Шрифт:
Пролог
*Майя
Недоверие свойственно людям, как мужчинам и женщинам. Недоверие, как форма защитного рефлекса. Я оправдала бы свое мнение тысячью доказательств, но какой мне только в этом смысл? Ведь под этой фразой каждый вспомнит себя, ситуацию, как например: ты не помог нищему, бросил животное или же побоялся смотреть в глаза потенциальному авторитету своего круга, и совершенно неважно будь это школьный задира, что вырастая старается приподнять тебе юбку, или же свирепый дилер, что не терпит отказа и под любым предлогом вызывает твою душу на красный ковер, но только начальник этот не собирается тебя увольнять…этот начальник ждет
Если бы у человека была возможно оценить себя по шкале, где максимальный балл десять, то, как мне кажется, большинство оценить себя не выше одного. В конце концов, все мы пытаемся вызвать к себе жалость. Пожалейте меня несчастного за то, что я ленивый придурок и ничего не хочу делать в своей жизни, но главное пожалей. Все мы понимаем, что такой человек не измениться, но ты только не прекращай гладить его по головке и тогда он пустит слезу, которая заставит человечное сердце щемить. Взять, например, мою мать…девчонка, что родила меня в шестнадцать лет набралась храбрости бросить маленькую, беспомощную меня, чтобы однажды просто вернутся в старую реку. Хотя и принято считать, что в одну реку дважды войти нельзя, но только я знаю на этом примере, что реально.
Моя мать вернулась к своей блудной жизни спустя месяц после рождения меня, но жаловаться на судьбу это не мое клише. Я благодарна за то воспитание, каким наградила меня приемная мать. Сдержанность мое главное достоинство, настороженность моя защита. И хотя приемная мать всегда вертелась возле криминальных элементов, да и они были частыми гостями нашего дома, но я никогда не чувствовала себя забытой, ненужной, и всегда знала наперед с какими намерениями тот или иной человек приходит в наш дом. Прозвучит странно, но я обладательница шестого чувства. Это, как быть экстрасенсом, но только чувствовать мир гораздо тоньше, чем он есть. Именно мое шестое чувство помогало мне на самых сложных этапах моей жизни.
Человеку свойственно разочарование. Обычно, свойственно оно слишком эмоциональным людям, которые умели любить или хотя бы дорожить, но об них вытерли ноги, которые то и дело, что испачканы в дерьме и скорее всего по колено, а ведь эти ноги целовали, как и следы. Отбрасывая все сомнения прошлого, пытаясь смотреть в самое настоящее и совершено не интересоваться будущим — новый принцип, которому я следую с некоторых времен. Принцип-то, конечно, так себе, но мне просто больно думать, что восемнадцать лет назад, моя мать, моя потенциальная гордость, мой кумир, которым она должна была стать просто бросила. Странно сравнивать, но щенком люди выхаживают, стоит им обнаружить целую коробку месячных крошек, а вот люди предпочитают избавляться от ноши, что цепляется к ним на всю жизнь путем лучшего в их жизни секса.
Впрочем, я все простила этому человеку. Сейчас я знаю, что моя мама знаменитая женщина и переплюнуть ее успех — задача тяжелая, да и ничего подобного делать я просто не собираюсь. Не собираюсь я унижаться и быть похожей на нее. Почему? Вопрос закономерный, но только ответа скрывать я не стану. То, что меня удочерили моя приемная мать, никогда не скрывала, но с течением времени, мое желание найти маму стало угасать и с каждым днем все сильнее. Я не нуждалась в своей настоящей матери, и когда мне исполнилось пять лет, то я попросила ее молчать, чтобы биологическая женщина меня не нашла. Женщина, чье имя я не буду называть и условно обозначим ее просто «мама», относилась ко мне, как к родной дочери. К сожалению, все, что мне осталось от этой женщины — маленький, золотой, нательный крестик. Она умерла. Два года, как ее нет со
Страдая до десяти лет антропофобией, я оградилась ото всех. Панически боялась людей, и единственным человеком, который всегда был рядом — мама. Перестать их бояться мне помогла только смерть приемных братьев, но эта немыслимая и катастрофическая для сознания цена. Ее умерших сыновей хоронили в одной могиле. Как сейчас помню, подходишь в ограде, берешь в руку сырую землю и легким движением рассыпаешь на крышку деревянного гроба. Это ощущение, словно сворачиваешь котенку шею. Это больно, и ты никогда до конца не знаешь точно, как тошно тебе будет потом.
В день своего совершеннолетия, я решила, что сделаю себе странный подарок. Впервые, за все это время навещу биологическую мать. Это было нетрудно, ибо мама всегда хранила реквизиты, которые могли бы мне «однажды» понадобиться. Записку с адресом, где она работала и даже телефоном, оказались в моем голубок ежедневнике, куда я с детства записываю важные для меня мысли, которые я просто не могу никому рассказать. У меня совершенно нет друзей, ибо дружить я не умею. У меня нет любовника, ибо отталкиваю всех своим скверным характером.
Эти огни ночного города…свет для мотыльков и яркое пламя для бабочки. Красиво. Ярко. Завлекает. Убивает. Да только, когда мудрость твоего сознания бьет через край, то и понимаешь, как это, когда вульгарный социум перестает вдохновлять твою тонкую душу, а про жесткое нутро я вообще молчу. Мне всегда было тяжело в социуме. Эти дешевые, продажные женщины, которые и рады быть униженными, опьяненные собственной властью и превосходством мужчин, алкоголь, вредные и далеко неполезные привычки, которые убивают, но всем как-то наплевать. Ночь. Под звонкий смех женщин легкого поведения, под звон стаканов и голоса людей с их раскатистыми возгласами, я распиваю бокал терпкого вина и наблюдаю за ними сидя у барной стойки. Интересные, разные, такие непохожие друг на друга люди..
Компания из шести человек привлекли мое внимание с самого моего прихода. Четверо серьезных мужчин, женщина со своей властной ухмылкой и девушка под градусом с синдромом нимфетки. Компания собирается играть в пикантную игру «мафия». По всей видимости, игра будет на деньги, иначе какому ослу придет идея играть просто так в таком убогом и забытом месте, как бар «Шанс». Говорящее название для любителей азарта. Не знаю почему, но внешность женщин несколько заворожила меня, а точнее той, что помладше. Ярко-красное платье и эта ее шальная бретелька то и дело, что падает на плечико и задорно хихикая, она улыбается мужчине, который старше ее лет на тридцать. Волосы спадают непослушными кудряшками на плечи, что придает личику смазливости. Аккуратные руки спрятаны под тканью черных перчаток до локтей, а в правой руке красуется длинный мундштук. Ее алые, пухлые губы и стрелки на веках просто кричат о легкодоступности и желание стать наконец-то хозной.
Она вышла в свет держа в руках колоду карт, и улыбнулась. Мама…или более известная для всех, как Мария. Ее невинная улыбка заставляет мужчина смущаться, и только серые глаза выдают распутную натуру. Я смотрела на нее и не могла поверить своим глазам…быть копией ее — преступление. Невысокий рост, фигура точные «песочные часы» и эти серые глаза…я ненавидела их всем сердцем. Ненавидела такое наследство. Из любвеобильной проститутки она вырвалась в букмекерскую работу уже давно. Мы никогда с ней не виделись, но сейчас…что-то ёкнуло в сердце, заставив ком подскочить к горлу. Слезы выступили на глазах, но я быстро смахнула их сделав глубокий глоток остатков вина опустошив стакан залпом так, что глотку обжег алкоголь.