Чужая роль
Шрифт:
До сегодняшней ночи.
Пока не появился этот Джош.
Мэгги усиленно заморгала. Она не заплачет. Она выпутается. Только надо держаться тише воды ниже травы. Выход найдется. Она не могла оставаться здесь, пока мальчишка еще в кампусе, а когда студенты уедут, тоже не сможет здесь жить, потому что нельзя будет слиться с толпой. И что тогда?
— Мэгги? — спросила Коринна. Мэгги подняла глаза. — У вас есть семья? Может, позвонить кому-то?
Мэгги шмыгнула носом и больно прикусила губу.
— Нет, — пробормотала она дрожащим голосом. — Никого.
Коринна склонила голову набок.
— Уверены?
Мэгги подумала о деньгах. Купюры были перетянуты резинкой и спрятаны во внутренний карман рюкзака на молнии. Она услышала голос Джоша: «Я обыскал твой рюкзак…»
Рывком открыла рюкзак. Деньги исчезли. Кредитные карточки и студенческие — тоже. Ничего, кроме одежды, книг и…
Пальцы коснулись истертой открытки. Мэгги вытащила ее, развернула. Перечитала в сотый раз. И поздравление, и подпись, и телефонный номер.
— Бабушка, — выдохнула она. — У меня есть бабушка.
Коринна удовлетворенно кивнула.
— Идите спать. Устраивайтесь в любой комнате. Завтра утром можете ей позвонить.
Утром Мэгги стояла посреди залитой солнцем кухни с сотовым в руке и набирала номер, написанный бабушкой двадцать лет назад. Телефон звонил и звонил. Мэгги скрестила пальцы на обеих руках. «Господи! — взывала она, сама не зная, чего желает. — Только бы кто-нибудь ответил».
И кто-то ответил.
Роуз Феллер проснулась в пять утра, в чужой постели. Сердце тревожно колотилось. Мэгги. Ей снилась Мэгги.
— Мэгги, — сказала она вслух, но, произнося это и уже выплывая из сна в реальность, все же не была уверена, что видела именно Мэгги. Молодую женщину, бегущую по лесу. Вот и все. Женщину с перепуганными глазами и раскрытым в вопле ртом, продиравшуюся сквозь зеленые ветви, тянущие свои сучья-пальцы, чтобы схватить ее.
— Мэгги, — повторила Роуз. Петунья подняла голову, но, решив, что ничего срочного нет, а подачки тоже не предвидится, снова закрыла глаза. Роуз свесила ноги на пол. Саймон положил руку на ее бедро.
— Ш-ш-ш. — И он притянул ее к себе, прижался всем телом и поцеловал в затылок. — Что стряслось? Дурной сон?
Он провел губами по ее шее.
— Мне снилась мама, — отозвалась Роуз более глубоким и хриплым, чем обычно, голосом.
Но так ли это? Ее мать? Мэгги? А может, она сама бежала в чаще, спотыкалась о корни, падала на колени, поднималась и бежала снова? Но от кого? И куда?
— Моя мать умерла… я говорила? Не помню. Умерла, когда я была маленькой.
— Сейчас вернусь, — прошептал Саймон, вставая. Роуз слышала, как он протопал на кухню, босиком, в дурацкой полосатой пижаме, и вернулся со стаканом воды. Роуз благодарно припала губами к прохладной влаге, а Саймон лег, выключил свет и снова прижался к ней, положив одну ладонь на ее лоб, а другой поддерживая голову словно ценное произведение искусства.
— Обидно, что твоя ма умерла так рано. Хочешь поговорить?
Роуз покачала головой.
— Можешь рассказать все. Я о тебе позабочусь. Обещаю.
Но в ту ночь Роуз ничего ему не сказала. Только закрыла глаза, удобно устроилась в его объятиях и позволила себе снова уплыть в сон.
Элла сидела за столом, перелистывая блокнот и пытаясь составить список бесплатных медосмотров для следующего номера «Голден-Эйкрс газет», когда зазвонил телефон.
— Алло? — сказала она в трубку. Молчание… кто-то дышал ей прямо в ухо.
— Алло, — повторила Эмма. — Миссис Лефковиц, это вы? Вы не заболели?
— Это Элла Хирш? — спросил молодой женский голос. «Телемаркет», — подумала Элла.
— Да, это я.
Короткая пауза.
— У вас была дочь Кэролайн?
Элла затаила дыхание.
— Есть, — выдавила она. — То есть да, была.
— Видите ли, вы меня не знаете. Я Мэгги Феллер.
— Мэгги! — ахнула Элла, ощущая знакомую смесь надежды, облегчения, возбуждения и ужаса. — Мэгги! Я звонила. То есть звонила твоей сестре… она получила мое сообщение? Это она тебе сказала?
— Нет, — сказала Мэгги, немного помедлив. — Послушайте, вы меня не знаете и не обязаны выручать. Но я в беде…
— Я помогу, — немедленно пообещала Элла и зажмурилась изо всех сил, пыталась поверить во все это, отчаянно надеясь.
Часть третья
Я сердце твое в своем сердце ношу
а
в
42
Никогда еще Роуз Феллер так горько не жалела о смерти матери, как в период помолвки с Саймоном Стайном. Их первое свидание было в апреле. К маю они уже встречались едва ли не каждый вечер. К июлю Саймон фактически перебрался в квартиру Роуз. А в сентябре снова повел Роуз в «Приют придурков», полез под стол, якобы подбирая упавшую салфетку, и вынырнул с черной бархатной коробочкой в руках.
— Слишком скоро. — Роуз не могла поверить своим глазам, но Саймон спокойно взглянул на нее и ответил:
— Я в тебе уверен.
Свадьба была назначена на май следующего года, на дворе уже был октябрь, а это означало, как в один голос твердили продавщицы, что Роуз опоздала выбрать свадебное платье.
— Знаете ли вы, как долго мы ждем очередную партию платьев? — спросила женщина в первом же магазине.
«Знаете ли вы, как долго я ждала подходящего парня?» — едва не выпалила Роуз, но все же решила промолчать.