Чужая кровь
Шрифт:
– О, блин! – я ушла в джуше и метнулась к не на шутку разошедшемуся сыну. Рывок за загривок, и клацающий зубами кобель отлетел к ближайшему забору. – Сынок! Ты в порядке? – вцепившись в изодранную собачьими клыками рубашку, воскликнула я и на всякий случай отвесила не желающему успокаиваться «бойцу» легкий подзатыльник.
– Ну, мама… – расстроенно глядя на поджавшего хвост противника, заныл Самир. – Зачем ты его так? Мы же играли!
– Ни хрена себе игры? А если он тебе что-нибудь откусит?
– Как? –
– Посмотри на свою рубашку! – я вышла из себя и шлепнула сына по заднице. – Ничего себе «не успевает»!
– Правда, не успевает, Маша! – голос Семы, раздавшийся откуда-то из-за спины, заставил меня вздрогнуть. – А из-за твоей невоздержанности я не выиграл десять золотых…
– Че-е-го? – развернувшись лицом к Ремезову, я поставила «бойца» на землю и уперла руки в бока: этот гад, проведя на псарню какого-то богатенького лоха, делал ставки на моего сына!!!
– Эй, Маша! Маша!!! Я… просто смотрел, как он тренируется! Ты видела, что он в джуше? – перейдя на русский, залепетал этот гад. – Я уже два дня смотрю на эти бои и до сих пор в шоке: в таком возрасте и так быстро двигаться!
– Удавлю, своими собственными руками! Бизнесмен хренов! Куда ты! Стоять!!! – метнувшись к этому воротиле игорного бизнеса, я поймала его за отворот куртки и от души вложилась кулаком ему в солнечное сплетение.
Сема, крякнув, согнулся пополам и, постояв согнувшись секунды полторы, мешком повалился на землю. Восстановив в памяти ощущения во время удара, я с удивлением поняла, что он не напряг мышцы пресса, а значит, не притворялся!
– Эй, Сема! Ты что это? Реакция, как у забора?
Глядя на меня полными муки глазами, Сема кое-как вдохнул ртом воздух и, с трудом придя в себя, пробормотал:
– Во-первых, за мной косяк, а за него надо отвечать… Вот и ответил. Во-вторых, убегать от тебя бесполезно: пока не отомстишь – не успокоишься. В-третьих, я просто не успел ускориться… Черт, такой маленький кулачок и так больно бьет… Научили на свою голову… Охренеть…
– Иппон, дядя Сема!!! – радостно завопил оставленный без присмотра Самир. – А здорово она вас! Моя мамка самая крутая! Ну почти самая… – подумав, добавил он. – Она уже почти как тетя Хвостик! А скоро будет такой же опасной и сильной!
– Твоя мама опаснее… – не пытаясь встать с земли и прислушиваясь к своим ощущениям, пробормотал Ремезов. – Однозначно. Так что можешь ею гордиться!
– А я и так горжусь! Мама! А я уже победил Рваное Ухо, Серого, Джинка, Корса и Волчатку! – вспомнив о себе, взвыл мой взбалмошный сын. – А Лорр слишком тяжелый и я пока не могу с ним справиться…
– Я тебя убью! – грозно нахмурившись, пообещала я и обалдело посмотрела на ближайшую клетку: пса по кличке Корс я помнила. И сцепиться с этим годовалым, еще не вошедшим в полную силу, но уже очень опасным зверем, наверное, не рискнула бы даже с ножом!
– А можно я тебе покажу? – вцепившись мне в палец, завопил
– Хмурого можно? – подумав немного, ехидно поинтересовалась я.
– А что за кайф? – удивился ребенок. – Он же меня любит, и с ним все понарошку… И потом я знаю все его комбинации… Давай кого-нибудь еще!
– Не бойся, Маша! – подал голос Ремезов. – Он правда ничем не рискует… Который день смотрю… И потом, тут взрослых собак нет…
– Выбираю Ухо! – смирившись, от балды выбрала я. – Только осторожно!
– А-а-а!!! Хитренькая какая! – взвыл сын. – Он же тут самый шустрый… Ну ладно, так и быть…
Метнувшись к самой дальней от меня клетке, он откинул в сторону щеколду и выволок на площадку поджарого, покрытого шрамами кобеля раза в полтора мельче Хмурого, и, недолго думая, дал ему кулаком по влажному черному носу. Пес рыкнул, отступил на шаг назад и удивленно посмотрел на мальчишку.
– Ну, что встал-то? Давай драться! – звонкий голосок Самира резанул меня по сердцу так, что мне тут же поплохело.
Второй удар по носу не прошел – пес, отскочив в сторону, оскалил клыки и слегка напружинил лапы. Молниеносный бросок, и его зубы клацнули рядом с левой ручонкой ушедшего в сторону ребенка…
Смотреть на эту «забаву» было безумно страшно. Да, Самирчик двигался заметно быстрее постепенно звереющего кобеля, безошибочно уклоняясь от смертельно опасных для любого человека атак. Но малейшая ошибка малолетнего оболтуса могла закончиться плачевнее некуда – боевой пес, не привыкший отступать, вряд ли остановился бы на полпути!
– Сема! А как он закончит бой? – не отрывая взгляда от схватки и выйдя из джуше, спросила я Ремезова.
– Увидишь… – хохотнул он и кое-как добрался до своей скамейки. – Зрелище не для слабонервных… Я в первый раз сам был в шоке…
– Убью я тебя, гад! – рявкнула я и снова ушла в джуше.
Как оказалось, вовремя: во время очередного броска Уха Самир метнулся ему навстречу и воткнул сжатый кулак прямо в раскрытую пасть! Пес попытался отскочить назад, но не тут-то было: вцепившийся в его ошейник ребенок все глубже и глубже вдавливал руку в глотку, не давая Рваному Уху вырваться, и при этом умудряясь уворачиваться от когтей беснующегося животного!
– Охренеть… – пробормотала я и с трудом удержалась от желания броситься ему на помощь. И правильно – помощи там уже не требовалось: страшно хрипящий пес был на грани потери сознания!
– Единственное, чего я боюсь – это того, что мальчишке не хватит сил удержаться за ошейник… – пробормотал сидящий рядом Ремезов. – Кстати, он у тебя законченный отморозок. Надо же до такого додуматься?
– Сам ты отморозок! – привычно огрызнулась я и тут же налепила на лицо счастливую улыбку: Самир, отскочив от поверженного пса, потрепал по загривку «улыбающегося» Хмурого и с радостными воплями понесся ко мне навстречу.