Чума Мидаса
Шрифт:
Он двинулся в ванную с твердым намерением воспользоваться всем, что стояло на многочисленных полках. Под душем он три раза тщательно намылился, затем, смыв мыло, стал открывать пробки и крышки – три лосьона, обычный тальк, ароматизированный тальк и тридцать секунд ультрафиолета. Затем снова помылся и вытерся полотенцем, хотя только что пользовался горячим воздухом. Большинство ароматов исчезли после второго мытья, но, если Министерство потребления обвинит его в расточительности, он всегда может отговориться, что экспериментировал. И между прочим, эффект получился не такой уж плохой.
Он вышел из ванны, преисполненный бодрости. Шерри уже проснулась
– Доброе утро, дорогой, – сказала она наконец. – Ах…
Мори поцеловал ее и погладил по руке.
– Хорошо! – воскликнул он, взглянув на поднос и изобразив на лице широкую притворную улыбку. – Еда!
– Но этого много даже для двоих!
– Для нас двоих? – переспросил Мори жизнерадостно. – Чепуха, моя дорогая. Я съем все это сам.
– Ах, Мори! – воскликнула Шерри и послала ему такой признательный взгляд, что он мог бы быть достаточной платой за дюжину подобных завтраков.
И все же его не оставляли сомнения. Побоксировав с роботом, спарринг-партнером, и усевшись, наконец, за главный завтрак, состоявший из копченой селедки, чая и пышек, он решил обсудить свои планы с Генри.
– Мне понадобится кое-какое оборудование, Генри. Три часа в неделю гимнастики, но не простой, а чтобы как следует похудеть. Думаю, мне это не повредит. Тренажеры выбери на свой вкус. И подходящую одежду – на эту неделю у меня есть, а на следующую нет. Теперь по поводу врачей. Про дантиста я помню, а когда там у меня визит к психиатрам?
– О да, сэр! – сказал робот с чувством. – Вы должны быть у них сегодня утром. Я уже дал распоряжения шоферу и сообщил в ваш офис.
– Отлично! А теперь, Генри, выдай что-нибудь повеселее.
– Да, сэр, – сказал Генри и, напустив на себя вид диктора ОРС агентства Один Робот Сказал, – принялся развлекать своего господина.
Мори молча закончил завтрак и порадовался собственной добропорядочности. Оказывается, совсем нетрудно быть в мире со всем миром; есть даже что-то приятное в усердном потребительстве – если ты над этим как следует поработал, размышлял он. И только одна мысль омрачала обретенное благодушие – а ведь кто-то может себе позволить не приспосабливаться к окружающему миру, кто-то, не он… Ну и ладно, подумал Мори со спокойной грустью, кому-то, значит, суждено страдать, нельзя сделать омлет, не разбив яйца. И потом, его решимость стать добропорядочным потребителем вовсе не была демонстративным вызовом общественному порядку или протестом против несправедливости, она была продиктована единственно заботой о своей жене и своем доме.
Жалко, что как раз сегодня он никак не мог вплотную заняться потреблением – сегодня у него был рабочий день – но ничего, он наверстает свое в те четыре дня, которые отведены исключительно для потребления и ни для чего другого. А сегодня его ждет терапия, и – сказал себе Мори теперь, когда он посмотрел своим проблемам в лицо, психоанализ может дать лучшие результаты.
Рассеянно поцеловав на прощание Шерри, Мори, все еще в плену своих мыслей, направился к машине. И он совсем не обратил внимания на маленького человечка в огромной мягкой шляпе и ярких мятых брюках, который стоял, почти спрятавшись за кустами.
– Эй, Мак! – громким шепотом позвал человек.
– А? Что такое?
Человечек воровато огляделся вокруг.
– Слышь, приятель, – заговорил он быстро, – ты, похоже, культурный малый, не откажешься помочь бедняге. Трудные времена настали, но ничего, ты помогаешь мне, я – помогу
Мори прищурился.
– Нет! – сказал он яростно и оттолкнул человека в сторону. Еще и вымогатель на мою голову, подумал он с горечью. Соседство с трущобами и бесконечная грязная возня с пайковыми талонами не могли не расстроить Шерри, но иногда назойливость всяких темных личностей становилась просто нестерпимой. Разумеется, к Мори не впервые приставали мошенники с фальшивыми потребительскими талонами, но чтобы под его собственной дверью – такого еще не бывало!
Садясь в машину, Мори даже подумал, не вызвать ли ему полицию, но потом решил, что аферист все равно успеет удрать до ее прибытия и сбудет с рук свои фальшивки где-нибудь в другом месте.
Конечно, было бы здорово получить шесть талонов за один.
Вот только если он на этом попадется, подумал Мори, это будет совсем не здорово.
– Доброе утро, мистер Фрай, – звякнул робот-регистратор. – Не угодно ли пройти направо? – стальным пальцем он указал на дверь с табличкой «ГРУППОВАЯ ТЕРАПИЯ».
Мори много раз клялся себе, что обязательно заведет личного психоаналитика. Но всякий раз пасовал, подчиняясь общепринятым нормам. Групповая терапия помогала снимать постоянные стрессы современной жизни; без нее человек запросто мог докатиться до участия в истерических пайковых бунтах или вообще стать «фальшивомонетчиком» – подделывателем талонов. Но ей не хватало человеческого тепла. Психоанализ – интимное дело, подумал Мори, а групповой психоанализ напоминает попытку жить счастливой семейной жизнью в доме, где постоянно толчется десяток угодливых роботов…
Он вдруг испугался. Как, откуда прокралась эта мысль?.. Входя в комнату и приветствуя свою группу, Мори заметно волновался.
Их было одиннадцать: четыре фрейдиста, два ришеиста, два юнгианца, гештальтник, шокотерапевт и пожилой тихий саллиренист. [2] У каждого из них имелись различия в подходе к пациенту, но Мори, даром что четыре года общался с группой, так и не смог запомнить, в чем эти различия заключаются. Я знаю, как их зовут, думал он, и этого достаточно.
2
Фрейд Зигмунд (1856–1939) – австрийский психолог, создатель психоанализа; Рише Шарль (1850 1935) – французский физиолог, психолог, гипнолог; Юнг Карл-Густав (1875 1961) – швейцарский психиатр, психолог, основатель аналитической психологии; Салливен Гарри Стэк (1892–1949) – американский психиатр и психолог, представитель неофрейдизма; гештальтпсихология (от нем. Gestalt – образ, форма) – направление в психологии, рассматривающее психику человека с точки зрения целостных структур.
– Доброе утро, эскулапы, – поздоровался он. – Что у нас на сегодня?
– Доброе утро, – мрачно ответил доктор Зиммельвайс. – Если вас что-нибудь беспокоит, вы пройдете в комнату первичного осмотра, а если нет, то тогда по расписанию у нас психодрама. Доктор Файрлесс, – обратился он к коллеге, – по-моему, лучше сразу приступить к делу – мистер Фрай сегодня явно не в себе. Пора начинать раскопки. Ну а ваша психодрама может подождать до следующего раза, как вы считаете?
Файрлесс степенно наклонил старую лысую голову.