Чувак и надувная свобода
Шрифт:
Я не мог не согласиться с Френком — сам не люблю лезть в чужие дела, кроме того, мне страшно не хотелось отрывать задницу от теплого кресла (к тому же стоящего перед телевизором) и пилить на другой конец Катарсиса. Френк, судя по всему, разделял мое настроение: делал вид, что не замечает сигнала. Он полностью погрузился в кроссворд, который, к слову, разгадывал уже второй час.
Однако что-то меня смущало, было какое-то необъяснимое чувство тревоги. К тому же лампочка продолжала нервно мигать, и я предложил Френку:
— Слушай, давай я быстренько сгоняю в лабораторию,
— Ладно, — сразу же согласился Фишер, — съезди, парень, проветрись. Только долго не задерживайся — обойди здание пару раз и назад. Если это ложный вызов, а так, скорее всего, оно и будет, я отключу сигнализацию. Утром скажем этим растяпам-ученым, чтобы внимательнее следили за своими подопечными — наверняка опять кто-нибудь сбежал. Между нами, я прекрасно понимаю этих бедных мышей и крыс — жить-то всем хочется…
Я вышел на улицу, и душная ночь сразу окутала меня. В участке работал кондиционер и было прохладно, а снаружи рубашка мгновенно прилипла к телу. Ну, ничего, ехать не так уж и далеко — всего-то минут десять по Загородному шоссе, за полчаса обернусь. Зато потом можно будет со спокойной совестью смотреть телик — я свою работу выполнил.
Катарсис спал — был будний день, середина недели, всем с утра на работу. Бары давно закрылись, даже «У Китти» сегодня никто не буянил. Я проехал несколько улиц, свернул на Загородное шоссе и через несколько минут был уже у скотобойни. Мрачное все-таки это здание, какое-то неприятное…
Ветеринарная лаборатория, как объяснил Френк, находилась у левого крыла главного корпуса. Я легко ее нашел — небольшой одноэтажный домик, стоящий в глубине двора.
Заглушив мотор, я огляделся: кажется, все было спокойно, но все-таки решил обойти здание вокруг. Мало ли что… И едва я успел завернуть за угол, как чуть не столкнулся со своей недавней знакомой — рыжеволосой атаманшей.
Даже при скудном уличном освещении (горел всего один фонарь) я мгновенно ее узнал — такие женщины запоминаются с первого раза и на всю жизнь. На сей раз она была в светлом джинсовом костюме и широкополой шляпе, нижнюю половину лица закрывал клетчатый платок. Ковбойша, однако…
Лицо атаманши, несмотря на маскировку, показалось мне очень знакомым. Я присмотрелся, и вскоре все сомнения отпали — это была несравненная Нэнси Кроукот собственной персоной. Менеджер по персоналу супермаркета, где я еще совсем недавно трудился уборщиком.
Интересно, знает ли ее начальство, чем она занимается в свободное от работы время? И как ее официальная должность соотносится с личными, явно криминальными наклонностями? Также меня очень интересовал вопрос: что связывает эту умницу-красавицу с ненормальными экофанатками? Что у них общего?
Я едва успел отскочить в сторону, под прикрытие раскидистого дерева, как Нэнси прошла мимо меня в двух шагах, обдав запахом терпких духов. К счастью, красавица была очень занята — общалась с кем-то по телефону, а потому меня не заметила.
— Отлично, — говорила Нэнси, — подгоняй скорее машину, через пять минут будем грузить клетки.
Я подождал, пока атаманша скроется
Я потихоньку ретировался, вернулся к машине и вызвал Фишера. Кратко обрисовав ему ситуацию, попросил собрать всех наших, в первую очередь — Дика Даркина: с ним мне как-то было спокойнее.
Френк приказал ничего пока не предпринимать и ждать подкрепления. Я, конечно, пообещал никуда не лезть. Да и сам, собственно, не собирался штурмовать лабораторию в одиночку, без надежного прикрытия.
Кстати, я очень правильно сделал, что подъехал к дому тихо, без сирены, а то сразу бы нарвался на этих ненормальных экологинь и получил пулю в живот. Девицы-экофанатки, похоже, были все ненормальные, от них можно ожидать чего угодно. Да и вообще Катарсис в последнее время стал мне казаться городом сумасшедших — каждый его житель так и норовил пристрелить меня или как минимум отправить на больничную койку. Также правильно, что я не взял с собой Чампа, как будто предчувствовал. Очень не хотелось бы из-за этих психованных дур лишиться единственного друга.
В ожидании подкрепления я, спрятавшись за дерево, наблюдал за действиями экофанаток. Они вытаскивали клетки из лаборатории и грузили в фургон. Работа шла медленно: я видел, что девицам приходится тяжело — клетки были большие, железные, и каждую приходилось двигать вдвоем-втроем. Я был этому очень рад — чем медленнее шла работа, тем больше было шансов, что помощь подоспеет вовремя, и мы возьмем девиц тепленькими, прямо на месте преступления.
В то же время мне не давала покоя еще одна мысль: почему экологини не выпускают животных на волю? Ведь раньше они поступали именно так: открывали дверцы и — летите, голуби, летите! А теперь с непонятным упорством перетаскивали тяжеленные клетки в фургон. Что-то здесь было не так…
Но додумать эту мысль мне не дали: сзади послышались осторожные шаги и ко мне подошел Билл Коули.
— Ну что, как там наши подруги? — тихо спросил он.
— Нормально, — также тихо ответил я. — Кто с тобой?
— Дик. Френк остался дежурить в участке.
Я показал на экофанаток и предложил:
— Слушай, Билл, давай я обойду их с тыла и слегка пошумлю. Они испугаются и бросятся наутек, а вы с Диком их переловите…
Билл немного подумал, потом отрицательно покачал головой:
— Нет, не выйдет. Они наверняка вооружены и начнут стрелять, как в прошлый раз. Особенно их сумасшедшая предводительница. В нас они, может, и не попадут, а вот животных покалечат. А они, между прочим, дорого стоят: одни мартышки тянут на несколько тысяч долларов. Нам потом придется объяснять, почему не предотвратили порчу чужого имущества. Замучаешься отчеты писать!
Я подивился странным порядкам в Катарсисе — обычно причиненный ущерб возмещали сами преступники или, если их не удавалось найти, страховые компании, однако спорить не стал. Взамен предложил другой план: