Чужая игра
Шрифт:
Очнулся я оттого, что кто-то хлестал меня по щекам.
Я открыл глаза и увидел силуэт человека. Он что-то говорил (или кричал), беззвучно разевая рот с желтыми лошадиными зубами.
Сознание возвращалось медленно, будто нехотя, и я прилагал большие усилия, чтобы выкарабкаться из невидимой вязкой субстанции.
Меня тошнило, кашель сотрясал тело, но воздух поступал в легкие мизерными порциями, и отравленная кровь, казалось, превратилась в ртуть, обратив руки и ноги в неподвижные и неимоверно тяжелые чурбаны.
Я попытался собраться и начал выдавливать из себя отраву сокращением мышц живота.
Получилось.
Чистый воздух хлынул в легкие освежающим потоком, и я, наконец, обрел возможность ясно видеть и слышать.
— …Не отбей ему мозги! Шеф еще должен с ним побеседовать. — Голос был грубый, с бычьей ленцой.
— Я так думаю, что они ему уже не понадобятся.
Это сказал знакомый мне мордоворот с лошадиными зубами, один из тех, кто встретил меня у входной двери дачи.
— О, смотри, оклемался…
В моем поле зрения появился и его напарник.
— Гы-гы… — осклабился он в идиотской ухмылке. — Как самочувствие, корешок?
Я не ответил.
От него несло чесночным духом, и мне снова стало дурно.
Я отвернул голову и уставился в окно.
Похоже, меня затащили на самый верх дачи, может даже на чердак, так как окно было небольшое и узкое.
— Какие мы нежные… — проворчал второй.
И довольно чувствительно врезал мне по скуле.
— Ничего, скоро познакомимся поближе. Тебе понравится. Гы-гы…
— А вот это ты напрасно. — Я с трудом протолкнул наружу слова, весь во власти холодного бешенства.
— Что напрасно?
— Тебе не следовало меня бить.
— Это почему?
— Потому что ты уже покойник. Я тебя убью.
— Ну, ты и нахал! Ты слышишь, Рог, что этот гад тут базлает? Вот сука…
Он снова прошелся по моей скуле, уже посильней.
— Кончай, Бостон. Не хватало еще, чтобы он копыта отбросил раньше времени. Шеф тебе башку открутит.
— Лады… А жаль…
В голосе урода звучала неприкрытая ненависть.
— Надеюсь, после всего, что ему предстоит, он еще будет в состоянии соображать. Я его кишки на барабан намотаю.
Я молчал, отрешившись от действительности. Мне даже думать не хотелось.
Влип так влип…
Тем более, что я уже разобрался, какая участь меня ждет. Я был прикован за ноги и руки к металлическому креслу, к которому тянулись черные змеи электрических кабелей.
Меня ожидали все круги ада…
Я услышал, что в комнату кто-то вошел. Мои «няньки» тут же безмолвно ретировались.
— Ты меня предал… Предал!
Передо мной возник Наум Борисович. Его лицо пылало, а рыжие волосы казались языками разгорающегося пламени.
— Паршивец!
Он был вне себя от гнева.
— Это как же я вас предал? — Я спросил вежливо и спокойно, насколько это было возможно в сложившейся ситуации. — Я честно выполнял свои функции. Чон может подтвердить.
— Успокойтесь, Наум Борисович, он вас не предавал, — неожиданно раздался чей-то голос с левой стороны. — Он просто выполнял задание. Не так ли, Карасев?
Я бесстрастно посмотрел на второго, который стал рядом с президентом «Витас-банка».
Он был черноволос и худ. На его морщинистом, мятом лице застыло брезгливое выражение. От черноволосого несло приторным запахом одеколона. Он был одет в дорогую одежду, явно пошитую в мастерской какого-нибудь известного кутюрье, притом в заморских краях.
Я промолчал.
— Крепкий орешек. Позвольте мне…
Это уже сказал третий, рослый мужчина с волевым лицом. На его правой руке не хватало двух пальцев. При взгляде на него у меня невольно дрогнуло сердце.
Передо мною стоял зверь в человеческой оболочке. Нет, он не был уродлив — отнюдь. Скорее наоборот.
Такие типы нравятся женщинам. Их часто задействуют в рекламе, например где ковбой Мальборо укрощает дикого мустанга.
Но на самом деле они холодны и беспощадны, как стальной клинок. В моей жизни такие встречались. Их можно охарактеризовать одним словом — живодеры. Для такого «джентльмена» зарезать человека — все равно что чикнуть ножом по горлу цыпленку. И ему совершенно не важно, кто перед ним — мужчина, женщина или ребенок.
— Запираться и отрицать что-либо бессмысленно, — сказал он невозмутимо и хладнокровно. — Мы знаем, кто вы и с каким заданием были внедрены в охрану «Витас-банка».
— С ума сойти… — Я изобразил крайнюю степень недоумения и покачал головой. — Я ничего не понимаю…
Беспалый иронично прищурил серые холодные глаза.
— То, что вы сейчас говорите, — чушь собачья, — продолжал я, уже изображая праведный гнев. — Или вас ввели в заблуждение, или у меня завелся враг, не брезгующий никакими средствами, чтобы мне крупно насолить.
— Нет, но до чего наглая морда! — сорвался на крик Наум Борисович. — Этот наглый поц брешет, как пес!
— Ошибаетесь… — Беспалый покривил резко очерченные губы в ироничной ухмылке. Он смотрел на меня с каким-то странным выражением, будто приценивался. — Это очень мужественный человек, — сказал беспалый. — Суперкиллер мирового класса. Просто с такими вам еще не приходилось встречаться. И лучше, если больше не придется.
Он окинул меня бесстрастным взглядом с ног до головы. Наверное, выбирал, какую часть моего тела отхватить. В этот момент глаза у него были как у вурдалака.