Чувства и искупление
Шрифт:
– Что взяли из библиотеки? – Роланд прервал затянувшуюся паузу вопросом и, пропустив девушку к выходу библиотеки, проследовал за ней.
– Ничего особенного, сир, – Рея застегнула сумку, закидывая ее на плечо.
– Покажите, – потребовал артефактор, насторожившись тем, как подозрительно быстро девчонка убрала журналы.
– Не надо, сир, прошу вас, – Рея нахмурилась и крепче сжала сумку, делая шаг назад и увеличивая дистанцию между ней и преподавателем.
– Покажите, – строго повторил Ротмант, демонстративно протягивая ладонь в ожидании. – Я говорил, что книги из библиотеки выносить
Он допускал, что, изучая свой недуг, девчонка увлеклась темной магией, которая при неправильном использовании могла привести ее на путь саморазрушения. Ротмант не находил других объяснений бесполезных стараний девчонки скрыть от него содержимое сумки и, наблюдая, как Рея с неохотой достает потрепанные издания, мрачнел на глазах, даже не пытаясь сдерживаться.
– Это ваши статьи, – Рея отдала журналы в руки преподавателя и молча ожидала его вердикт.
Ротмант бегло осмотрел страницы, читая названия публикаций, написанных в разные периоды его жизни, и узнал собственное авторство. Закинутые на верхнюю полку дальнего шкафа библиотеки, они редко попадались на глаза студентам, а пустить их на широкий поток противился Совет короля, считая, что незаурядные идеи артефактора навредят неокрепшим умам. Когда-то на написание статей мужчину толкнула Кассандра – его единственная любовь, искренне верившая, что открытия Роланда станут значимым событием в магическом мире, а их уделом стало скапливание пыли среди таких же никому ненужных книг.
– Мастер? – Рея тихо позвала его, прерывая воспоминания.
– Я забираю это, – глухо отозвался Ротмант, захлопывая последний журнал.
– Да, сир, – Рея разочарованно согласилась, чтобы не создавать ему проблем.
– Надеюсь, дорогу до спальни вы найдете и не увлечетесь, пока будете идти, – отчеканил артефактор, возвращая голосу безразличие и жесткость.
Он стремительно поднялся по лестнице, ведущей на третий этаж, ощущая, как чувство вины вновь овладевает им, поселившись в груди ядовитой змеей, отравляющей сердце.
***
По утрам над Мертвой рекой стоял туман. Рея сидела у тяжелого раскидистого дуба, прижимая колени к груди, и всматривалась в расплывчатые очертания деревьев на противоположном берегу и их отражение в водной ряби. Голова гудела после бессонной ночи, и красные помутневшие глаза жгло от напряжения и скопившихся соленых слез. Она перевела отрешенный взгляд на руки, которые безвольно лежали на коленях и лишь отдаленно напоминали, кем являлась их хозяйка. Проснувшись ночью от острой боли, Рея с сожалением обнаружила на кровати пятна крови и свежие глубокие царапины на предплечье, которые едва затянулись от выпитого заживляющего лекарства. Она не понимала природу их появления, потому что не пользовалась магией, как ей и велели, и оттого плохое предчувствие подсказывало, что ее организм перестал справляться.
Уроки в Тенебрусе давно начались, но Рея не двигалась с места, вслушиваясь в пение волшебных птиц и тихое журчание воды, прерываемое всплесками редких рыб. Атмосфера спокойствия, которого девушка давно лишилась, не отпускала, пленила ее, и Рея, удрученная болезненным состоянием, не хотела возвращаться в замок, где все напоминало ей о прошлой счастливой жизни, которая теперь больше походила на сон. Она глубоко вздохнула, ощущая
– Знала, что ты будешь здесь, – тихий голос отвлек ее, прерывая поток депрессивных мыслей.
Рея повернула голову вбок, лениво открывая глаза, и вопросительно посмотрела на появившуюся девушку. Ее однокурсница, крепко закутавшись в накидку с капюшоном, нерешительно переминалась с ноги на ногу и обеспокоенно наблюдала за Реей. Она села рядом, и ее светлые вьющиеся волосы упали на плечи, переливаясь бликами от единственного лучика солнца.
– Мне нравится вода. Она успокаивает, – прошептала Рея, устало потирая глаза. – Ты зачем здесь, Эб?
– Скоро трансмутация, – пожала плечами светловолосая девушка, поднимая на подругу зеленые глаза.
– Я не пойду, – Рея покачала головой и отвернулась.
Повисло неловкое молчание, но ее оно совсем не тяготило. Промозглый осенний ветер пробирался под теплую кофту, леденя разгоряченную израненную кожу и принося долю облегчения. Рея поднялась, чтобы пройтись и вновь погрузиться в одиночество, но Эбби встала вместе с ней, не собираясь отставать.
– Ты стонала ночью, – обронила она, но сохранила дистанцию от подруги, которой та так дорожила.
– Кошмар приснился, – сухо ответила Рея и натянула капюшон, пряча поврежденные руки в карманах.
– Я помню тебя другой. Ты изменилась, – разочарованно сказала Эбби.
Рея перевела тяжелый взгляд на девушку, чувствуя звенящую боль в голове, и с негодованием закатила глаза. Эта жалость и забота, которая проявилась, когда стало слишком поздно, ее раздражала. Из-за недомогания и боли она перестала понимать, где настоящие эмоции, а где вызванные болезнью, и не замечала, когда переходила границы, позволяя в адрес окружающих резкие или грубые высказывания.
– Неужели? – Рея усмехнулась, едва сдерживая злость. – Как вовремя у тебя открылись глаза.
– Я совсем тебя не узнаю, – ошарашенно произнесла Эбби, поднося ладонь ко рту.
Ответа не последовало. Рея молча отвернулась, давая понять, что разговор окончен, и направилась прочь от замка вдоль реки, преследуемая взглядом грустных зеленых глаз. Обреченность и опустошенность постепенно подавляли надежду, которая с каждым днем угасала, потому что вестей от Ротманта не было. И чем больше Рея об этом думала, тем меньше лелеяла мысли о чудесном спасении.
Глава 4. Снег
Когда за последним студентом хлопнула дверь, Ротмант облегченно выдохнул, сосредоточенно стирая надписи на доске. Бессонные ночи в пропахшей травами и деревом мастерской дали свои плоды, но результат Роланда не обрадовал. Он мрачной тенью поднялся на третий этаж, решая отложить разговор с девчонкой на утро, и удивился, когда увидел ее, сидящую у его кабинета на полу. Сгорбившись, она прислонилась спиной к каменной стене и бездумно уставилась в одну точку, безэмоционально следя за язычками пламени, охватившем пригвожденный факел. Заметив мужчину, Рея подорвалась встать, отряхивая бесформенную одежду, которую Ротмант терпеть не мог. Широкий свитер и брюки, явно выбранные не по размеру, висели на ней мешком, словно девчонка пыталась скрыть под ними обезвоженное тело.