Чувства всегда опасны
Шрифт:
Надо сказать, что и другие родственницы не остались в стороне, от чистого сердца предлагая сироте различные варианты устройства её будущего.
Элспет только отмалчивалась: она не собиралась покидать собственный дом ради сомнительного счастья стать приживалкой в чужой семье.
– Такая же нелюдимая как и Джон!
– был общий вердикт дам.
Разумеется, никакая сила не могла изгнать их из гостиной, когда в дом прибыл поверенный Флетчеров - мистер Бэнкс.
Мистер Бэнкс отличался от прочих коллег по цеху, во-первых, возрастом. Тридцатилетний мужчина недавно унаследовал контору своего отца и пока только входил в суть доверенных дел. А во-вторых, Бэнкс ещё не успел потерять чувства юмора - качества, вообще-то, лишнего в этой профессии.
И когда он оказался среди сонма пожилых дам, но под многочисленными шляпками с траурными перьями не разглядел лица наследницы, то не смог сдержаться:
– Среди такого моря скорби нелья ли найти островок, где бы я смог встретиться с лицами, заинтересованными в последнем волеизъявлении покойного?
– Мы все заинтересованны в будущем милочки Элспет, поэтому должны ознакомиться с последними распоряжениями Джона,- недовольно буркнула Далия Уинтроп, для пущей убедительности ещё и стукнув костылём.
– Не понимаю, что вас не устраивает?
– Отсутствие наследницы и душеприказчиков.
– Мы здесь!
Поверенный обернулся на голос и увидел, что Элспет и Данэма оттеснили к окну в дальнем углу комнаты.
– Вот видите, молодой человек, - укорила его властная старуха,- все на месте! Чего мы ждём? Начинайте чтение!
Мистер Бэнкс сверился с бумагами.
– Здесь ли, леди Амалия, баронесса Ворт?
Недоуменное молчание было ответом на вопрос, но воцарившаяся тишина позволила услышать звук подъехавшего экипажа.
– Леди Амалия, баронесса Ворт!
Красивая пятидесятилетняя женщина с рано поседевшими локонами волос переступила порог неуютной гостиной Темптона, окинув небрежным взглядом присутствующих женщин. Кто-то сразу же поспешил освободить кресло ради столь высокопоставленной гостьи.
Леди Амалия была не только вдовой местного баронетта, но ещё и дочерью лорда де Лонга: у неё были основательные причины чувствовать себя на голову выше окружающих.
– Ну, вот теперь все в сборе, - обрадовался мистер Бэнкс, закрепив на носу пенсне.
Молодой человек не жаловался на зрение, но ему казалось, что таким образом он выглядит солиднее. А тут речь пойдет о таких деньгах, да ещё в присутствии высокородной леди.
Завещание составлял ещё его отец, но и сын со своим делом справился не менее блестяще, неторопливо и бесстрастно зачитав, что и кому оставил его доверитель.
Душеприказчиком был назван мистер Данэм, а вот леди Амалии поручалась сама Элспет. Причём в документе так было и прописано: 'поручаю присматривать за своей дочерью, покуда она не выйдет замуж'. Одному Богу известно, что покойный хотел этим сказать? Однако судя по невозмутимому виду леди Амалии, она понимала, о чём речь. И если с Данэмом всё было ясно с самого начала: доктор часто бывал в доме Флетчеров, то выбор баронессы на роль столь своеобразной опекунши вызвал большое удивление у присутствующих. А дамы семьи Уинтроп так вообще не скрывали возмущения.
Поверенный зачитал перечень мелких сумм, унаследованных слугами покойного, а потом перешёл к основной части.
И вот тут-то и настал звездный час Джона Флетчера. Увы, в силу понятных причин, он уже не смог им насладиться.
Хотя... говорят, что умершие ещё какое-то время после смерти находятся среди живых. Что же, если эта теория верна, то усопший получил огромное удовольствие при виде лиц своих родственников после того, как поверенный озвучил цифру, унаследованного мисс Флетчер состояния.
Была потрясена и сама Элспет. Отец в своё время назвал ей цифру 'пятьдесят', но поверенный внятно произнес другую - восемьдесят тысяч фунтов в ценных бумагах. Вместе с прибылью от Темптон-лодж получалось до восьми тысяч годового дохода.
Что тут началось, трудно передать словами. Достаточно сказать, что миссис Далии Уинтроп стало плохо с сердцем. Не остались в стороне и джентльмены:
– Возмутительно, возмутительно, - побагровев, пыхтели они, - отдать такие деньги неразумной девчонке?
– Как же так можно, - гневно вопрошала миссис Уинтроп, хватаясь за грудь и борясь с удушьем, - нашу милочку Элспет доверить заботам совершенно постороннего человека, когда у неё полно кровных родственников?
Мысль, что такие огромные деньги ускользнут из-под контроля семьи, заставила всех Уинтропов забыть о едва ли не врожденном преклонении перед титулами. Однако леди Амалия тоже весьма живо отреагировала на 'постороннего' человека:
– Выбирайте выражения, миссис Уинтроп! За прошедшие годы никто из вас не поинтересовался, как Элспет жила в одном доме с пьяницей отцом, - парировала она, - а теперь все вдруг обеспокоились её будущим. И 'присмотреть' вовсе не означает 'опекать'. Девушка уже совершеннолетняя, и в данном случае моя забота означает не что иное как дружеское участие.
– А раз так, - тут же поймала её на слове въедливая старуха, - мы увозим Элспет с собой, и сколько угодно выражайте дружеское участие в письмах!
– Да, да, - моментально подхватили её слова и все остальные родственники, - разве можно неразумной девушке оставаться без опеки семьи, да ещё с таким приданым! Кругом одни мошенники: оберут её в мановение ока!
Тут уже лопнуло терпение у Данэма.
– Мисс Флетчер не саквояж, чтобы куда-то увозить, не узнав её мнения по этому вопросу,- попытался он урезонить разошедшихся женщин.
– Смею вас уверить: мир состоит не только из мошенников. Моя сестра присмотрит за ней, пока вы не найдете подходящую компаньонку.
– Разве наивная девушка сможет составить правильное впечатление о людях? И какую же ценность имеет её мнение?
– И всё же, - твердо стоял на своем доктор, - мисс Флетчер совершеннолетняя и вправе поступать по своему усмотрению. Не забывайте, что именно я назначен душеприказчиком покойного, а он не изъявлял желания видеть свою дочь в семье Уинтропов.
Головы присутствующих обернулись к Элспет, растерянно застывшей у окна. Девушка была бледна, выглядела обеспокоенной, но её ответ был чёток: