Чукчи. Том I
Шрифт:
Вполне прав авто, когда он в предисловии к настоящему изданию "Чукоч" пишет: "Именно в связи с этой огромной работой, развернувшейся на Советском Севере, оказалось невозможным дополнить мою монографию более поздними данными. Пришлось бы написать еще четыре таких же больших дополнительных тома. Историю чукотского народа дополняет и изменяет советская жизнь, переводя ее из старых архаических форм в новую социальную организацию"[52].
Я.П. Алькор.
ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА К РУССКОМУ ИЗДАНИЮ
Монография "Чукчи"
Веь материал, относящийся к чукчам, был мною обработан по отделам и частям в период с 1901 по 1914 годы и опубликован по-английски в Нью-Йорке и отчасти в Вашингтоне. Четыре раздела монографии о чукчах: 1) материальная культура, 2) религия, 3) социальная организация и 4) мифология — представляют в целом седьмой и начало восьмого тома "Трудов Северо-Тихоокеанской экспедиции"[54].
Лингвистический очерк чукотского языка включен в материалы по языкам американских индейцев, выходившие в Вашингтоне в двух томах в издании Смитсониановского института[55].
В изучении чукотской народности я был, можно сказать, пионером, несмотря на предыдущие работы Врангеля, Майделя, Аргентова и некоторых других. Предисловие к моим "Материалам по изучению чукотского языка и фольклора", написанное академиком К. Залеманом, включает несколько лестных для меня строк:
"Убедившись из представленных В.Г. Богоразом "Образцов" в высоких научных достоинствах его исследований среди чукчей, Историко-филологическое отделение в заседаниях 7/19 апреля 1899 года постановило издать на средства Академии его "Материалы", причем наблюдение за печатанием было поручено нижеподписавшемуся. Но еще до окончания набора автор должен был оставить столицу, вследствие лестного предложения Американского музея естествознания участвовать в новой экспедиции в Северо-восточную Сибирь. Остается надеяться, что В.Г. Богоразу удастся пополнить и расширить свои коллекции и по возвращении из вторичной поездки окончить столь удачно начатое дело изданием словаря и грамматики. Таким образом слава первого научного исследователя чукотского языка навсегда будет связана с его именем".
Говорить об индивидуальной славе, однако, не приходится. Социальное задание эпохи для последних землевольцев и народовольцев, попавших в далекую ссылка на крайнем северо-востоке, состояло в изучении народностей, разбросанных там, первобытных, полуистребленных и почти совершенно неизвестных. Эта работа в общем была коллективная. Ею занимались целые группы политических ссыльных, ставших учеными исследователями. Могу указать на нашу "этно-тройку", куда входили вместе со мною мои близкие друзья: покойный Л.Я. Штернберг и В.И. Иохельсон, ныне еще здравствующий, а также на весь обширный состав якутской сибиряковский экспедиции, который начинается Э.К. Пекарским, давшим монументальный словарь
Работы Штернберга и Пекарского опубликованы по-русски. Работы мои и Иохельсона в основном опубликованы по-английски и по-русски до сих пор не появлялись. Во все время 1900–1914 годов в старой России нельзя было найти издательства для таких многотомных обширных изданий с многочисленными иллюстрациями и туземными текстами. Только теперь, после двадцатилетнего перерыва, поставлен на очередь вопрос об издании русского перевода. Перевод моей монографии о чукчах был сделан лет пять тому назад по побуждению покойного Карла Яновича Лукса, этого крупного первостепенного деятеля среди северных народностей, безвременная гибель которого ощущается болезненно и ныне.
Перевод исполнен мною при участии С.Н. Стебницкого и М.Л. Стебницкой.
Для первых двух глав использован перевод Степанова, присланный из Якутского наркомпроса в Якутскую комиссию Академии Наук и переданный мне для проверки. Впрочем, этот перевод местами переходил в переложение и мог быть использован только частично.
***
Обозревая в настоящее время свои материалы о чукчах, я могу сказать, что они относятся еще к XIX веку и представляют эпоху, отошедшую в прошлое. Самое название этого народа успело измениться. И чукчи именуются ныне по собственному самоназванию лу-ораветланами, что означает в буквальном переводе "настоящие люди". При царском режиме чукчи и другие народности вообще не считались людьми, а только "людишками". Они называются чукчами в государственных актах, а в просторечии русские казаки и чиновники давали им презрительные, уменьшительные клички: чукчишки и т. д.
В советскую эпоху началось возрождение северных народностей, в том числе лу-ораветланов. Быстро развивается школа, медицинские пункты и другие культурные учреждения. Хозяйство от старых, первобытных форм переходит к новым формам, одновременно индустриализированным и коллективизированным. Возникла молодая лу-ораветланская литература и осуществляется введение национального языка в школе, управлении и суде. Важнее всего, что возник и развился новый чукотский молодняк, комсомольский и партийный, а также советский беспартийный.
Таким образом и на этой далекой северо-восточной окраине нашего великого Союза осуществляется творческий лозунг революции: "Преодолеть пережитки капитализма в экономике и сознании людей". На севере мы преодолеваем также пережитки других социальных формаций, более ранних, подвергшихся в дальнейшем влиянию капитализма, зашедших далеко по пути разложения и накануне революции представлявших пестрое смешение элементов первобытно-коммунистических с элементами классовыми, капиталистическими.
Русское издание моей книги совпадает с пятилетием первой лу-ораветланской культбазы на Чукотском полуострове в бухте Лаврентия и с открытием второй лу-ораветланской культбазы в Чаунской губе, а также в трехлетием организации Чукотского национального округа.
Эти недавние даты указывают на значительный этап напряженной работы по реконструкции чукотского хозяйства и по водворению новой, советской культуры в захолустной и далекой бывшей "Чукотской землице".
Именно в связи с этой огромной работой, развернувшейся на Севере, оказалось невозможным дополнить мою монографию более поздними данными. Пришлось бы написать еще четыре таких же больших дополнительных тома. Историю чукотского народа дополняет и изменяет советская жизнь, переводя ее из старых, архаических форм в новую, социалистическую организацию.