения, где молодые люди, собравшись в большом количестве, убили Kelilgu копьями. Но он также убил многих, потому что был проворен и легок, прыгал высоко, кусал зубами и царапал лапами.
СОВРЕМЕННОЕ МЕСТООБИТАНИЕ
Селения приморских чукоч расположены по берегу Ледовитого океана между мысом Эрри и мысом Восточным и по берегу Берингова моря, между Восточным мысом и Анадырской губой, исключая несколько вкрапленных между ними эскимосских селений — двух вблизи Восточного мыса и семи между мысом Чаплина и мысом Улахпен. Последний у чукоч называется Wuteen, тем же именем, как и находящееся вблизи селение.
Стойбища оленных чукоч рассеяны по всей стране на северо-восток от линии, проведенной от устья Индигирки к мысу Ананнон.
Часть страны, лежащей на запад от рек Чауна и Анадыря, образует так называемую "Чукотскую землицу". Эта территория, согласно одному из параграфов "Российского Свода Законов", считалась "не вполне покоренной". Ее обитатели, равно как и все прочие чукчи, имели привилегию решать все свои дела по собственным обычаям, включая даже дела об убийстве, если таковое совершится в пределах их территории. Такие привилегии иногда вели к странным результатам.
Г. Дьячков[62] описывает следующий инцидент, имевший место среди алюторских коряков. В 1882 году был убит человек; братья убитого, воздержавшись от обычной мести, послали жалобу в Гижигинское управление. В течение целого года не было ответа. Но в конце концов сборщик податей, казачий офицер из Гижигинска, проезжавший через означенную местность, объяснил жалобщикам, что они могут расправиться с обидчиком согласно своим племенным обычаям. Тогда родственники убитого, собравшись вместе, отправились в селение убийцы, набросали горящего дерева в землянку убийцы, где он жил со своей многочисленной семьей, и сожгли всех обитателей дома живьем.
Причиной столь необычной снисходительности русского законодательства было то обстоятельство, что последние походы, которые русские предпринимали против чукоч в XVIII веке, были весьма неудачны. Так, казачий голова Шестаков со своим отрядом был разбит на голову и сам был убит 14 марта 1730 года на реке Egac, а майор Павлуцкий, после некоторых временных удач, был точно так же разбит и убит 21 марта 1747 года на берегу Майорского озера, недалеко от с. Маркова, на среднем течении Анадыря. После этого правительство, утомленное расточительной и бесполезной войной, отозвало свои гарнизоны, а в 1764 году даже приказало разрушить Анадырский острог, отдаленнейший русский пост в северо-восточной Азии.
Сношения с чукчами, возобновленные в 1789 году, стали вестись с большой
Около столетия тому назад территории оленных чукоч простирались за границы так называемой "Чукотской землицы", в сторону Ледовитого океана до реки Баранихи, а в сторону Тихого океана до реки Опуки; но затем, в 20-х годах XIX столения, оленные чукчи, побуждаемые увеличением своих стад, стали расширять пределы своего обитания на запад и на юг. В 60-х годах они перешли реку Колыму и распространились по тундре между Колымой и Алазеей; некоторые стойбища перешли даже Алазею и дошли до Индигирки. В то же самое время другие кочевники направились от Сухого Анюя к Большому Анюю, а оттуда к рекам Олою и Омолону, оттесняя тамошних обитателей, ламутов, далее и далее в леса или селясь вместе с ними в пределах лесотундры.
Кочевники Тихоокеанской стороны двинулись на юг и заняли верховья рек Опуки и Похачи и возвышенную равнину в области Палпальских гор, которая прежде была совершенно необитаема по причине постоянных мелких войн между чукчами и коряками. Некоторые чукчи продвинулись в направлении Парапольского Дола (возвышенная равнина между р. Пенжиной и бухтой Корфа). Внедрившись в среду коряков, часть их в значительной степени ассимилировалась, но старшее поколение чукоч, переселившихся даже на самую Камчатку, до сих пор говорит по-чукотски. На пограничной линии между чукчами и коряками есть несколько стойбищ, обитатели которых не могут определить, к какому племени они принадлежат, потому что самоназвание у оленных чукоч и коряков одно и то же, а языки их весьма схожи.
СОСЕДНИЕ ПЛЕМЕНА
В первые годы нашествия русских, т. е. в первой половине XVII столетия, на большой тундре, к западу от Колымы, жили какие-то оленные племена, которым казаки дали название "чукчи" и и с которыми они постоянно вели мелкие войны. Обе реки западной тундры были названы по ним — Большая и Малая Чукочьи. Этими туземцами был разрушен на западном рукаве нижней Колымы древнейший казачий поселок Похотск. История падения Похотска сохранилась в виде эпического предания. Некоторые детали ее напоминают рассказы центральных эскимосов Северной Америки и относятся к эпохе раньше появления русских. Прочие поселения русских также были разграблены и сожжены какими-то "чукчами", о которых говорится, что они приплыли в кожаных лодках, хотя в настоящее время ближайшие селения приморских чукоч находятся за 500 километров к востоку от указанных мест.
Чукотские предания называют это неведомое племя не чукчами, а Caacen, от названия реки Caan или Cawan ("Чаун" на картах), по берегам которой они жили. Это племя, однако, тесно связано с чукчами, хотя Caacet говорили на особом языке. Мне указывали несколько древних погребений на обеих сторонах устья Колымы, заполненных кучами оленьих рогов, принесенных в жертву умершим. Чукчи говорили, что эти погребения принадлежат Caacet. Они доказывали, что погребения не могли принадлежать их собственному племени, потому что среди рогов убитых оленей находились сброшенные рога, между тем как чукчи приносят в жертву только рога убитых оленей. Некоторые рога были так древни, что даже крошились между пальцами, а самые кучи были очень велики, что свидетельствовало о длинном ряде лет, в течение которых происходило их накопление. Некоторые чукчи, с которыми мне приходилось встречаться, заявляли о своем происхождении от отдельных предков из племени Caacet. То же самое утверждал чукча Камакай на мысе Эрри в разговоре с Врангелем[63].
Обрусевшие туземцы[64] по Колыме рассказывают еще о другом вымершем племени, которое они называют Шелаги и от имени которого производится название Шеланского мыса (мыс Эрри) на Ледовитом океане. "Шелаги" были приморским народом и жили где-то на берегу Ледовитого океана. Предполагают, что им принадлежали остатки жилищ на Медвежьих островах, вблизи устья Колымы. Их часто смешивали с Caacet, хотя нет никаких сведений о взаимном отношении двух указанных племен. Туземцы предполагают, что оба племени эмигрировали на восток. Об этом упоминает также Врангель[65].