Чужая игра
Шрифт:
Однако в любой лжи всегда присутствует доля правды: свои тайны любая засекреченная организация обязана защищать всеми имеющимися в ее наличии средствами.
Вот только средств и возможностей у моих новых, как я, наконец, понял, партнеров больше чем достаточно. И как они могут использовать их в случае чего — можно было только гадать.
— Вы удовлетворены? — прервал несколько затянувшуюся паузу Виктор Егорович.
— Вполне.
— Тогда приступим, чтобы не терять время. Вам известен физико-технический институт, который находится в вашем городе?
— Физтех? Конечно.
— И то, что при нем есть номерное предприятие — опытно-экспериментальный завод, вы тоже знаете?
— Как-то не интересовался…
— Впрочем, об истинной его сущности известно не многим.
— Какое отношение имеют институт и завод к нашему расследованию?
— Самое непосредственное. Во-первых, завод очень большой, часть его упрятана под землю. Он напичкан новейшим оборудованием. Об институте и говорить нечего: прекрасное здание в центре города, мировая известность…
— Зачем мне такой экскурс? — прервал я Виктора Егоровича. — Я что, должен буду курировать институт?
— Вы нетерпеливы, майор…
Он посмотрел на меня свинцовым взглядом, плотно сжав тонкие сухие губы.
— Извините… — сказал я и невольно опустил глаза.
— Завод имеет большую ценность, — объяснил мне Виктор Егорович.
Надо же, какая сногсшибательная новость… Сколько таких вполне рентабельных заводов перешло буквально за копейки новым «хозяевам» страны.
Я понял, что хотел сказать мне Виктор Егорович.
— Завод пойдет с молотка? — спросил я, заранее зная ответ.
— Не совсем, — ответил Виктор Егорович. — Просто поменяет форму собственности.
— Но я так понимаю, завод принадлежит оборонке…
— Верно. Вот отсюда и растут ноги в вашем расследовании. Вы, наверное, знаете, что сейчас многие заводы развалены, некоторые на ладан дышат, поэтому мало кого из инвесторов соблазняет перспектива вбухать деньги в кучу металлолома.
Спасибо, Виктор Егорович, за лекцию по экономике…
А кто эти заводы развалил? Где эти люди? Или за бугром, или в правительстве — денежки себе клепают. Кто-нибудь потребовал у них ответа за подрыв экономического потенциала страны?
Как можно спрашивать? Это уважаемые люди… Не то что мы, полунищие менты, которых обвиняют во всех смертных грехах.
— Да уж… — буркнул я со злостью. — Денежные мешки бросились выкачивать сырье — нефть, газ, металл, уголь и прочее. Берут то, что легче и дешевле взять, чтобы получить сверхприбыль.
— Не буду спорить. Так оно и есть. И тем не менее опытно-экспериментальный завод котируется по высшему разряду. За него готовы отвалить весьма приличную сумму.
— Хотят выкупить?
— Или выкупить, или получить контрольный пакет акций.
— Кто-то из-за рубежа? — Я уже начал кое-что соображать.
— И да и нет. По нашим данным, в контроле над заводом заинтересована одна очень солидная зарубежная фирма, работающая на Пентагон. Напрямую высветить свою заинтересованность она не может, поэтому была найдена подставная американская компания, до этого влачившая жалкое существование, а ныне готовая запросто швыряться сотнями миллионов долларов.
— Но ведь завод оборонного значения по закону не может быть передан в руки зарубежных компаний.
— По закону? — Виктор Егорович иронично ухмыльнулся. — Законы и создаются для того, чтобы их нарушать, а не исполнять, как глаголют об этом с высоких трибун. Нет законов — нет ни их составителей, ни исполнителей, ни защитников. Представляете, сколько дармоедов сразу бы потеряло свои теплые насиженные места?
— Камень в мой огород?
— Вы-то как раз штаны в кабинете не протираете и зря государственный хлеб не едите.
Я изобразил вполне понятное смущение.
— А что касается иностранного присутствия… У нас уже есть прецедент, — продолжил Виктор Егорович. — Представьте себе — руководитель крупнейшего банка, финансирующего Министерство обороны, подданный Соединенных Штатов. Каково? Не верится?
— Если и верится, то с трудом.
— Этот человек обязан подписывать все основные финансовые документы на основании договоров и соглашений. Лихо.
— Не нужно никаких шпионов, чтобы точно знать нашу обороноспособность и массу других сведений, составляющих государственную тайну… — сказал я с неожиданной горечью.
Черт побери, что творится в нашем доме?! По нему без приглашения разгуливают все кому не лень.
Ну и времена наступили…
— Между прочим, — сказал Виктор Егорович, — к вашему сведению, любой американец по конституции обязан — подчеркиваю, обязан! — хранить верность только своей стране. А в понятие верности входит очень много слагаемых.
— Впервые слышу, что американец — руководитель нашего банка.
— Этот факт пока особо не афишируется. Но пусть им занимаются другие ведомства — те, кто допустили такой позор. А нам поставлена задача совершенно конкретная.
— Вы думаете, подставная компания рискнет принять участие в аукционе? Это невозможно.
— Еще как возможно. Через посредника.
— И кто этот посредник?
— А вот теперь мы подошли к самой сути. В выкупе завода заинтересован «Витас-банк», имеющий, кстати, свои филиалы в Америке, Англии, Израиле и Германии.
— Мне кажется, я начинаю понимать…
— Немного истории. Вы знаете, почему мы остановились на вашей кандидатуре?
— Не имею понятия.
— В том, что вы профессионал высокого класса, нет сомнений. Но есть и другие, не менее подкованные в своем деле спецы вашего профиля. Однако именно вы загнали в угол бывшего губернатора Шалычева, и проделали это виртуозно. В вас пропадает великий интриган, майор Ведерников.