Чужая корона (Чужое тело-2)
Шрифт:
— Надоело тебя кормить. В стране не хватает хлеба. Король приказал всех узников, которые ему не нужны, либо на каторгу, либо на виселицу.
Молчание. Что такое каторга, Рок Одноглазый не знал, но вряд ли это лучше было бы, чем виселица — в самом деле.
— Я не буду ходить вокруг да около. — Сказал Феликс. — Нужно, чтобы ты помог хорошему человеку. Деньги тебе дадим. Наберешь небольшой отряд…
— А что за человек?
— Викарий Глетий из Храма Отца Всех богов.
— Кусни лосося в другом месте, почтенный! — Последнее слово Рок Одноглазый произнес как ругательство. — Дураков нет с Отцом Богов связываться.
— Да неужели! —
Рок грязно выругался, помянув Фрейю и Керр.
— Ну так а кто говорит, что ты будешь связываться с Отцом Богов? Викарий Храма нанимает тебя для своей защиты.
— В храмовую стражу не пойду. — Уперся Рок.
— А кто говорит про храмовую стражу? Просто викарий Глетий озаботился своей безопасностью — сам знаешь, каково по городу ходить? — По городу, как только наемников вытрусили и Мойку разгромили, ходить стало уже практически безопасно, но Рок-то все это время сидел в тюряге и того не знал. — Походишь с ним как охранник, с отрядом, пару лет, да и потом обратно в Дарг, или в Империю, с тяжелым кошельком… Храмовая стража сама по себе, ты сам по себе.
Рок молчал, пыхтел только. А я ещё раз поздравил себя с правильным выбором.
— А потом… Ты же в Дарг не хочешь, нет? — Феликс вздохнул, присел на подставленный Лумумбой бочонок. — Что тебе там делать? А? Ты сам подумай… Кто ты там? Капитан наемников без отряда. В Империи тебе не рады, у них своих капитанов хватит. В Дарге в баронской дружине служить? И много ты там получишь?
— Ты мне в душу не лезь! — Вскинулся Рок Одноглазый.
— Так а что не лезь? Я ж тебе не враг. Ты моих друзей не убивал и не пытал. Я ж тебе помочь хочу…
— Да видал я знаешь где таких помогателей…
— В самом деле дурак. — Феликс сокрушился. — Лумумба, видишь? Слушай, да что я с тобой время-то теряю? Желаешь сдохнуть на виселице в компании с ворьем разным, так Черный тебе помогает!
— Погоди! — Вдруг сказал Рок Одноглазый. — Погоди, не со зла я… Просто достала уже клетка эта. И еда тут паршивая… Погоди, дай подумать…
— А что тебе думать? Соглашайся. А я перед королевским советником словечко уж замолвлю…
Рок снова запыхтел задумчиво. Больше он уже не ругался. А я снова поздравил себя с правильным выбором.
Первожреца вообще обвели как ребенка.
Сам я при основном спектакле не присутствовал, все по рассказам.
В самый разгар какого-то пустячного судебного заседания в Королевский суд вдруг явился мелкий служка храма Отца Всех Богов, да и как заявил с порога, что требует справедливости! Ибо нет у него сил молчать больше… Толпа, которая поутру сидела в зале суда и уже начала скучать, ушки навострила, подалась поближе.
А Жук приосанился, откашлялся… И начал выкладывать. И про воровство, и про железо, и про вино, и про большое поместье, что принадлежит… По пунктам заучил, опасливо поглядывая на Лумумбу. Тот, обладающий просто-таки фотографической памятью, перечислял все сразу, а Жук путался, срывался. Но опека Лумумбы, который не стеснялся ученика и подзатыльником приласкать, дала свои плоды.
Жук барабанил как по писаному. Первожрец поначалу слушал с благожелательной улыбкой, а уж когда дошло до мужеложства с молодыми послушниками в пассивной форме в качестве "прописки" для новенького, то стал и наливался дурной кровью.
С мест раздались выкрики, что все так и есть. Постарался приятель Жука, кричал во все горло, обвиняя Первожреца в загубленной молодости и вопрошая, да как же Отец Богов то терпит, и не накажет ли он нас всех, не разбираясь, за такое богохульство?
Храмовая стража, полтора десятка человек в хороших доспехах, ожидавшая на улице, тихо–мирно была нейтрализована всего одной гранатой. Убитых не было, только контуженные. Любое сопротивление подавили на корню.
А там подоспел и викарий Глетий, до того мирно ожидавший в сторонке, и даже отшельник Кирк через подаренный мегафон высказал, что не гоже служить злату прежде бога… Ибо грех это великий перед лицом не только Одина, но и всех Светлых Богов! Покайся, Первожрец, Один велик, тебя простит!
Первожрец каяться не возжелал, и бросился на викария. Волтузили они друг друга на полу долго, сопели, пыхтели, никто к ним подойти не решался, пока Две Стрелы не вылил им на голову ведро ледяной воды. Верховных иерархов церкви растащили по углам, придержали смущенно. Все ж высшие владыки духовные! Тем более что Первожрец призывал на головы богохульников божественный гнев, да в таких выражениях, что завистливо краснели самые прожженные. Викарий Глетий молчал, ему-то уже было ясно, кто выиграет. И, говорят, широко улыбнулся, когда Первожреца приласкали длинным мешочком с речным песком по темени.
Отшельник Кирк через подаренный ему мегафон призвал всех храмовников покаяться и да воздастся истинным праведникам…
Барон Алькон хлопнул булавой и быстро умыл руки. Не компетентна власть светская в божественных вопросах, оставляю вас решить ваши споры честным образом, путем диалога, за столом переговоров!
Ну, и как начали они решать!
Я наблюдал за суетой вокруг здания суда с балкона, через морской бинокль. Рядом со мной стояли Виктор и Феликс, тоже с биноклями. В запасниках ещё парочка оставалось, которые я в своем мире купил, и на квартире у меня три. Хорошо они расходятся.
Вот толпа собралась, все шумят, скандируют что-то. Вот пыхнуло, вверх поднялся клуб грязного серого дыма, оттуда выпадают фигурки в сверкающем металле. Рванула граната, разбросало храмовых слуг. Вот резкий металлический голос, ничего не разобрать, это Кирк мегафон применил.
Столпотворение метнулось к храму, я по балкону за ним, потом на крышу, оттуда видно было лучше.
Успел как раз вовремя, чтобы увидеть, как мелкие фигурки одна за другой бегут внутрь, как муравьи, что ворота сорваны и болтаются на одной петле. Снова металлический голос из мегафона, ещё тише, вообще уже не разобрать ничего. Вот этот здоровяк-то и есть Рок Одноглазый, враз проломил хилую цепочку храмовников, обходящих центр толпы, и пошел гвоздить, от него только и отлетали.
Волин действовал как договаривались. Черные фигурки гвардейцев быстро сменили стражников и оттирали бузящих жрецов, запирали улицы, ставили баррикады из колючей проволоки. Чтобы жрецы по городу не разбегались и народ не баламутили.
— Итак… — Хмыкнул я. — Вот и так.
Наутро "Королевский Вестник" напечатал, что в здании Королевского Суда викарий Глетий бросил в лицо Первожрецу Одина обвинения в измене государству, в непочитании божества и в симонии*. Первожрецу ответить было нечего, а большая часть жречества поддержала обвинения викария. С гор спустился капитан… Простите, святой отшельник Кирк, который мудрым словом осудил Первожреца. В настоящее время, по слухам, Первожрец принимает постриг и покаяние в Храме Отца всех богов. Оставайтесь с нами, у нас ещё будет чем вас удивить.