Чукчи. Том I
Шрифт:
За последние годы В.Г. Богораз проделал значительную работу по развитию луораветланской (чукотской) письменности, составил алфавит и первые учебные книги и грамматику на этом языке и перевел ряд политических брошюр.
В.Г. Богораз, под именем Тана, известен и как беллетрист и поэт. Начал писать он еще в колымской ссылку (в 1896 г.). Изданные в 1890 г. его "Чукотские рассказы" и в 1900 г. "Стихотворения" имели большой успех. В 1912 г. было издано собрание сочинений в 12 томах. Его стихотворения "Красное знамя" (перевод), "Первое мая" и "Кронштадтские матросы" широко известны и вошли во все революционные песенники.
В советское время повести и рассказы
***
Перу В.Г. Богораза принадлежит ряд работ по этнографии народов Севера. Основными из них являются:
1) Ламуты. "Землеведение". VII, кн. 1, Москва, 1900.
2) Очерк материального быта оленных чукоч… Сборник Музея антропологии и этнографии Академии Наук, т. II, СПБ, 1901.
3) The Chukchee. Publication of the Jesup North Pacific Expedition, Vol. VII, P. 1–3. Leiden — New York 1904–1909.
4) Chukchee Mythologie. Publication of the Jesup North Pacific Expedition, Vol. VIII, P. I. Leiden — New York 1910.
5) Религиозные идеи первобытного человека, по материалам, собранным среди племен Северо-восточной Азии, преимущественно чукоч. "Землеведение", кн. I, 1906 (по-английски в "American Antropologist", Vol. II, № 2, 1925).
6) К психологии шаманства у народов Северо-восточной Азии. "Этнографическое обозрение", LXXXIV–LXXXV, Москва, 1910.
7) Новые задачи российской этнографии в полярных областях. "Труды северной научно-промысловой экспедиции", в. 9, Петербург, 1921 по-английски в Problems of Polar Researches, № 7, New York 1928).
8) Ideas of Space and Time in the Conception of the Primitive Religion. American Antropologist 1925, № 2.
9) Древние переселения народов в северной Евразии и в Америке. Сборник Музея антропологии и этнографии, в. 6. Л. 1927.
10) Новые данные к вопросу о протоазиатах. "Известия Ленинградского государственного университета", т. I, 1928.
11) Le mythe de l'Animal Dien, mourant et ressuscicant. Atti del XXII Congresso Internazionale degli Americanisti, Roma 1928.
Наряду с этнографическими необходимо назвать следующие основные работы В.Г. Богораза по языкам Севера:
1) Образцы материалов по изучению чукотского языка и фольклора. "Известия Академии Наук", № 3, СПБ. 1899.
2) Материалы по изучению чукотского языка и фольклора, СПБ, 1900.
3) Областной словарь колымского русского наречия. СПБ, 1901.
4) The Folklore of North Eastern Asia as compared with North Western America. American Anthropologist, IV, 1902.
5) Материалы для изучения языка азиатских эскимосов. "Живая старина", № 70–71, СПБ, 1909.
6) The Eskimo of Siberia. Publications of the Jesup North Pacific Expedition, Vol. VIII, P. 3. Leiden — New York 1913.
7) Koryak Texts. Publications of the American Ethnological Society, Vol. V, Leiden 1917.
8) О так называемом языке духов (шаманском) у различных ветвей эскимосского племени. "Известия Академии Наук", № 8-11, П. 1919.
9) Chukchee [Essay of a comparative Study of Chukchee Group of Languages]. Handbook of American Indian Languages. Bulletin of the Bureau of American Ethnology, V. 2, Washington 1922.
10) Материалы по ламутскому языку. Тунгусский сборник, Л. 1931.
11) Луораветланский (чукотский) язык. Языки и письменность народов Севера, ч. 3. Труды Научно-исследовательской ассоциации Института народов Севера ЦИК СССР по лингвистике, т. III, Л. 1934.
12) Юитский (азиатско-эскимосский) язык. Там же.
Многотомная монография "Чукчи" является наиболее значительным произведением В.Г. Богораза и написана на основе материалов, собранных им в "Чукотской землице" за годы ссылки и экспедиций. Эта работа создала эпоху в изучении чукотской народности и поставила Богораза в ряды крупнейших этнографов современности. С полным правом В.Г. Богораз заявляет в предисловии к настощему изданию "Чукоч", что в изучении чукотской народности он был "пионером, несмотря на предыдущие работы Врангеля, Майделя, Аргентова и некоторых других". Несмотря на то, что "Чукчи" написаны в начале XX века и покоятся на материалах конца XIX века, они сохранили свое значение и в настоящее время, ибо и сейчас нет другой работы, которая с такой обстоятельностью дала бы картину материального быта, религиозных верований и отчасти социального строя чукоч, одного из наиболее отсталых и наименее изученных народов Крайнего Севера.
Останавливаясь для лучшего понимания "Чукоч" на обрисовке теоретических взглядов В.Г. Богораза, мы должны припомнить, что он начал свою научную работу, будучи народником и тем самым сторонником русской школы субъективной социологии, хотя и не весьма последовательным.
От субъективной школы в социологии у В.Г. Богораза идет преувеличение роли личности, непонимание общественно-экономической формации, непонимание взаимной увязанности всех сторон жизни общества и беспредельный эклектизм. Влияние этой школы чувствуется во всей работе В.Г. Богораза, и поэтому можно ограничиться лишь приведением одного примера, на котором останавливается сам В.Г. Богораз в предисловии к настоящему изданию. Имея в виду материальную культуру, религию, социальный строй и мифологию, он говорит: "Ранее вопросы, рассматриваемые в этих четырех разделах, представлялись стоящими рядом, теперь они связались в отношениях социально-экономической базы и надстроечных форм".
Но В.Г. Богораз был не только сторонником русской школы субъективной социологии; в своей исследовательской работе он испытал сильное влияние так называемой американской школы исторической антропологии (родоначальником которой является Боас). Руководящей идеей исторической антропологии, по словам Р. Лоуи, современного корифея этой школы, является… избегать всеобъемлющих и шатких теорий минувшего и приняться за трезвое историческое исследование, связанное с интенсивным местным изучением отдельных областей"[3]. "Всеобъемлющими и шаткими теориями" Лоуи считает марксизм и учение Л. Моргана.
История, в понимании исторических антропологов, заключается в отрицании "химерического закона социальной эволюции", в признании невозможности разграничения "хаотического смешения культур", в сосредоточении исследования на ограниченных историко-географических областях. Отправной точкой исторических антропологов при рассмотрении начальных эпох человеческой культуры является признание извечности частной собственности и отдельной семьи, следовательно, отрицание первобытного коммунизма, отрицание рода как всеобщей ступени в развитии общества, в частности отрицание примитивности материнского рода. Все свое внимание исторические антропологи направляю на разрешение частных, местных проблем, испытывая отвращение к синтезу полученных выводов. Поэтому не приходится удивляться, что эмпиризм расцветает пышным цветом в работах "исторических" антропологов.