Чукчи. Том II. Религия
Шрифт:
Одно из заклинаний (№ 8, и) обращается за помощью к воздушному пауку. Этот паук, по имени «Паук-женщина», фигурирует также во многих сказках. [236] Заклинание просит ее спуститься на больного и зашить свеже нанесенную, кровоточащую рану. Другие заклинания обращаются за помощью к «Ворону Kuurkьl'ю» (№ 8, ж), к «Мыши-женщине» и к «Женщине-еврашке» (Spermophillus) (№ 8, н). Все эти существа фигурируют также в чукотских сказках.
Специальные заклинания (№ 9, а — в) применяются для предупреждения смерти. Чукчи так твердо верят в силу таких заклинаний, что считают их способными даже вернуть к жизни уже умершего человека. Большая часть этих заклинаний (№ 9, а, б) очень похожи друг на друга. Человек, произносящий заклинание, просит сверхъестественное «существо» прислать ему свою собаку. Иногда он делает вид, что сам превращается в собаку. Он догоняет своего пациента и останавливает его на дороге к смерти, лаем и укусами заставляя его вернуться обратно.
236
Ср. стр. 40.
Два таких заклинания я получил от тихоокеанских чукоч. Аналогичное заклинание мы встречаем в рассказе, записанном в Колымском районе. В этом рассказе описывается добровольная смерть старика-чукчи, которая произошла на западной тундре в 90-х годах XIX столетия.
Рассказчик от своего лица сообщает: «Человека, идущего по дороге смерти, может вернуть собака. Тот, кто хочет вернуть его, должен прошептать заклинание в левое ухо собаки и послать ее вслед за умершим. Заклинание такое: „Иди и приведи обратно человека. Мы накормим тебя за это лучшими, отборными кусками“. Собака перехватила умершего на дороге, — продолжает рассказчик, — прыгая и лая на него, она заставила его вернуться обратно. После того как к человеку вернулась жизнь, собаку сейчас же убили». Рассказчик наивно поясняет, что действию заклинаний поддаются лишь менее тяжелые случаи, тогда как более серьезные и опасные не всегда удается перебороть.
Другой рассказ, записанный в той же местности, говорит также о действительно происшедшем случае. Человек был убит своим соседом. Убийца разрезал тело его на куски и зарыл их в землю в разных местах. Семья убитого думала, что он просто заблудился где-нибудь и не может вернуться. Для того чтобы найти его, произнесли заклинание над собакой и послали ее на поиски. Собака пошла, нашла все куски тела убитого и один за другим принесла их на стойбище. Тогда родственники убитого сожгли на костре куски тела, а собаку убили и принесли в жертву «Вселенной» (?argьnen) [237] . Я уже отметил важную роль собаки при отпугивании «духов болезни». [238]
237
В. Г. Богораз. Материалы, стр. 53.
238
Там же, стр. 20.
Заклинание № 9, в, которое было дано мне как обладающее специальной силой для возвращения к жизни умерших, является одним из обычных заклинаний, применяемых в магической медицине. Оно призывает «Песчаную реку» и затем объявляет, что пациент превращается в пороги, преграждающие течение. «Река» сносит пороги, т. е. уничтожает болезнь.
Любовные заклинания обычно являются символическими. Одно из них (№ 11, а) предполагает, что произносящий его подстерегает девушку, когда она мочится. В то время как она мочится, сердце и внутренности ее выпадают вместе с мочой. Тогда он просит у Утренней зари костяные коньки для хождения по льду и этими коньками топчет внутренности своей жертвы.
В другом заклинании (№ 11, б) произносящий якобы запутал женщину в тюленью сеть и начинает вынимать ее внутренности. Затем превращает мужа женщины в труп тюленя, а ее — в важенку, убегающую от неприятного запаха падали.
В заклинании № 12 ревнующая женщина превращает свою соперницу в падаль, а мужчину — в большого медведя. Медведь ест падаль, но вскоре извергает ее обратно.
Из приведенных примеров видно, что, несмотря на то, что заклинания были собраны в различных, часто очень отдаленных друг от друга местах, чары, применяемые в них, одни и те же даже в подробностях.
Особняком среди прочих магических формул стоит так называемое «заклинание Ворона» (№ 13). Говорят, что оно употребляется шаманами для получения силы, приносящей вред людям. Оно представляет собой драматизированную сказку, хорошо известную всем чукчам и азиатским и аляскинским эскимосам. [239] В нем мы находим также описание действий злонамеренных шаманов, когда они выходят из шатра ночью и просят у сверхъестественных «существ» дать им силы для причинения вреда своим врагам.
239
Ср. W. Bogoras, American Anthropologist, т. IV, стр. 656.
Многие злонамеренные заклинания носят такой же символический характер. В одном из них, текст которого здесь не приведен, человек, произносящий заклинание, заявляет, что его жертва превратилась в тюленью шкуру. Он просит креветок притти из моря и съесть его. В другом заклинании, данном мне шаманом «Скребущая женщина», жертва, обреченная гневу, кладется в котел и там превращается в нечто похожее на полупереваренный мох, извлеченный из оленьего желудка и протертый сквозь обрывок старой сети. Затем жертва вынимается из котла и кладется в яму, специально для этого вырытую в земле. Яму закрывают крылом птицы. Масса, находящаяся в яме, превращается в собаку. Привлекаемая запахом жилья, собака переходит от стойбища к стойбищу. Это заклинание применяется также и для создания искусственной собаки, которою потом пользуются для порчи, насылаемой на врага.
Две группы злонамеренных заклинаний имеют специальные названия. Заклинания, входящие в одну из них, называются ejut. Их цель — лишить быстроты и проворства соперника в пешем беге или на оленьих гонках, отнять у него силу в борьбе и т. п. В одной из таких формул (№ 14, а) жертва связывается ремнем «Женщины-паука». В другой формуле (№ 14, б) поперек дороги соперника кладется ветвистый ствол дерева. Заклинания, применяемые для возвращения к жизни умерших, также называются ejut, так как целью их является лишение быстроты умершего во время его последнего пути на дороге к смерти.
Вторая группа злонамеренных заклинаний называется ninewget. Сюда относятся различные манипуляции, совершаемые над трупами. С трупа, незадолго до того вынесенного на тундру, снимают частицу мяса. Человек, проделывающий это, приходит к трупу ночью. Он останавливается на некотором расстоянии, раздевается донага и затем, изображая лисицу и тем самым превращаясь в нее, подползает на четвереньках к трупу. Чтобы увеличить сходство с лисой, он волочит по земле одну ногу наподобие хвоста и кричит: «ка, ка, ка», подражая лаю лисы. В зубах он держит нож. Добравшись до трупа, он отрезает от левого плеча маленький кусочек мяса и, если возможно, берет немного мозга. Затем он таким же способом ползет обратно к своей одежде. Взятые кусочки высушиваются на открытом воздухе, вдали от дома. После этого они готовы к употреблению при заклинании. Чтобы сделать заклинание более сильным, частица от этого мяса должна быть примешана к еде человека, «обреченного гневу». Считается, что такое мясо действует, как яд. После того как «обреченный гневу» проглотит это мясо, весь рот его покрывается язвами, у него разрывается желудок, и вскоре после этого он умирает.
Иногда мясо с человеческого трупа достают без ножа, просто отрывают кусок мяса зубами. Это значительно увеличивает силу порчи. В иных случаях для достижения той же цели человек «превращается» вместо лисы в ворона. Он подходит к трупу, подпрыгивая и каркая, как ворон, при этом нож, который он держит в зубах, изображает его клюв. Дойдя до трупа, он нагибается и несколько раз как бы клюет своим ножом-клювом. Затем отрезает требуемый кусок мяса. Этот способ приводит на память вышеупомянутое «заклинание Ворона», а также некоторые подробности погребального обряда, а именно тот момент, когда участники похорон якобы превращаются в воронов.