Чужаки
Шрифт:
Бонсайт посмотрел на воеводу, он не мог даже убедительно солгать, поскольку очень приблизительно знал этот отрезок истории, тем более русской. Лорд мучительно пытался найти выход, но ничего не мог придумать и молчал. Шуйский ждал, но неожиданно вспыхнул, как порох.
— Молчишь, сволочь! — заорал он. — Заговоришь! У меня и не такие говорили! В подвалы его!
Шуйский так хватил кулаком по столу, что один из кубков опрокинулся, и красное вино залило скатерть. Сайласа схватили и вытащили на двор. Перед ним распахнулись окованные железом двери, и лорд очутился в огромном подвале со сводчатыми потолками. В пыточной, то ли по случаю утра, то ли по случаю войны, царила простая, почти будничная обстановка. Жаровни не пылали, пленники
Бонсайт стоял на вершине холма, а перед ним бесконечным ковром расстилались высокие шелковистые травы. Ветер гнул их, наполняя воздух пряными ароматами. Высоко в небе стояло полуденное солнце. «Сейчас появятся всадники», — подумал лорд и сам удивился своей мысли. Он не понимал, куда и как он попал, но наслаждался ароматом травы и стрекотанием неутомимых кузнечиков. Он вдохнул свежий воздух полной грудью и, не справившись с головокружением, упал в летние травы. Ему снился пони, он ходил среди высокой травы, позвякивая сбруей. Пони поднял голову, посмотрел на Бонсайта и фыркнул мягкими ноздрями. Лорд очнулся, когда солнце уже клонилось к горизонту. Полежав еще немного и ощущая боль каждой клеточкой тела, Сайлас с трудом поднялся и оглядел расстилающиеся кругом просторы. То, что он увидел на расстоянии нескольких километров от себя, повергло его в шок. Не веря собственным глазам, лорд вглядывался в нечто сверкающее, пока от напряжения слезы не потекли у него по щекам.
Перед ним лежал, сверкая, как драгоценный камень, Город.
«Неужели я вернулся? — задавал сам себе вопрос Сайлас. — Но как?! Челнок остался под стенами этого чертова русского города, где мне чуть не переломали ребра и не оторвали голову… Или это опять Эллина? Или это бред, а я на самом деле лежу на окровавленной лавке под кнутом палача?» Он крепко зажмурился, но когда открыл глаза, Город никуда не делся, он по-прежнему вызывающе сверкал в лучах заходящего солнца. Как помешанный, Бонсайт двинулся вперед, не отрывая взгляда от блеска зеленого с рыжиной стекла.
Он долго шагал на негнущихся ногах, боясь моргнуть, боясь, что тогда чудное видение исчезнет. Неожиданно он споткнулся и, скатившись по склону, упал на дно небольшой ложбинки, по которой тек ручеек с чистейшей родниковой водой. Холодная вода привела Сайласа в чувство. Он старательно умылся, напился воды, такой холодной, что заломило зубы, и решил подняться на склон, чтобы подыскать место для ночлега. Над головой уже начали проявляться крупные звезды. Стараясь не думать о голоде и ломоте во всем теле, Бонсайт пытался придумать хоть одну мало-мальски приемлемую версию о том, как он смог опять оказаться в будущем. Но голова на все попытки отзывалась только болью и головокружением. Он уже почти добрался до верха, как, подняв глаза, увидел две фигуры на конях, чернеющие на фоне закатного неба. «А вот и всадники», — подумал лорд и расхохотался, как сумасшедший.
Он все еще смеялся, когда добрался до самых копыт переступающих
— А вот и я, ребята, — истерически прохихикал он. — Не ждали?
Всадники промолчали в ответ на его ерническую выходку.
— Опять какой-нибудь владетель всех окрестных земель? — продолжал веселиться Бонсайт. — Или инопланетяне?
При слове «инопланетяне» всадники заметно вздрогнули.
— Что ты знаешь о чужаках? — спросил один из них. Его голос был такого странного тембра и свойства, как будто человек говорил очень редко, мало и только в случае крайней необходимости. Голос казался заржавленным.
— Всё! — радостно заявил Бонсайт, истерика не отпускала его. — Мы с ними просто не разлей вода! Куда я, туда и они, куда они, туда и я!
— Что ты здесь делаешь? — спросил второй из всадников, его голос также звучал со скрежетом.
— Понятия не имею! — отозвался Сайлас. — Я даже не знаю, где я нахожусь. Даже не знаю, нахожусь ли! Вот вы мне и объясните, где я и что здесь делаю.
— Может, он вышел из Города? — спросил один из мрачных людей на конях другого.
— Ты знаешь, что из Города никто не может выйти, — сказал второй.
— Я слышал, что когда-то давно один человек прошел через Город и вышел из него.
— А это я и был, — заплетающимся языком заявил лорд, чувствуя, как рассудок оставляет его. — Давно-о-о…
Всадники с подозрением посмотрели на лорда.
— Отвезем его, — наконец решил один. — Пусть с ним там разбираются.
— Поехали! — сказал второй, подхватывая Сайласа, когда тот уже был готов свалиться в траву, как мешок с картошкой. Последнее, что он запомнил, были сильные руки, поднимающие его на коня, и жесткость луки седла под боком.
Заночевали они в чистом поле, где всадники умело развели костер, практически не дающий дыма, который мог выдать их неизвестным врагам. Сайласа связали и усадили поближе к огню, ночь обещала быть холодной. Развязали его лишь однажды, когда старший из его сторожей поделил на всех какую-то недавно пойманную и зажаренную тут же на костре дичь. Лорд, который последний раз ел в гостях у «доброжелательного» Шуйского, поужинал с завидным аппетитом. В остальном он чувствовал себя предельно уставшим и больным. Он попытался заговорить со своими спутниками, но они как будто не слышали его. Оставив эти бесплодные попытки, Бонсайт свернулся калачиком в оранжевом от света костра круге и уснул. Проснулся он от непочтительного толчка в ребра. Один из всадников протянул ему кружку горячего кофе и кусок хлеба с холодным вчерашним мясом. После завтрака они опять отправились в путь.
Дорога шла полями, прежних лесов нигде не было видно. Зато Сайлас успел заметить яркое свечение, которое исходило от Городов, подобных первому. Засомневавшись в том, что он правильно понял то, что видит, Бонсайт обратился к старшему всаднику:
— Это все Города? Я не ошибся?
— А то ты не знаешь, — хмуро усмехнулся тот. — Это все проклятые инопланетные Города, где люди исчезают бесследно. Говорят, что чужакам нужна жизненная энергия этих несчастных. Хотя что я тебе рассказываю. Ты же, наверно, и сам из этих. Конечно, не сам чужак, того мы никогда бы не взяли голыми руками. Но ты и не наш. А значит, ты один из мерзких прихвостней чужаков, которых столько развелось в последнее время.
— Скажи, чем они тебя купили? — вступил в разговор другой всадник. — Деньги, власть, женщина? Что они пообещали тебе взамен предательства своей расы, своего вида? А?
— Ничего они мне не обещали, — устало возразил Бонсайт. — Я, наоборот, пытался им помешать, прыгая из одного времени в другое, как блоха… Надеюсь, вы везете меня к своему начальству и они не инопланетяне.
— Да ты! — задохнулся от ярости молодой парень, замахиваясь на Сайласа. — Чтобы я с этими тварями… Да я…
— Тише, Элвин, тише, — удержал его руку пожилой. — Отвезем его в Центр, там решат.