Чумные
Шрифт:
Помощник капитана ждал лекаря у штурвала. Ждал там не один час, с тех пор, как лекарь сообщил ему, что переговорит с Солтом на счет смены курса. Стоило лекарю приблизиться, как помощник спросил:
– Добро?
Филипп кивнул. Помощник капитана тут же ушел по делам.
Меньше чем через минуту корабль изменил курс. Теперь он плыл на запад, наперерез шторму и навстречу Зеленому берегу. Филипп остался стоять у штурвала и наблюдал, как вращается вокруг темного провала, Ока, спираль чернильных туч. Изредка из той спирали вырывались молнии, которые казались крошечными на фоне громады шторма. Отсюда уже слышался вой злобного ветра и грохот беснующейся воды.
"Штормы здесь свирепые. Свирепее не найти. Да хранят нас боги" - Подумал Филипп. Затем перевел взгляд на запад. Не было видно даже тонкой полоски земли, но алхимик чувствовал, что они уже близко. Оставалось только переплыть через шторм.
II
С
Ванесса сидела на пристани одна, свесив ноги с полумостика, так что маленькие волны чуть-чуть не доходили до кожаных туфель. Она была семнадцатилетней девушкой с белой незагорелой кожей, угольно-черными волосами до лопаток, завивающимися у кончиков, и синими глазами. В красивом треугольном лице, не обезображенном ни оспой, ни грязью, прямой осанке, твердом взгляде, правильной линии губ, бровями вразлет, было что-то утонченное и аристократичное, то, что отличало ее от остальных деревенских девушек. Эти черты не могла спрятать даже неприглядная и простая одежда, которую она носила. Мужские штаны из грубой плотной ткани, которые сидели на ней немного мешковато, курточка из нее же, которая была ей немного мала, под ней - простая, не особо хорошего покроя блуза, отличавшаяся от курточки только цветом и качеством ткани, но не покроем. Одежда девушки, кроме блузы, была светло-коричневого цвета, под цвет глинистой земли в этих краях. Дома у нее лежал еще один комплект с черными штанами и черной рубахой. Причиной такого выбора была повсеместная грязь, которая отчетливо виднелась на одежде любых других цветов. Ванесса терпеть не могла ходить грязной, но еще больше она не любила, когда налипшая на одежду грязь была заметна. Поэтому ее одежда, как и одежда многих местных крестьян, была темного, землистого цвета.
Девушке нравилось сидеть на полумостике и думать о чем-то, поразмышлять, помечтать. Ей всегда думалось легко, когда она смотрела на море. Но на этот раз Ванесса пришла сюда не для того, чтобы дать воображению и душе разгуляться. Настроение у нее было отвратительным, совсем не для размышлений и мечтаний. Сегодня сразу в трех домах понадобилась ее помощь, только в двух из них заболевшими были люди. В третьем подцепила какую-то хворь свинья. И на троих больных, одним из которых был хряк, она потратила почти целый день. Да она на себя столько времени не тратила, сколько провела с каждым из этих крестьян! Были бы местные жители чуточку умнее и не такими толстолобыми, увязшими в своих суевериях и предрассудках по уши, она бы управилась за два часа. Но нет, ей приходилось тратить по два-три часа на каждого пациента. Даже на хряка. Она не сомневалась, что можно было бы подлить лекарство от паразитов ему в помои, и с этим не возникло бы никаких проблем, хряк на то и хряк, чтобы жрать все подряд. Однако встрял хозяин борова, на редкость упрямый и недалекий крестьянин, удивительно похожий на свою животинку. Он просто не мог понять, как одно живое существо может жить внутри другого. А до этого в доме, где заболел четырехлетний мальчик, девушка битых три часа уговаривала сердобольную мать семейства лечить сынишку ее препаратами. Мальчик болел воспалением легких, что неудивительно - хоть суеверные родители уверяли детей, что в воде водятся черти, духи, и вообще все беды только от воды, детишки все равно лезли купаться в ручьи, море и озерца. Разумеется, ночью, когда родители спали и холод пробирал крошечные намокшие детские тела до костей. Влажный климат днем был жарким, а ночью - холодным, таким, что на ветках деревьев иногда появлялся иней, и ночные купания так и притягивали пневмонию к детям. Однако у крестьян был старый, проверенный и, конечно же, действенный способ лечения воспаления легких у детей, а также туберкулеза и бронхита. Нужно было распилить молодой ясень вдоль напополам и пронести больного ребенка между половинками семь раз. Потом связать половинки деревца веревками и оставить срастаться. Сросшееся дерево гарантировало ребенку скорое выздоровление, не сросшееся - не гарантировало ничего, кроме скорой смерти. На Зеленом берегу ясень заменился каким-то другим деревом. Просто потому, что дерево не вынесло такого климата и не прижилось. Вода, рассадник чертей и всемирного зла, а также все злые силы Вселенной и холод, напускаемый по ночам не иначе как самим Дьяволом, все это было прямо или косвенно было повинно в смерти большинства заболевших воспалением легких детей. Ситуация усложнялась отсутствием панацеи, то бишь ясеневых половинок. И все-таки один росток прижился, потому что был посажен рядом с церковью. Он рос чахлым и тоненьким, но уверенно бросал вызов природе, враждебной ему. Ванессе всегда было и смешно, и больно наблюдать, как церковнослужители и простые крестьяне лелеют это деревце, точно собственного младенца. В конце концов, произошло то, что должно было произойти. Заболел очередной ребенок, мальчик лет пяти. Изо всех сил цепляющийся за жизнь ясень был распилен вдоль ствола и перетянут веревками. Но случилось чудо. Ясень, хоть и был с виду жалок и мал, вынес это издевательство и продолжил расти дальше. Только белесый след на его стволе, старый шрам, напоминал о том случае.
Разумеется, ребенок выжил, ведь единственный ясень на берегу сросся. И только маленький мальчик знал,
Спустя три часа безрезультатных уговоров девушка взорвалась, ответив, что пусть хоть тысячу раз они проносят своего ребенка между своими половинками, но препарат он будет пить. Мать семейства не решилась спорить дальше.
Когда девушка выходила из дома, шедший навстречу мужик от нее шарахнулся, испугавшись яростного блеска в ее глазах.
Раздражению Ванессы не было предела, и к морю она пришла только для того, чтобы успокоиться. Тут ей повезло - вдалеке бушевал шторм.
Смотреть на море ей всегда было приятно, но больше всего ей нравилось наблюдать за местными штормами. Она ждала их, как праздники, стараясь не пропустить ни одного. Этот был не самым большим и сильным, проходил далеко от берега, и все равно сердце Ванессы билось учащенно, когда она на него смотрела.
"Какая мощь.
– Думала она, не мигая глядя на черную громаду, чувствуя, как раздражение быстро уходит прочь.
– Первобытная, необузданная сила. Красавец. И никакого ему дела до людей".
Издалека донесся мягкий рокот, будто бы шторм услышал ее мысли и ответил на комплимент.
Вскоре от плохого настроения ничего не осталось. Созерцание чистой силы всегда ее успокаивало. Часто Ванесса представляла, что она и есть шторм, который плывет по небу. И те люди, которые ее раздражают, просто выводят из себя, находятся очень далеко от нее, и их слова, поступки, действия ничего не значат. Тогда все плохие мысли, раздражение и злость улетучивались, оставалось только восхищение природной мощью шторма и легкая зависть, что она все-таки человек, а не неукротимая буря. В любом случае, эти маленькие неприятности действительно ничего не значили. Когда это недалекость людей и их суеверия с предрассудками мешали ей? Всего лишь преграды на ее пути к знаниям, познанию мира. К ее цели... Но как же они выводят из себя! Своей недалекостью, своим упрямством и нежеланием слушать...
В Десилоне к знахаркам и травницам относились с почтением, доверительно. И хоть Зеленый берег был частью Десилона, люди в этом поселении были другими. Совсем другими.
– Это практика. Так зарабатывается опыт.
– Сказала Ванесса вслух немного грустно.
– Драгоценный опыт.
Интересно, что бы сказал ее отец? Наверняка сел бы рядом и успокоил. А сказал бы то же самое, ведь это его слова насчет опыта. Насчет знаний он тоже был прав, вытаскивать их из толстых старых учебников порой было тяжело и скучно. Девушка на днях закончила очередной учебник и сегодня собиралась перейти к следующему, последнему из тех, что привез ее отец в крайний раз. А ведь с утра ей казалось, что день будет замечательным - шторм и начало новой книги в один день! Жаль, что его испортили так некстати заболевшие жители. И ведь не откажешь им. С одной стороны, это опыт и знания, практика, с другой - если откажешь, запомнят, потом это выйдет ей боком. К тому же у нее по спине бежали мурашки, когда она вспоминала методы лечения суеверных крестьян.
Ванесса отвела глаза от бури и посмотрела под ноги, на черную плещущуюся воду. Каждый раз, когда она вспоминала об отце, в голову ей начинали лезть мрачные мысли. Отец обязательно приплывет снова. Вопрос только - когда? Три года прошло. Точно была какая-то серьезная, глобальная проблема. Война. Восстание. Эпидемия, голод, природная катастрофа? Что угодно, что смогло бы задержать ее отца, отставного адмирала, от возвращения на Зеленый берег.
Однажды, три года назад, "Гордый" не пришел. Волнение испытывала не только Ванесса, все поселение гудело, как потревоженный улей. Не пришел фрегат и через полгода, и через год. Девушка долго не находила себе места, пока не смогла уговорить себя успокоиться. Теперь ее беспокойство за отца снова росло. Если поставки временно прекратились, это значит, что фрегат нужен для других неотложных целей, и вряд ли они будут длиться долго. Король не оставит целое поселение умирать от голода.
Ванесса вновь вспомнила о единственной требующей внимания проблеме. Запасов зерна для посевов уже не осталось, и следующий год будет голодным без поставок с корабля и торговли. Какое-то зерно не было ее проблемой, но вот последствия касались Ванессы даже больше, чем остальных. С голодом люди ослабеют, начнутся массовые болезни, грабежи. Церкви представится хороший повод для новых нападок, уже серьезных и грозящих костром. Лучше бы корабль пришел, и поскорее.
Мрачные мысли о прошлом и возможных бедах прогнали радость, которую вызывал бушующий вдали шторм. Было и еще кое-что: неясное беспокойство, которое шло откуда-то с моря. Когда Ванесса снова взглянула на шторм, ей показалось, что это волнение, почти страх, идет от него. Или откуда-то из-за него. Ванесса поняла, что больше он не доставлял ей того удовольствия, не вызывал восхищения, как-то разом утратил всю свою чудодейственную силу. Тревога и мрачные мысли пришли на смену раздражению, и девушка поняла, что красавец шторм больше ничего не сможет для нее сделать. Да и вряд ли он захочет. В этот момент где-то вдали раздалось ворчание грома, на доски полумостика упала капля дождя. Пока что одна, но скоро шелест воды растворит в себе все другие звуки. Кроме того, скоро наступит ночь. На Зеленом берегу она всегда опускается быстро, минуя сумерки.