Чужая корона
Шрифт:
А меж тем если приглядеться, то бомжи эти публика интересная.
Ну да, слышал я такой случай интересный в своё время. Как один знакомый Петра Сергеевича пытался себе народ вербовать среди нищих. На стройку, дачу он себе достраивал в области. Вроде бы уже основные работы были сделаны, да тут закусился спор между двумя новыми русскими. Типа навербует он бригаду славян сам, и работать они будут получше молдаван да таджиков. Второй новый русский выразил недоверие.
Долго ли, коротко ли, поставили на стол приз - ящик коньяка, и знакомый Петра Сергеевича пошел набирать себе славянскую бригаду.
Прошелся
Знакомый Петра Сергеевича все понял.
Ну и я заодно извлек некоторый урок. О том, что жизнь иногда не такая простая штука, как кажется. Она ещё проще.
Менять свой привычный образ жизни жителям Мойки пока что не с руки. Особой выгоды они от такой перемены не получат. Одно дело стянуть гроши у тех, у кого эти гроши есть, и весело проедать и пропивать их. Много стянуть не получится, да много и не надо. Если поймают, то ничего страшного особо, получит розог на площади в худшем случае. Королева-то всех прощает. В голодную годину можно подкормиться у храма, милостыню раздают там всегда вовремя и в срок.
И не понятно, зачем же для этого нужно ещё работать?
Чё, ра-а-аботать! А не пошел бы ты?
То есть с этой стороны возможны неслабые проблемы. Кто-то, конечно, кому бедность да бесперспективняк окончательно осто… Надоели, пойдет работать. Но кто-то и пойдет воровать и грабить. Мелкое воровство, мелкий грабеж. Неприятно… А если их много соберется, то могут и устроить крупные беспорядки. Не сразу, конечно, не сразу… Но могут. Это тоже надо предусмотреть.
– Пшшшш!
– Сказала сковородка, принимая в себя розовые ломтики мяса. Я чуть убавил огонь, перекинул полотенце через ручку плиты. Теперь пару минут, с каждой стороны обжарить, и можно подавать на стол!
А как там Маша?
Выглянул в комнату. Маша сидела за компьютером и быстро перебирала клавиши, изредка щелкая мышкой.
– Машуль, мож чай какой будешь? Есть красный, есть зеленый, есть черный…
– Зеленый.
– Сказала Маша, не отрываясь от монитора.
– Без сахара. Заварки на твой вкус.
– Да запросто!
– Я поцеловал её в шею сзади и вернулся назад. Так, чуть прибраться… Жаль, есть на кухне придется, хотелось бы в комнату, но у меня банально места нет, а в родительской не разместишься.
Стейки приготовились, я выложил на тарелки, доложил картошечки, бросил веточки укропа, достал из шкафа тонкие прозрачные бокалы. Выставил все на поднос, поднос на плиту, сбоку. На столе-то у меня бардак, убраться надо…
Так, для начала посуду да прочее отсюда убрать, потом протереть, сначала влажной и новую скатерть застелем, у меня как раз есть, Меня поцеловали сзади в шею, и я едва не уронил на пол лучшую мамину кастрюлю, которую как раз собирался убрать на полку обратно.
– Один-один.
– Сказала Маша.
– Что у нас сегодня на праздничный ужин в мою честь? Кстати… Ты можешь меня поздравить, я теперь девушка года компании “Вирт Инкорпорейтед”. А ты знаешь, что это значит? Это значит, что я заключаю с ними контракт на целый год! Буду их рекламным лицом, вот здорово!
– Поздравляю!
– Я осторожно поцеловал её в щечку, близко не приближаясь, чтобы не прислониться запачканным передником к чистым джинсам и кофточке.
– Маш, ты раздевайся…
– Ого? Вот прям сразу, сейчас? На кухне? О… -Она взялась руками за низ футболки, приподняла, обнажая плоский животик, повела бедрами, томно мне улыбнулась и скинула футболку через голову.
– Стой-стой-стой… Я имел в виду что лучше тебе переодеться в…
– Ну вот, не надевать же снова?
– Она бросила футболку на стул, и положила мне на плечи руки.
Через полчаса где-то, когда мы прикончили остывшие уже стейки и картошку, Маша спросила.
– А ты что подарок не смотришь?
– Какой? А…
– Да вот.
– Она опередила меня, сняла с холодильника тубус, содрала обертки и развернула передо мной лист бумаги. Формат А1, глянцевая, чуть подсвечивает…
– Похожа, правда?
– Маша лукаво посмотрела на меня.
– Нууу…
На плакате была она же, в одном синем купальнике, тонкие полоски на груди и на попе. И календарь на будущий год, январь-февраль-март и так далее… Будние дни черным, выходные и праздники красным. Все, как в обычном календаре. Необычная была только Маша, и улыбалась почти так же красиво и озорно, как и сейчас, сидя в одних трусиках на табуретке, подстелив большое мохнатое полотенце, болтая голыми ногами с великолепным, даже на мой дилетантский взгляд, маникюром… То есть педикюром. Или снова нет? Короче, ногти красивые, вот!
– Вот тебе и ну! Ладно, корми девушку, думаешь, это так просто - на фотосессии отстоять, потные лапы отталкивая? Кушать хочу! После секса всегда хочу кушать!
– Вроде бы готово…
– Во, а я тебе пока плакатик на стенку приклею!
– Эй, ты что, не надо - у меня родители с дачи могут вернуться неожиданно, увидят…
– Так и что? Будут знать, что у их сына самая красивая в мире девушка.
Я представил, что скажет мама, когда зайдет в комнату и увидит Машу на календаре. Сначала мама скажет папе, потом мама скажет мне, потом мама опять скажет папе и ещё раз скажет мне.
Представил и понял, что надо как-то договариваться.
– Маш, у меня у родителей старое, старое воспитание!
– Так ну и что?
– Её глаза смеялись.
– Ты что это, своей девушки стесняешься?
– Да нет, что же ты! Давай повесим, конечно… -У меня как место есть, прям на сейф, а сверху шторой прикрыть можно, кто не надо, тот и не увидит.
– Только чур я место сам выбираю, хочу на тебя любоваться день и ночь…
– Вот, так бы сразу!
– Маша погрозила мне пальцем.
– Теперь давай кушать… Корми свою девушку! Кто девушку ужинает, тот её и любит… -Маша исполнила хулиганский жест, показывающий, что любовь имелась в виду прежде всего физическая.
– Древний красивый обычай! Понимать надо!