Чума вашему дому
Шрифт:
— Тамара Григорьевна, вам принесли.
К букету в крафтовой бумаге прилагалась открытка: «С днем рождения, сестричка. Матрас».
В носу защипало. Загрузившись в такси, я набрала его номер.
— Привет. Спасибо. С днем рождения!
— И тебя, — ответил Тарас. — Наш общий…
— Послушай… — я, конечно, надеялась, что он откажется, но не смогла не предложить. — Не хочешь прийти вечером? В семь в «Лапландии».
— Нет, Том, извини, — после долгой паузы он все же отказался. — Там ведь будет Люка и… отец, наверно? Я не готов
Мы виделись в среду, когда у него был последний прием и он ушел, даже не попрощавшись. Что-то изменилось с тех пор? Возможно, и так.
В ресторане меня сначала мелко потряхивало. Это было похоже на линии магнитного поля: Артем — отец, отец — Люка, я — Павел. Но постепенно напряжение спало, и я расслабилась. Ближе к концу вечера одни потянулись на танцпол, другие, перемешавшись, общались между собой. К моему удивлению, отец, Артем и Павел сбились в кучку и что-то оживленно обсуждали. Люка подсела ко мне, и я снова поразилась, насколько она расцвела за последний месяц.
— Все хорошо? — я обняла ее.
— Так не бывает, как хорошо, — рассмеялась она. — И у тебя?
— У нас тот баланс, в котором хочется задержаться подольше, ничего не меняя. Похоже на летний вечер. Знаешь, что скоро осень, но надеешься, что лето продлится еще. Ну а твой кабинет тебя ждет. В понедельник.
— Да помню, помню, — она поймала взгляд Павла и вся засветилась.
— Черт, — я дотянулась до своего бокала. — Заповедник единорогов и розовых пони. Все друг друга любят, всем хорошо, и даже Матрас прислал мне цветы.
— И правда, летний вечер, — покачала головой Люка, и я, против воли, снова подумала, что за летом всегда приходит осень.
78
— Не крадись, я не сплю.
— А чего не спишь? — я присела на край кровати, поцеловала.
— Не знаю. Проснулся, еще пяти не было, так больше и не смог заснуть. Думки всякие в голову лезли. И рабочие, и не только. Наверно, ты меня заразила, — Артем поморщился. — Помнишь, говорила, все так хорошо, что аж страшно? Я себя убедил, что все от нас зависит, но как-то вдруг четко осознал, что не все. Далеко не все.
— Да, кэп Очевидность, все люди смертны, — я встала, открыла шкаф и задумалась, что бы надеть. — И как сказал известный персонаж, внезапно смертны. Уж тебе ли этого не знать. Я могу сейчас выйти, и меня собьет пьяный водятел на пешеходном переходе. Но это не значит, что надо сидеть дома.
— Есть и другие вещи помимо внезапной смерти, — не согласился Артем.
— Есть. Но отношения обычно убивает то, что идет изнутри, а не извне, если ты об этом. Как говорила Люкина бабушка, очень мудрая женщина, все можно исправить, пока никто не умер.
— Спорно. Ну да ладно. Кстати, Люка твоя очень красивая женщина.
— Но-но, Тимаев! — я бросила в него скомканным свитером. — Голову оторву!
— Иди,
Минут пять ушло на небольшую драку, которая вполне могла растянуться до обеда, если б я уже не опаздывала. До чего было жаль уходить. Промелькнула мысль, что я запросто могу воспользоваться положением главврача и переверстать себе график если не на декабрь, то хотя бы с января. Тем более, в феврале его все равно придется подгонять под лекции. Конечно, пациентам удобнее приходить в выходной, но не все ж только об их удобстве думать.
Если б сегодня было воскресенье, мы могли бы хоть весь день проваляться в постели. И даже не обязательно секс — просто быть вместе и никуда не торопиться. В те выходные собирались на дачу, но Артему в субботу пришлось на два дня улететь в Германию. Если договоренность о срочном лечении строилась на его личных контактах, приходилось сопровождать пациентов самому. И хотя мы виделись часто, я все равно успела соскучиться по этой ленивой расслабленности целого дня вдвоем.
— Будешь вставать? — спросила я, с сожалением выбираясь из его цепких объятий.
— Да нет, полежу еще. Может, усну. Потом домой поеду. Вечером будь готова в шесть.
— А что так рано? — я остановилась на пороге. — В семь начало, а тут ехать десять минут.
— Мне нужно пораньше. Да и с парковкой там вечная задница, даже на служебной стоянке.
— Тогда, может, на такси?
— Ну… там видно будет, — задумался Артем. — Но все равно в шесть. Да, и смотри по сторонам, когда дорогу будешь переходить, ок?
— Сплетню свежую хочешь? — спросила Ленка, пока я переодевалась.
— Ну?
— Мне вчера Вероника звонила. Катина медсестра, которая на Приморку перешла. Так вот, Том, похоже, братик твой Григорьич кое перед кем не устоял.
— Сонька? — фыркнула я. — Да ладно!
— Она, зараза. И ведь ловко так, тонко. Не афиширует, в тенечке держится.
— Ты знаешь, Лен, — я включила компьютер и открыла новую коробку перчаток, — если кое-кто возьмет его в заботливые руки и станет грамотно держать и направлять, я только рада буду. Хоть Сонька, хоть нильский крокодил. Потому что без руководства он, к сожалению, не может. Сразу крышу срывает.
— Ну… главное чтобы не сожрал, — Ленка пожала плечами. — Нильский крокодил-то.
Тут в кабинет поскреблась роскошнейшая запущенная гонорея в мужском обличье, которую я лечила уже почти месяц с переменным успехом, и мы занялись делом.
Настроение было какое-то… мутное. Я снова вспомнила свое вчерашнее сравнение с ясным летним вечером. Продолжая аналогию, утро следующего дня выдалось хоть и не дождливое, но серенькое, туманно-тусклое. Возможно, вылезла обратная реакция на сильное эмоциональное напряжение. И уж точно не хотелось идти на какой-то там концерт — я вообще была к таким вещам равнодушна, даже по телевизору воспринимала как шумовой фон.