Чукчи. Том I
Шрифт:
Однако вслед за этим В.Г. Богораз заявляет: "Я, впрочем, не отрицал существования родового строя у чукоч, но только указываю на его раннюю форму и слабое развитие"[37]. "Если бы удалось установить у чукоч наличие родового строя, то этот родовой строй будет иметь своеобразную специфику, отличающую его от других образцов родового строя, существующих у соседних народностей. Эта своеобразная специфика потребует своего объяснения"[38].
Из этих высказываний видно, что В.Г. Богораз не замечает, что он сам описал существование родового строя у чукоч в его специфической форме, но не дал объяснения этой специфике, в частности не мог разрешить вопрос о том, представляет ли чукотская семейная группа "зачаток" или ослабление родовой организации, ибо это вопрос
"По рассказам, в старину, — продолжает В.Г. Богораз, — эта связь была сильнее, чем теперь, что обусловливалось необходимостью держаться вместе при постоянных войнах и междоусобицах.
Сравнительная безопасность жизни под русским покровительством и развитие оленеводства, обусловливающего большую разрозненность населения, значительно ослабили родовую связь, по крайней мере, что касается чукоч Колымского края"[40].
По вопросу о составе и функциях чукотского рода он там же говорит следующее:
"Совокупность ближайших родственников по мужской линии выделяется как совокупность людей, обязанных друг другу помощью (kьre-tumgri). Она объединяется общностью огня, единокровностью (которая признается именно за мужской линией, а не за женской), тождеством начертаний на лице при помазании кровью и тождеством наследственных обрядовых напевов".
"Совокупность всех вообще родственников по мужской линии составляет также cinjьrьn, т. е. собрание тех, за кого следует мстить".
"Оригинальный обычай переменного брака в основе своей также служит для укрепления связи между родственниками, двоюродными, троюродными и четвероюродными братьями, среди которых он преимущественно осуществляется"[41].
"В сущности говоря, — добавляет В.Г. Богораз, — переменный брак является видоизменением коммунального брака внутри данной семейно-родовой группы, с расчленением ее на более мелкие группы по выбору заинтересованных лиц"[42].
"Далее в области семейно-родовых отношений находим зачаточное представление о старшем в роде (rmcn) и о наследнике, который является блюстителем домашних пенатов (un milgiьп)"[43].
В заключение, говоря о кровной мести, он отмечает, что "кровомщение вступает в силу только тогда, когда убийство совершено членом чужого рода; напротив того, убийство, совершенное внутри рода или в более тесных пределах семьи, остается безнаказанным"[44].
В итоге всего нужно сказать, что анализ чукотского общественного строя имеет большое теоретическое и практическое значение, и поэтому необходимо повести дальнейшую исследовательскую работу в указанном направлении, в частности в направлении выяснения того, не объединяет ли В.Г. Богораз под названием семейной группы два различных общественных явления: с одной стороны — кровнородственный союз, в той или иной степени совпадающий с родом, и с другой стороны — домохозяйство, объединение родственных семей, составляющее часть кровнородственного союза, а иногда и совпадающее с ним.
Одновременно с этим нужно подробно изучить экономическое содержание varat'а, что В.Г. Богоразом сделано в совершенно недостаточной степени, а также исследовать брачные нормы чукоч в связи с "семейными группами".
Большой интерес представляет глава о браке. Тщательно описанный обычай группового брака у чукоч, с одной стороны, служит дополнительным доказательством верности учения Л. Моргана о групповом браке как всеобщей ступени в развитии брачных отношений и реальным опровержением модных теорий буржуазной этнологии об изначальности моногамии.
Некоторые особенности чукотского группового брака проливают свет также на сущность семейной группы. Определяя состав соучастников группового брака, В.Г. Богораз пишет: "двоюродные и троюродные братья чаще всего бывают связаны узами группового брака. Родные братья, напротив, никогда не вступают в такой союз"[45]. "Члены брачной группы стоят друг к другу ближе, чем даже родственники по мужской линии, но… эти две связи обычно соединяются"[46]. "В старину такая форма брака, как совершенно указывает автор, служила, очевидно, связью между членами родственной группы. С течением времени в такой союз стали вступать и другие люди, связанные не родством, а только дружбой"[47]. На это указывает и отмеченный В.Г. Богоразом обычай, согласно которому не состоящие между собой в родственных отношениях чукчи, вступая "в групповой брак, совершают помазание кровью и жертвоприношение сначала в одном шатре, потом в другом. После этого они считаются принадлежащими к одному огню, что делает их родственными по мужской линии"[48]. Этот пережиток, по мнению Л.Я. Штернберга, известного русского морганиста, лучшего знатока социального строя народов Севера, служит неоспоримым свидетельством, что групповой брак практиковался первоначально исключительно между братьями и кузенами по мужской линии, как теперь у гиляков, и что эндогамия была неизвестна"[49].
"Другая система группового брака [чукоч], — продолжает Л.Я. Штернберг, — более типична для туранской системы; это групповой брак нескольких мужчин, женатых на сестрах. Узы, связывающие этих лиц, крепче, нежели узы между родными братьями: они должны вместе сражаться и вместе пасть, а это значит, что они, как члены рода, связаны обязанностью кровавой мести. Принимая во внимание указанные выше несомненные признаки обязательного кузенного брака, нужно полагать, что такие лица, берущие в жены сестер, раньше были "братьями" (родными и коллатеральными), как у гиляков, и что термин "кузен" ("кузина") был раньше термином дифференцированным, как и в туранской системе. Только вынужденная эндогамия сломила старую систему, оставив, однако, сильные пережитки в групповом и кузенном браке"[50].
В изложении вопроса о браке у оленных чукоч нужно подчеркнуть принципиальную ошибку В.Г. Богораза, назвавшего чукотский брак моногамным, что, конечно, неверно, ибо возникновение моногамии связано с возникновением классового общества и закрепощением женщины. Впрочем, из характеристики самого автора вытекает, что брак у чукоч не моногамный, а типично парный, легкорасторжимый. Так, на стр. 132 он говорит: "У чукоч брачные узы разрываются легко, по самым разнообразным причинам". Еще дальше он отмечает: "В 1898 году, когда я работал по переписи чукоч Колымского округа, я имел возможность установить, что почти треть всех женщин разводилась по одному разу или по несколько раз".
Интересно отметить также, что, по свидетельству В.Г. Богораза, у чукоч сохранились рассказы о кровнородственном браке "времен первого творения"[51].
На этом можно закончить рассмотрение первой части монографии "Чукчи". Из всего сказанного мы убедились, что работа В.Г. Богораза отличается насыщенностью фактами и блестящим изложением и представляет собою наиболее обстоятельное исследование чукоч. Исходя из этого, Институт народов Севера считает, что "Чукчи", несмотря на свои идеологические дефекты, а также на некоторый излишне подчеркнутый натурализм в описании сексуальной жизни чукоч, сослужат большую службу практикам и теоретикам социалистического строительства в выяснении истории и общественного строя чукоч. Рассматривая эту монографию как исторический документ, отражающий жизнь чукоч конца прошлого века, Институт не считает целесообразным снабжать "Чукоч" какими-либо дополнениями, освещающими те решительные изменения в культурно-экономическом положении чукоч, которые произошли за советское время. Одновременно читатель должен, конечно, помнить, что работа В.Г. Богораза написана более тридцати лет назад и что целый ряд явлений чукотской общественной жизни уже исчез или изменился до неузнаваемости под влиянием той огромной работы, которая идет в нашем Союзе по культурно-экономическому подъему народов Крайнего Севера.