Чужая кожа
Шрифт:
– Я делаю людей другими, – снова повторил Сафин, – мы обязательно поговорим об этом – чуть позже, когда я смогу. Я должен сказать тебе… Это очень важно. Я совсем не такой, как ты думаешь обо мне. Ты узнаешь об этом со временем. Ты даже не представляешь себе, какой я на самом деле. Ты ничего не знаешь. И даже не пытайся подумать, что понимаешь хоть что-то. Возможно, тебе лучше было бы держаться от меня подальше. Может, я совсем не тот, кого ты ищешь. Но все-таки по какой-то причине ты здесь. Значит, есть что-то, что заставило тебя приехать. Но ты не бойся. Я… не знаю, как тебе сказать. Позже. Это будет
Резким рывком Сафин вскочил с дивана и стал расхаживать по огромному залу, нервно сжимая и разжимая кулаки. Я же чувствовала себя так, словно меня треснули по башке кирпичом, а я все не могу понять, что так неожиданно свалилось на мою голову: то ли неземное счастье, то ли просто тяжелый кирпич.
Я не могла больше выносить страшное физическое напряжение этой ночи. Так же резко, как он, вскочила и буквально бросилась к нему. Я чувствовала, что должна прекратить это странное, пугающее меня движение. Мне было страшно от постоянных изменений выражения его лица, от буквально летающих в воздухе рук.
Я так резко подскочила к нему, что едва не сбила с ног. Он схватил меня за плечи, то ли чтобы ощутить рядом мое тело, то ли чтобы удержаться на ногах.
Тяжестью своих рук он пригвоздил меня к земле, и наполнил все тело такой сладостью, что я едва смогла дышать и стоять.
Я задышала мучительно часто, словно спасаясь от духоты, и тогда, запрокинув голову, он впился в мои губы.
Впился так, что я онемела от резкости этого поцелуя. Губы его были твердыми, жесткими, но одновременно опытными и податливыми. Он закусил мои губы, оттягивая их на себя, заполнил все мое существо своим дыханием. Его язык проник в мой рот, даря необыкновенную глубину всем ощущениям, наполняя все мое тело неземной немотой и сладостью такой силы, от которой я уже не могла оторваться.
Это был не просто поцелуй. Это было яростное слияние, жесткое проникновение, он буквально проникал в мое тело не только своим языком. Казалось, его язык, почти проникший в мое горло, парализует и мою волю, и все мысли. Я задыхалась от необыкновенной полноты этого странного ощущения. Губы его были жадными, он проникал в мое дыхание без остановки, его рот не отрывался от моего ни на мгновенье. Казалось, еще немного, и мои губы будут разорваны до крови. Но этого не происходило. Каждый яростный порыв становился все сильнее и все глубже сводил меня с ума. Я и понятия не имела, что в мире существуют такие поцелуи – странные, дарящие не только наслаждение, но и боль.
Он словно не целовал меня, а пил. Хотел вобрать мою душу, мою кровь. Поцелуй без всякой нежности оказался очень болезненным, но странное дело… Я не понимала, что происходит с моей душой, с моим телом. Боль в губах открывала мириады каких-то странных, не испытанных прежде ощущений, и эти ощущения силой своей неизведанности сводили меня с ума. Я черпала какое-то странное, постоянно усиливающееся наслаждение в этой боли, и мне хотелось только одного: чтобы боль эта не кончалась никогда.
Его поцелуй превзошел самые смелые мои мечты, и самые потаенные ожидания. Никто меня так еще не целовал.
Когда Сафин наконец-то оторвался от моих губ, я испугалась его глаз: зрачки были невероятно расширены, в них застыло какое-то бешеное выражение, а сами глаза были похожи на черные воды озера, поглощенного мощной бурей. В этих глазах вздымались километровые волны природных катаклизмов, поглощающих не только его, но и меня.
Дыша тяжело, прерывисто, Сафин резко толкнул меня на диван, затем сорвал с себя пиджак и рубашку – от ярости его жеста рубашка порвалась. Я слышала, как отлетели пуговицы, как покатились по темному старинному паркету, но это меня не испугало.
Как завороженная, я смотрела на его обнаженную и бешено вздымающуюся грудь, поросшую редкими жесткими черными волосками. Медальона на его груди не было. Странно, что, несмотря на все напряжение этого момента, я смогла заметить такую мелочь. Этот человек завораживал меня, но я еще не полностью потеряла над собой контроль. Отсутствие медальона показалось мне почему-то важным. Наверное, я думала об этом. А почему думала, не могла объяснить и сама.
Резким рывком он раздвинул мои ноги, затем опустился между ними. Руки его были настолько жесткими, что причинили мне боль. Я попыталась высвободиться, но не тут-то было – он сжал меня с такой силой, что я невольно вскрикнула. Резким движением он задрал мою юбку и руками схватил мои ягодицы, сжав их так сильно, что я вскрикнула во второй раз. Ощущение было довольно болезненным. Конечно, мы оба находились в порыве страсти, но я не понимала, зачем нужно хватать меня с такой яростью, так жестко и больно. Или он намеренно хотел причинить мне боль?
Он вдруг резко отодвинул мои руки, буквально отбросил в стороны. Лицо его исказила гримаса мучительной боли, и он начал отодвигаться от меня, отстраняясь все дальше и дальше. Лицо его все сильнее изменяла боль. Я застыла, не понимая, что происходит. Несмотря на волны сексуального экстаза, затуманившие мой мозг, я все-таки четко все запомнила и разглядела.
Он резко поднялся, поднес руки к лицу, словно пытаясь утихомирить зубную боль, как бы стараясь вогнать внутрь себя мучительный яростный стон, потрясающий все его существо. Но как он ни пытался, стон этот все-таки вырвался наружу.
– Нет… Я не могу… Только не так. Только не ты. Нет. Я не могу… НЕТ!
Схватив с пола рубашку и пиджак, Сафин резко выбежал из комнаты. Где-то в глубине с грохотом захлопнулась дверь. Я поняла, что он выбежал, вырвался из квартиры.
Боль, ярость, разочарование, отчаяние, гнев – все это буквально подбросило меня с дивана. Я вскочила на ноги, хотела было броситься к двери, за ним, но ноги отказывались меня слушаться. Рухнув возле дивана на пол, я на несколько минут потеряла сознание.
Придя в себя от холода, я поняла, что он ушел, и я одна в этой громадной комнате.
Черная волна отчаяния накрыла меня с головой, и я зарыдала, в припадке гнева пытаясь колотить кулаками по полу. Как ни странно, но эта бурная вспышка истерики помогла мне окончательно взять себя в руки. Я поднялась с пола, села на диван, прекратила рыдать и попыталась хоть чуточку проанализировать ситуацию, насколько это было возможно.
Что произошло? Почему он не довел дело до конца? Почему он сбежал в самый разгар, перед сексом? Я ему не понравилась? Глупости. К тому же он страшно хотел меня. И он не импотент – я видела это. Тогда что произошло? Чего он испугался?