Чужая, или Хранители времени
Шрифт:
пришло в голову.
Она не выдержала и заплакала. Из-под одеяла донеслись глухие всхлипывания.
— Ну, хорошо, хорошо, — сдался Конрад, — я ухожу, раз ты этого хочешь. Только, пожалуйста, не плачь.
Замерев, Мерлинда прислушалась. Тихонько скрипнула дверь. Откинув одеяло, она бросилась следом за Конрадом. «Только бы он не телепорти-ровался!» — мелькнуло у нее в голове. В гостиной никого не было. Она выскочила на крыльцо. Никого! Снова расплакавшись, она вернулась в дом. Пришлось признаться самой себе, что Конрад ей нравится, иначе бы она так не расстроилась. И похоже, ей наплевать, что он Воин.
Немного подумав, Мерлинда решила, что непременно найдет Конрада, чтобы извиниться и объяснить ему все. Жалобно всхлипывая, она пошла на кухню, чтобы умыться, и остановилась на пороге.
Возле плиты на корточках сидел Конрад и под-кладывал поленья в разведенный огонь. Он оглянулся и смущенно сказал:
— Хотел приготовить вам завтрак, дети скоро проснутся. Но раз ты встала… Прости, я не хотел тебя обидеть. Прощай.
— Нет!
Мерлинда рванулась вперед, словно боялась, что Конрад исчезнет прямо на ее глазах.
— Нет, не уходи! Я… я должна тебе все объяснить…
— Не надо. Я все знаю.
Голос Конрада звучал мягко, успокаивающе.
Взгляд был полон сострадания. Не жалости — этого бы Мерлинда не вынесла, — а именно сострадания.
Но… откуда? — пролепетала она. — Ты что, ментоскопи…
Нет. Конечно, нет, — перебил ее Конрад. — Ты опять забыла, что я — Воин.
Мерлинда задумчиво смотрела на него, закусив губу.
Я хочу забыть, — сказала она наконец. — Пожалуйста, помоги мне забыть, Воин.
Ты не сможешь. Есть вещи, о которых нельзя забыть…
Я хочу забыть, — упрямо повторила Мер-линда. — Ты говорил, что Воины помогают всем, кто в этом нуждается. Пожалуйста, помоги мне.
Конрад молчал. Ему очень хотелось прижать Мерлинду к себе и долго-долго не отпускать. Но он боялся снова ее испугать.
И потом, ты же обещал помочь детям, — продолжала настаивать она, по-своему расценив его молчание. — Аксения нужно выводить из депрессии. Ник слушается только тебя…
Ты не обрадуешься, если я объясню тебе, почему он меня слушается, — усмехнулся Конрад.
Да? — Мерлинда мгновенно насторожилась. — И почему?
Конрад рассказал ей о выдумке Лизы.
Как ты мог?! — Мерлинда чуть не задохнулась от возмущения. — Запугивать ребенка волшебством!
Ну, не надо преувеличивать, — невозмутимо ответил он. — Это не я придумал. Не сказал ему, что это неправда, это верно… Но все равно это лучше, чем усыплять его с помощью магии.
Мерлинда уставилась на него в неподдельном изумлении.
Что? А… а откуда ты?.. Конрад притворно закатил глаза.
Ах да… Ты же Воин…
«К этому тяжело будет привыкнуть, — подумала она про себя. — Он всегда будет на шаг впереди меня».
Послушай, — сказала Мерлинда извиняющимся тоном, — я не всегда такая нервная. Мы еще плохо знаем друг друга…
Почему? Я уже кое-что о тебе знаю. Ты очень красивая и очень умная. Ты добрая и гордая…
Нет, — запротестовала Мерлинда, — только не гордая. Скорее, одинокая…
А против того, что ты красивая, умная и добрая, ты не возражаешь?
Легкая улыбка тронула уголки ее рта, и на щеках появились ямочки.
Тебе виднее. Так ты остаешься?
Нет! — Конрад виновато развел руками. — Мне пора на службу!
Но ты вернешься? Это было скорее утверждение, чем вопрос.
Можешь в этом не сомневаться.
Глава 7
«У-у-у! У-у-у! Ых, ых! Ауу!» — услышала Мерлинда сквозь сон. На втором этаже тихонько скрипнула дверь. Вниз по лестнице процокали маленькие коготки, прошлепали босые пятки. «Джуль опять ночевал в комнате у Аксения», — констатировала Мерлин-да, осторожно переворачиваясь на другой бок. Рядом в своей колыбельке сладко посапывала Полина, которая мгновенно просыпалась, как только Мерлинда отрывала голову от подушки. Конечно, уже пора было вставать, но сегодня она могла понежиться в постели лишние пять минут.
В соседней комнате тихо, значит, близнецы еще спят. Сверху послышались какая-то возня и хихиканье. Мерлинда насторожилась. Иногда по утрам Ник развлекался тем, что устраивал мелкие пакости своей сестре. Он мог вымазать ей лицо сажей или за косичку привязать к спинке кровати, приклеить к полу ее обувь или стащить всю одежду и развесить ее на деревьях в саду. «Интересно, что на этот раз?..» — подумала Мерлинда.
Грохот упавшего ведра, плеск воды и визг Лизы разбудили всех, кто еще спал.
Ник! Паршивец! Я тебя убью! — вопила что было мочи Лиза.
Ну никакого покоя! — послышался голос Данована. — Ник! Что ты опять натворил?
Лизка, не ори так! У меня уши заложило! — пытался успокоить девочку Аксений. — Ну подумаешь, вымокла немножко. Выйдешь на солнышко и высохнешь!
Немножко?! — визжала Лиза. — Немножко?! Он испортил мое лучшее платье! И… и… прическу!
Ник!!!
И чего вы разорались? — раздался притворно сонный голос Ника. — Я-то тут при чем? Я вообще сплю!
Мерлинда вспомнила, что вчера вечером Лиза долго возилась со своими волосами и накручивала их на тряпочки, собираясь покрасоваться с кудряшками. Видимо, Ник нашел способ ей все испортить.
Любопытные близнецы уже потопали вверх по лестнице, чтобы поучаствовать в скандале. Полина закряхтела, привлекая к себе внимание.
— Доброе утро, золотко! — сказала ей Мерлинда, наклоняясь над колыбелью. — Потерпи чуть-чуть, я сейчас вернусь.
Полина радостно загулила в ответ. Она была очень покладистым ребенком.