Чужак 4

Дравин Игорь

Точно, друид сказал быстро. Интересно, а это сколько минут в его понимании? Я снял плетение и пять ножей пропали в смерче. Остался только айдал. Пару стилетов и кинжал с мизерикордом метать глупо. Клайд я метать не буду.

– Наверняка они в сговоре. Когда будет заканчиваться сила у шкера, тогда и выйдет срок. Логично, но глупо. Оно ему надо?

– Гил!

Прыжок и я клайдом перерубил нить, впившуюся в тело Добряка. Бл… Она пробила кирасу! Я взвалил безвольное тело на плечи и побежал в сторону, от направления движения смерча жизни. Два десятка шагов и я положил Гила на траву. Это не нить – это побег вьюна.

– Не прикасайся к нему! – крикнул Лорак, оказавшийся рядом со мной.

– Почему? – я отдернул руку от обрывка побега.

– Сейчас

он пожирает внутренности Гила, – глухо сказал Большой. – Медленно пожирает, вцепившись за них и медленно пуская в теле Гила все новые побеги. Если ты попытаешься выдернуть вьюн, то убьешь Добряка. Хотя, может быть так и стоит поступить. Гил отравлен, он без сознания и ничего не чувствует. Легкая смерть.

– Ничего нельзя сделать? – тихо спросил я.

– Нет, – покачал головой Лорак.

– Попробуем, – зло усмехнулся я.

Разумные перестали обрабатывать смерч последними железками и отбежали от него. Все они столпились около меня с Лораком. Скорбь плескалась в их глазах, когда они смотрели на Гила и ненависть, когда смотрели на смерч жизни. А шкеру хорошо досталось от стали, он уже просто идет. Медленно идет. Видно пропустил пару хороших плюх и вынужден был себя лечить. Почти всю свою силу он наверняка влил в смерч жизни, а жалких крох ему не хватает.

– Пора доставать козыря, – сказал я Лораку.

– Согласен, – ощерился Большой. – А получится?

– Посмотрим, – я вернул Лораку гримасу. – Бой!

Бур не возьмет, во всем смерче есть вода. Копье огня ударило в смерч. Он застыл на месте. Еще одно копье. Еще одно копье и маленький огнешар на закуску. Смерч опять уменьшился в размерах. Так, теперь я полностью пуст. Натренировался под чутким руководством профа избавляться от энергии. Ната. Холод. Холод во мне и вокруг меня. Расширенные глаза друзей. Я склонился над Гилом и взял в руку обрубок побега вьюна. Есть. Теперь ты никого не сожрешь. Ты теперь кусок льда в теле друга. Лед, ты лекарь хоть куда. Хирург и анестезиолог в одном флаконе. А Гила мы дотащим живым до седьмого поселка. Зачем же мне еще нужен телепорт? Что!?

Гила выгнуло и, пробив спину, из его тела вылез ледяной корень вьюна. Толстый корень.

– У шкера своя модификация смерча жизни, – прошептал Лорак, – пускает быстро и не побеги.

– Я пошел, – уведомил я друзей, которые отшатнулись от меня.

А почему, собственно, у меня такая добрая улыбка? Прогулка до маленького купола сумасшедшего леса была короткой. Метров тридцать. Я вошел в смерч, я начал свою прогулку к эпицентру этого безумия. Каждый шаг дается с невероятным трудом. Только Лед, примораживающий мои ступни к земле, не дает смерчу закрутить меня. Ветки и трава, напоенные силой Жизни, рассыпаются, прикасаясь ко мне. Где этот затейник? Должно быть чистое пространство, где он находится. Гил, как ты неосторожен! Как ты мог так подставиться? Где эта сука? Я ей легкой смерти не дам. Я ее буду резать ломтями, потом заливать раны иноином и снова резать. Такое приятное времяпрепровождение будет у этого шкера, во время нашего неспешного путешествия к седьмому поселку. Вот он! Я вывалился на свободное пространство, которое представляло собой полусферу, диаметром метра три. Расширенные в ужасе глаза шкера, видны в смотровой щели барбюта. Клайд плашмя опускается на его шлем. Тело валится мне под ноги и пытается подняться. Я был прав. У этого долбаного Повелителя Жизни, мой сапог врезается в кольчугу под дых, осталось совсем мало энергии. Я снова подымаю сапогом тело затейника в воздух. У него не осталось силы даже на личную защиту. Тело отлетает к внутренней границе постепенно успокаивающегося смерча. Непорядок. Еще одним ударом я возвращаю тушку обратно в центр площадки. Что ж ты только в кольчуге? Удар. Где кираса? Бросил? Еще один удар по почкам. Совсем устал от нас бегать? Удар по печени. Я не ношу сабатоны принципиально. Удар по селезенке. Но в моих сапогах стальные вкладки. Удар по мочевому пузырю. А на носках обуви – стальные

подносники. Удар. Что ж ты так подлетаешь?

– Не мое это дело, но ты его сейчас убьешь. И так ливер весь отбил. Ты даешь ему легкую смерть.

Прав! Я остановил очередной удар сапогом в живот. А насчет ливера, так буду поить эликсиром жизни и снова бить. Нет, не так. Бить и резать. Нет, не так. Я тебя буду бить и резать постоянно, а ты сам себя будешь лечить, под моим чутким руководством. Зачем мне на тебя эликсиры переводить? Не беспокойся. Я буду тобой заниматься несколько раз в сутки и ты получишь богатую медицинскую практику. Кстати и силенок лишних у тебя не будет. Зачем тебе магичить не по поводу собственного здоровья? Вдруг убежать вздумаешь, если у тебя будут лишние силенки? Оно мне надо? Путешествовать с тобой мы будем месяц, как минимум. Куда торопиться, куда бежать? Тем более, что коней у рейнджеров нет, а Пушок еще тот Боливар.

Все, смерч стих. Холод, брысь отсюда. Пустой круг, в котором стоял я и неподвижно лежало тело, окружал невысокий, но широкий барьер из зеленой кашицы и мелких деревянных щепок. Рейнджеры и вампиры с оружием в руках окружали его. В глазах, направленных на меня, жажда боя и ненависть сменялись удивлением.

– А мы думали, что ты того, – промямлил Средний. – Ты зашел, а потом ничего не изменилось. А потом мы подумали, что ты смог его серьезно ранить. Поэтому смерч и стал постепенно стихать.

– Затухание, растянутое по времени. Бывает, – пожал плечами я.

– Все? – спросил Лорак.

– Нет, – зло усмехнулся я.

Я взвалил безвольное тело шкера себе на плечо, десяток шагов по кашице и я оказался среди друзей.

– Когда очнется, то присмотрите за ним, – попросил я.

– Он жив? – удивился Малый.

– Да, – ответил я, – и ему предстоит еще долго и очень неприятно жить. Силы в нем нет, а если есть, то вся уйдет на собственное лечение. Я с ним немного побеседовал и отбил все, что только можно. Но присмотр за ним нужен, вдруг сдохнет от тоски по родине?

– Сделаем, – зловеще улыбнулся Ровер и направился к павшим коням рейнджеров за веревками и всем остальным. Опыт общения с магами у клыкастиков богатый. Я посмотрел на место гибели Гила. Не понял.

– А где тело Добряка? – спросил я.

Рейнджеры и вампиры замялись и начали переглядываться между собой. Ничего не понимаю. Что за театр?

– Понимаешь, Далв, – начал Большой, – когда ты вошел в смерч жизни, то из леса опять появился друид. Посмотрел на происходящее, забрал тело Гила и ушел.

– Как ушел? – не понял я.

– Прыжком, – как и появился, – пожал плечами Лорак.

– Гил жив? – тихо спросил я.

– Скорее всего, – ответил Большой.

Блин. Земля у меня под ногами зашаталась и я присел на нее. Разложим все по полочкам в очередной раз. Благо время теперь есть. Друидам не нравятся разборки с использованием магии около их границы. Оно и понятно. Кому понравится, когда могут сломать его любимую герань, стоящую в горшке на подоконнике. А любые плетения высшего порядка, если они применяются около их любимых сучков и листьев, вызывает резкое неприятие друидов, которое заканчивалось плохой смертью хулиганов всегда. Это закон пограничья. Слабо магичить можно, но тебя могут обнаружить, а затем наказать, если не успеешь сбежать. Повезло, ты жив – радуйся и задумайся о будущем. Но если ты полный идиот, если ты решил показать друидам, какой ты могучий Повелитель, то зачем тебе жить? Накажут в обязательном порядке. Прыжок из леса на открытое пространство метров на двести, в принципе возможен. Хотя, м-да. Но в лес на тоже расстояние? Тут мне сказать нечего. Итак, выходит хранитель на прогулку лютиками полюбоваться и свежим воздухом подышать. Видит безобразие и только покачивает головой. Ай-яй-яй, какие плохие мальчики, но я сегодня добрый. Измененных животных из Закрытого леса натравливать на вас не буду. Сам стирать в кровавую кашу не буду. Черт с вами. Шалите дальше. Наказывать Повелителя не буду. Поручу это другим.