Чушь собачья (сборник)
Шрифт:
Ее товарки согласно кивали головами.
Мне стало ясно, что мы должны торопиться – «милиционер» опережает нас на целые сутки. Единственное, что утешало, – уверенность, что в Кавказском переулке он не нашел интересующей его вещи.
Я сердечно распрощалась с женщинами и, кивнув Виктору, пошла к машине.
– Слышал? – спросила я на ходу.
– Слышал, – согласился Виктор.
– Какие будут предложения?
– Нужно искать на Казачьей, – сказал Виктор. – Поближе к вечеру.
Он был прав – этот путь казался сейчас наиболее реальным. Можно было, конечно, попробовать разыскать родственников Темкина, однокурсников, но этот вариант был слишком долгим и ненадежным. Если слухи верны, наиболее близких к Темкину людей мы найдем на Казачьей.
– Советую тебе приодеться, – сказала я Виктору. – Сегодня ты должен быть похож на состоятельного клиента. Не помешает, пожалуй, золотая цепь на шее – не обязательно в палец толщиной, достаточно обычной цепочки… Ну и, конечно, захвати с собой денег побольше – информация стоит недешево! Но с девочками позабавиться и не надейся! – шутливо добавила я. – Я намерена тебя сопровождать и контролировать все твои расходы.
Мы отправились на поиски Темкина в восемь часов вечера. Теперь мы воспользовались машиной Виктора. Я уселась на заднем сиденье, стараясь выглядеть понезаметнее. Наш фотограф, чисто выбритый, в новой рубахе из джинсовой ткани, сидел за рулем. На его шее действительно болталась цепочка, но не золотая, а стальная, армейская, с опознавательным жетоном. У Виктора было своеобразное чувство юмора.
Надо сказать, что даже в новой рубашке он мало походил на искателя ночных приключений – уж слишком мрачной выглядела его физиономия. Кроме врожденного свойства характера, этому способствовали и обстоятельства. У меня тоже настроение было на нуле – Марина вернулась с задания с плохой новостью.
Любовь Георгиевна Токмакова, сломленная свалившимися на ее семью неприятностями, попала в больницу. К сожалению, пока дело ограничилось нервным срывом и ее жизни ничего не угрожало, однако бодрости это нам не прибавило. Всех нас терзало смутное чувство вины, хотя что мы могли поделать?
Ночная жизнь на Казачьей уже вступала в свои права. На этой тихой улице, где по вечерам не слишком много прохожих и не такое интенсивное движение, обосновались многочисленные жрицы любви в возрасте от пятнадцати до сорока.
Они прохаживались по тротуарам, не особенно стараясь привлекать внимание. Инициатива, как правило, принадлежала клиентам, которые прибывали сюда на автомобилях, – кто в одиночку, а кто и шумной компанией. Высмотрев понравившуюся девушку, клиент притормаживал у тротуара, и начинался торг. В большинстве случаев он кончался тем, что путана садилась в машину и уезжала. Некоторым, говорят, не везло – они не возвращались. Однако такие случаи были все же редкостью – за безопасностью подружек следили сутенеры или их подручные. По-видимому, в этой же роли подвизался и Темкин.
Я вспомнила слова Клавдии Дмитриевны о том, что на дачу к Гаврилову приезжала женщина. Вполне возможно, Темкин поставлял тому проституток, как говорится, на дом. Удовольствие дорогое, но, возможно, он делал это по старой дружбе – или у Гаврилова водились денежки. Тогда у него было что искать.
Виктор медленно вел машину вдоль тротуара, сумрачно вглядываясь в фигуры фланирующих взад-вперед девушек.
– С таким взглядом ты их всех распугаешь! – предупредила я. – Они решат, что ты маньяк-убийца, помешанный на добродетели.
Виктор ничего не ответил. Заметив впереди одиноко стоящую девушку, он подъехал поближе и остановил машину. На накрашенном лице «ночной бабочки» появился интерес. Она была совсем юной – не старше двадцати лет. Прямые золотистые волосы спадали на худенькие плечи. Коротенькая кофточка открывала смуглый животик с продетым сквозь пупок блестящим колечком. Из-под мини-юбки выглядывали аппетитные, несколько полноватые ноги.
– Вы свободны? – церемонно спросил Виктор, приоткрывая дверцу. – Можно вас на минуточку?
– Можно на минуточку, – усмехнулась девушка. – А можно и на час, без разницы. Тариф универсальный.
– И какой тариф? – немного испуганно спросил Виктор.
– Двадцать баксов, – ответила проститутка.
– Может, сбавишь? – спросил Виктор.
– Жена тебе сбавит, – парировала девушка. – Я не торгуюсь.
Виктор нерешительно оглянулся на меня, а потом все-таки сказал:
– Ну ладно, садись!
Девчонка юркнула на переднее сиденье и, тут же заметив меня, сказала с легким возмущением в голосе:
– Ты меня не предупредил, что будет группенсекс! В этом случае я беру вдвое, учти это!
– Не будет никакого секса! – сказал Виктор сквозь зубы, трогая машину с места.
– Эй, постой! – возмущенно воскликнула путана. – Рули обратно! Мы так не договаривались!
– А мы никак не договаривались, – возразил Виктор, сворачивая в боковую улочку.
– Послушайте, девушка, – вмешалась я. – Не пугайтесь. Вам ничего не грозит. Мы вам заплатим. Нам просто нужна кое-какая информация. Вас как зовут?
Девчонка подозрительно посмотрела на меня, подумала немного и, кажется, решила, что пока ей ничего не угрожает.
– Наташа, – неохотно сказала она. – А вы из милиции, что ли? Вот навязались на мою голову!
– Мы не из милиции, Наташа, – успокоила ее я. – Просто мы ищем одного человека, который задолжал нам деньги. Кажется, он опекает каких-то девушек здесь, на Казачьей. Нам так объяснили.
– Я ничего не знаю, – быстро произнесла Наташа.
Ничего не говоря и даже не поглядев в ее сторону, Виктор достал из нагрудного кармана две двадцатидолларовые бумажки и бросил девушке на колени. В мгновение ока деньги исчезли, а Наташа заметно повеселела.