Чужая тень
Шрифт:
– Ну как? Чего скажешь?
– Минуту. Нет, со Стёпой говорил не он, там примета была очень характерная, здесь её нет. И ещё не ведун он. Подожди. Мне что-то в нём сильно не нравится, никак не соображу что…
Митя застыл, всматриваясь в беседовавших мужчину и девушку. И по тому, как напряглись его руки, Марина поняла: чего-то не так.
– Есть связь с охраной? Если да, звони им. Я тоже своему прикрытию дал сигнал, и пока попробую отвлечь мужика на себя.
– Что такое?
– Мужик обдолбался чем-то, у него крышу в любой момент снесёт. А под пальто оружие спрятано!
Выпустив из объятий Марину, быстрыми шагами Митя пошёл в
– Мужик, ты чего к моей сеструхе пристаёшь? Отвали от неё.
– Кто вы? И чего вам надо, молодой человек? – сказано было вроде вежливо, но с очень заметной встречной агрессией. – Не мешайте нам, пожалуйста.
Софья сообразила мгновенно: дело плохо. Сделала два шага в сторону, нажала тревожную кнопку браслета и приготовилась мгновенно перейти в боевой режим. Может, стоило и немедленно, но после случая с бабушкой и адвокатом решать вопрос сразу радикальным методом она опасалась.
– Ты чего моей сеструхе заливаешь? Какая экспертиза, ты кто вообще такой? А ну, дай бумагу посмотреть, которую тебе в прошлый раз делали. Ну ты, мужик, совсем тупой, что ли? Бумажки покажи.
Продолжить Митя не успел, невольно отшатнувшись. Мужик перед ним внезапно стал бледен как полотно, с враз отёкшего лица смотрели страшные, дикие глаза, губы посинели.
– Ещё чего! – огрызнулся Константин. А дальше его понесло, речь стала торопливая и сбивчатая, он от скорости аж глотал звуки, так хотелось побыстрее выговориться. – Такие вещи в чужие руки только лох отдаст, а я лошарой отродясь не был. Её мамочка – ещё та шлюха была. А тот, кого она папочкой называла – лошара рогатый! Документик второй оформим, подтвердим отцовство, и – прощай ваша убогая страна и ваш тупой город. Если «подмазать» кого нужно, то всё проскочит, как по маслу, а у меня всегда на мази всё, я всегда найду, с кем скорешиться. Да есть у меня уже, есть кому смазать и прихваты нужные защемить, не боись, пацан. Дочурка моя наследница бабла немерянного – нахрен бы мне сдалась эта малолетка, если бы не её бабки, которые мне обещали потом? Мне и мамашка её тоже нужна была только потому как если её обработаю – мне бабла отвалят. Хотя и трахалась она классно, классная шлюха была. Жаль, дочурка моя не пришла сегодня, я бы ей показал, как её мамаша с четырьмя мужиками разом отжигала, прикинь, да? И чего она ту штуку отдавать не захотела? Её по-хорошему просили, а она в отказ, нет, говорит, у меня и не дам. Пришлось применить спецметод для усмирения, а она возьми – и того, в петлю. Дура, отдала бы по-хорошему чего просили – и валила.
Дальше Константин сплюнул себе под ноги и почувствовал, как сжало болью виски, как запульсировал в глазах кровавый туман. Митя отшатнулся. Ставшее неподвижным, застывшее, лишённое выражения, лицо Константина сейчас показалось странно плоским, грубая деревянная маска, зато глаза продолжали сверкать дикой, безумной злобой и ненавистью. Константин выхватил из-под пальто пистолет, но направил с чего-то на пустую скамейку:
– А-а-а, морда черножопая! Думал, нашёл меня?
Пистолет дрогнул, начал смещаться в сторону от скамейки, но больше ничего Константин не успел. Подбегавшие со спины два мужика в бронежилетах – телохранители из «Грифона» – ситуацию оценили мгновенно. Один в прыжке повис на руке, уводя пистолет в сторону от людей и в землю, второй нанёс удар в корпус всем своим весом, стараясь подмять противника. Грохнул выстрел, пуля фонтаном взметнула снег и ушла в сугроб. Запоздало закричала какая-то женщина, не сообразив,
Софья, увидев пистолет, сразу упала в снег и перекатом ушла с линии огня, дальше готовясь прийти другу на помощь. Не понадобилась, и она как раз встала, отряхивая снег и собираясь успокоить белую как мел Марину, когда к ним, тяжело дыша, подбежал ещё один человек. Черноусый, с большим носом, шапка на бегу у него слетела, и чёрные пряди лохмато торчали в разные стороны. Софья его не знала, но «грифоновцы» явно были с ним знакомы, один его поприветствовал:
– Здравствуйте, Аристарх Данилович. Никак по вашей части клиент?
– Я – дурак старый, я тоже так и думал. И молодых людей подставил, осёл эдакий. Понял ведь, что ствол у него в кармане, но уверен был, что успею. Митя, я далеко был, что он тебе сказал?
– Его в скорую надо, он наширялся чем-то, вот за стволом и полез, глюки пошли. Какая-то странная дурь, нам про такую ни разу не рассказывали и не показывали. Я потому не сразу и распознал. Так-то он поначалу абсолютно адекватный вроде был, а потом скачком его и повело. Быстрее реанимацию надо, счас отходняк будет, как бы сердце не отказало.
– Понял.
Один из охранников, который перед этим как раз звонил в полицию, снова отошёл и начал названивать, сообщая, что задержанному понадобится срочная помощь реаниматолога. Митя же продолжил:
– Ещё, он, перед тем как за ствол хвататься, мне сказал, что шантажировал чем-то Валерию Ильиничну, мать Софьи. Она от этого с собой и покончила.
– Ни… себе… – не выдержал стоявший рядом «грифоновец». – Санёк, звони начальству. Скажи – не просто стрелок, пусть сразу операм скажут.
Сразу после этого позвонил перепуганный Андрей Викторович:
– Соня, с тобой всё в порядке?
– Со мной всё нормально, папа. Тут псих один в Митю чуть не попал.
– Мне сейчас позвонили и всё сказали. Так. Сейчас за вами приедет машина. Дмитрий отвезёт вас всех троих к нам домой, дальше все трое сидите и никуда нос не кажете. Если надо – хоть до самого утра сидите. Пока я не разрешу. Охрана будет и на улице, и в коридоре. Если что – при малейшем подозрении звать на помощь.
– Я поняла. И не переживай, у нас всё хорошо. Я далеко была.
Когда приехал Дмитрий, после недолгих раздумий Софья всё-таки ему призналась: встреча была не случайной. И передала свой телефон, где были записи разговоров, а также вкратце описала ситуацию с поддельной экспертизой. Дмитрий на это ничего не сказал, но его взгляд красноречиво говорил: была бы моей дочерью – всыпал по первое число так, чтобы неделю сидеть не могла. После чего отвёз всех троих домой к Медянским и оставил под охраной полицейского наряда и ребят из «Грифона».
Ожидание тянулось долго и тоскливо. Пробовали заниматься афишей, обсуждать концерт, даже смотреть телевизор – ничего не получалось и всё валилось из рук. Марина непрерывно думала, поцеловал бы её Митя или нет, если бы успел? Софья переживала, что подруге сильно влетит, хотя не она организатор их авантюры. Митя же переживал за них обеих. И когда клацнул замок входной двери, они восприняли это с облегчением: самая страшная кара сейчас казалась лучше пытки ожиданием.
Разговаривать сели за столом в зале, расположились как перед судьёй – Андрей Викторович с одной стороны, трое остальных с другой. Андрей Викторович посмотрел тяжёлым взглядом и с укоризной сказал: