Чужая тень
Шрифт:
– Не выйдет. То есть у меня в памяти коммутатора немножко фоток сохранилось, самых любимых, но их на компьютер не скачать. Это фотка с телефона – протокол и структура файла простая, коммутатор её на раз раскалывает, а обратно наш компьютер не потянет и не поймёт. Хотя… стоп, есть идея.
Софья достала из стопки бумаги для принтера несколько листов, из пакета коробку карандашей разной твёрдости, которую они сегодня купили. Положила перед собой на стол, на пару минут застыла, наполовину прикрыв глаза и уйдя в себя. Дальше начала быстро рисовать, время от времени опять ненадолго замирая, когда сверялась с изображением на фотографии. Вскоре Марина с восторгом рассматривала виды Железного города с его небоскрёбами, киборгами и висящими в небе арками монорельса. А также парящий где-то в вышине Оазис Сахсхельм и его иглы высоток, подпиравших облака. Отдельно лёг ещё один лист, причём Софья долго думала – рисовать или нет. На нём был
– Это… Меро, да? Спасибо, мне тоже было интересно его… увидеть.
– Да. Наверное, – Софья неожиданно всхлипнула, – мне надо было его нарисовать и тебе показать… Чтобы отпустило.
– А ты круто рисуешь, оказывается, – Марина торопливо перевела разговор в сторону. – И не подозревала. Кладезь талантов.
– Да какое там талантов, – Софья махнула рукой. – Просто перерисовать с фотографии много ума не надо, лишь бы рука была нормально поставлена. Мама меня с четырёх лет куда только не таскала. И на развивашки разные. И на фортепиано гоняла, и на рисование. На ролики с коньками, и много ещё куда. Папа денег даёт? Вот и надо вкладывать в ребёнка, – передразнила она. – Кроме бассейна в итоге ничего мы не закончили. К рисованию таланта нет, великой пианистки из меня не выйдет, ну и так далее. Если честно, сейчас у меня всё больше подозрений, что не в ребёнка мама вкладывалась, а старалась избавляться от меня почаще, чтобы я ей не мешала, – девушка вздохнула. – Я на папу всегда обижалась, типа он мной не интересуется, всё на ходу. Лишь сейчас я поняла, что наоборот. Как раз он хоть и был занят, но всегда про мои успехи спрашивал не для галочки. И на все мои соревнования ходил, и на выступления выкраивал время пусть не до конца концерт сидеть, но именно меня обязательно прийти и послушать.
– Зато сейчас вы друг друга находите, – самым серьёзным тоном ответила Марина, а дальше спохватилась: – Хватит мне зубы заговаривать, сейчас мой папа вернётся, и нам с ним ещё обсуждать и советоваться, а у тебя уроки не доделаны. Итак, тема у нас дополнения и обстоятельства, – обе девушки не сговариваясь одновременно хихикнули. – Согласна, в тему каламбур получается. Но правило я хочу от тебя всё-таки услышать.
Утром Софья специально встала пораньше, даже успела столкнуться и поздороваться с уходившим на работу Григорием Филипповичем. Очень хотелось отыграться за вчерашнюю шутку с побудкой, она ведь и в самом деле поверила, что на неё сейчас ледяной воды выльют. Софья как раз поставила ногу на первую ступеньку лестницы обратно на второй этаж, когда за спиной хлопнула дверь. Обернувшись, она чуть ли не нос к носу столкнулась с незнакомым парнем, впрочем, очень похожим на Марину.
– Здравствуй…те.
– Здравствуйте, – также растерянно ответил парень.
Ничего больше сказать не успел. По лестнице слетела Марина и его обняла.
– Ромка, приехал! А папа говорил, что ты только завтра будешь.
– Ну… раньше отпустили. А я-то думаю, чья это машина стоит во дворе?
– Ещё один. Служебная, служебная она. Не повторяй за нашей тёткой Марфой. Случайно получилось, я как водитель понадобилась. Знакомься, это моя подруга, Софья, составила мне компанию.
– А по отчеству как? – тут же спросил Рома.
– Андреевна, – машинально ответила Софья. Дальше сообразила, что её сейчас попытаются разыграть, про характер младшего брата уже была наслышана. Марина вмешаться не успела, Софья сама решила атаковать первой. – Но учтите, Роман Григорьевич, что времена сейчас изменились. Это раньше надо было дракона убить. А сейчас достаточно по имени-отчеству обратиться, поцеловать разок, а потом как честный человек вы обязаны жениться, – и повернулась, подставляя щёку для поцелуя.
– Наш человек, – засмеялся Роман. – Ладно, шутки давайте в сторону. Сейчас схожу переоденусь, а потом рассказывайте, какими судьбами. Баню, кстати, папа вам делал уже?
– Когда? Мы позавчера к ночи только приехали.
– Ну и отлично, как раз и вы с дороги, и я, так что сегодня растапливаем.
Роман ушёл к себе в комнату переодеваться, а Софья осталась стоять и пыталась сообразить: хорошо всё вышло или плохо? То есть то, что её признали своей, было приятно, но обратная сторона – пока она тут гостит, жизнь обещает оказаться довольно весёлой.
Глава 11
Стоя и глядя из окна своего кабинета на улицу, Андрей Викторович думал, как всё в последнее время вокруг происходит какими-то резкими зигзагами. Что оглашение завещания, что внезапный отъезд дочери, что ощущение вернувшихся девяностых, когда приходилось вести бизнес с оглядкой на безопасность близких. И даже погода словно решила тоже поучаствовать. Всё начало ноября скакала вокруг нулевой отметки, ночью в минус, днём в плюс, если снег выпал – то к утру растаял, а в день, когда дочь с Мариной пришлось отправлять в Калачинск, вообще дождь шёл совершенно осенний. Зато на следующее же утро похолодало, дальше посыпал снег, и буквально за три дня температура упала до минус двадцати и ниже. Зима как-то резко без переходов пришла в город и осталась. Снега, правда, больше не сыпало, если крыши белели, то асфальт дворники уже давно вычистили до черноты. Люди всё равно шли под окном хмурые. Тротуар, может, был и не скользкий, зато Иртыш не успел встать. Из-за влажности стоило высунуть нос на улицу, как мгновенно коченели руки и обмерзало лицо. Просто смотреть на прохожих было уже зябко, поэтому Андрей Викторович отвернулся от окна и вернулся за стол к рабочим бумагам.
Взяв очередной документ, Андрей Викторович почти сразу положил его обратно, как-то не получалось работать, стоило вспомнить про отъезд Софьи. До сих пор в дрожь бросало от того, насколько тогда неделю назад всё висело на волоске. Как им повезло, что Марина оказалась у них дома, и Софья поехала на кладбище. Охране из «Грифона» отвели глаза – а Медянский достаточно давно имел дело с ведунами и уже достаточно в их делах разбирался, чтобы понять: заворожить разом двоих профессионалов может лишь очень сильный ведьмак. Вдобавок непонятно зачем, не найдя Софью, чужак отыгрался, разворошив квартиру. Если это был намёк или послание, то смысл остался неясным.
Последнее время успокоиться лучше всего помогали фотографии, которые на почту ему присылала дочка из Калачинска. Как они гуляют, как делают уроки или готовят вместе на кухне. Помогли фотографии и сейчас, заодно мелькнула мысль, что с Мариной повезло и в этом. Судя по фотографиям, под её руководством дочка окончательно отошла от самоубийства Валерии и цирка на оглашении завещания, и вообще начала оживать. Одновременно кольнула совесть: прав оказался Дмитрий, даже слишком прав. Надо было, чтобы жизнь тряхнула – только тогда на дочь обратил внимание, и повезло, что случилось это не слишком поздно. И сразу, пока не забыл, Андрей Викторович сделал себе пометку придумать, как Марину отблагодарить. Причём сделать надо так, чтобы она не обиделась и не восприняла благодарность, словно ей оплатили наёмную работу.
Фотографии помогли собраться и настроиться на деловой лад, и Медянский смог взяться за документы. Сейчас, когда деловые потрясения были пройдены, атаки отбиты и бизнес неожиданно рванул в гору, словно ему насыпали удачи в виде компенсации за проблемы осени, предстояло сделать то, что надо было давно, но Андрей Викторович всё откладывал на потом. Провести реструктуризацию и распараллелить структуры, чтобы уменьшить количество задач, завязанных на него как на генерального директора. Перенести всю рутину и текучку на помощников. Это было важно и в связи с грядущей экспансией, в соседних городах и областях Медянский физически не сможет всё контролировать сам. Но главное – себе-то уже можно не врать – после этого он перестанет жить на работе, и у него появится время на дочь. Ещё раз повторять свою ошибку Андрей Викторович не собирался. Готовилась реструктуризация уже давно, пусть раньше всё и шло с бесконечным «прицелом на будущее», а сейчас фактически просто стартовало. Но хотелось закончить подготовительную часть и побыстрее запустить всё в дело, чтобы к моменту, когда Софью получится безопасно вернуть домой, у него уже появилось хоть немного свободного времени.
Медянский ушёл в работу с головой, потому звонок селектора от секретарши услышал с третьего раза.
– Андрей Викторович, звонил Хорен Касарович Багдоян, очень просил о встрече. Готов подъехать к нам в офис в любое время. Что ответить? Напоминаю, что в пять тридцать у вас назначено совещание с директорами по предприятиям в Русско-Полянском районе.
– Так, минуту. Дай подумать.
Медянский откинулся на спинку кресла, пытаясь собраться с мыслями. Просьба о встрече была абсолютно неожиданная и очень странная. Предок Хорена Касаровича попал в Омск ещё в девятнадцатом веке, когда в царском правительстве у кого-то возникла мысль, что во Владивостоке слишком мало белых христиан, зато избыточно китайцев и японцев. Надо бы это исправить, и переселить часть народу из Малороссии в Приморский край. Но основатель местной ветви семьи Багдоян каким-то хитрым способом отделился от остальных колонистов и сумел зацепиться за большой тогда сибирский город Омск. Наверное, это наложило отпечаток и на потомков. В Гражданскую один Багдоян был красным комиссаром, а другой бандитствовал в отряде атамана Семёнова. В Отечественную один брат погиб во время попытки восстания в концлагере, второй брал Берлин, а третий предпочёл вступить в Армянский Национальный легион СС. В девяностых традиция продолжилась: старший служил в милиции, средний ушёл в ОПГ и застрелен в разборке, а младший в итоге стал одним из крупнейших бизнесменов области и владельцем сети продуктовых магазинов.