Чужая вина
Шрифт:
– Что вы желаете?
– Пожалуйста, капучино, и можно с собой?
– К сожалению, у нас навынос нельзя, – парень посмотрел на неё с такой скорбью, что его стало немного жаль:
– Хорошо, тогда попью здесь, только если быстро.
– Конечно! Три минуты вас устроит?
И парень сдержал обещание».
Ася смотрела на мелькающие картинки за окном. На полчаса она даже забыла, что дома её ждет дочь со сломанным мизинцем ноги, много других неотложных дел, счета за квартиру, запущенный за неделю быт и, совершенно точно, гора грязной посуды на кухне.
В аэропорту Ася выяснила, что «Внуково» располагает гигантскими площадями. Так, оставшиеся час с небольшим до отлета съели поиски стойки регистрации, а затем – стояние в очереди. Затем была покупка воды в автомате и новая очередь – теперь уже перед банкоматом, чтобы снять деньги для предстоящей поездки в такси.
Наконец, громкий и уверенный голос объявил: «Пассажиры, опаздывающие на рейс 489 Москва – Самара, просьба пройти на посадку!» Звуки из вездесущего динамика, проникающие в каждую клеточку тела, пригвоздили женщину к месту – от страха и стыда, что вот именно сейчас, когда до прибытия домой остается всего два часа и она наконец-то сможет обнять Аллочку, Ася может всё испортить, не успев на самолёт.
С трудом выпрямляя ноги, предательски гнущиеся в коленях, женщина побежала к объявленному выходу на посадку. Сотрудница аэропорта с сочувствием посмотрела на запыхавшуюся
Ася последовала совету и начала лихорадочно дергать молнии, которые, по неписаному закону подлости, никак не хотели застегиваться. Влетев в автобус и взгромоздившись на свободное место, женщина дала себе возможность передохнуть, посмотрела на часы и определила, что до указанных в посадочном талоне двадцати минут до отправки рейса, остается еще шесть.
«Ну и чего они меня тогда торопили? Я бежала изо всех сил, а оказалось, что зря!» – разочарованная Ася еле сдержалась, чтобы не обратиться к ближайшему к ней пассажиру со своими сетованиями на случившееся…
Глава 3. Не бывает такого имени – Туманный Альбион
Ася приехала домой, открыла дверь своим ключом и тут же увидела стоявших на пороге полностью одетыми подругу Лену и дочку Аллу, на костылях. Дочь, едва завидев мать, вместо приветствия выдала порцию информации:
– Мама, мы с тётей Леной с утра в больницу ходили за справкой в институт, там мне другой врач повторно сделал рентген, и выяснилось, что сломан вовсе не мизинец, а кость, которая находится сразу под мизинцем с внутренней стороны стопы. Возможно, даже операция понадобится. Мы сейчас с тётей Леной едем договариваться в стационар, ты с нами?
– Аллочка, да я же только в дверь вошла, а тут вместо приветствия и вопроса, как я долетела…
– Ты, как всегда, тормозишь, – дочь не дала Асе договорить. – Лучше я с тётей Леной съезжу. Ты поесть что-нибудь приготовь, а то мы всё утро в больнице, там очереди везде, ничего не успели!
– Ладно, приготовлю. Но, может, всё-таки мне лучше с тобой съездить? Я же вернулась и могу быть рядом, – спросила Ася у дочери.
– Ася, не переживай. Я, что называется, в теме, а ты лучше распаковывай вещи, душ прими с дороги. Тем более Аллу на машине нужно возить, тебе ещё придется такси вызывать, – ответила Лена, открыла входную дверь, пропуская девушку, прыгающую на костылях, и прощально помахала подруге рукой.
Ася успела сварить суп и перемыть ту самую гору посуды, которую она и предполагала увидеть по приезде. Несколько раз звонила дочери, но та не брала трубку, чем усиливала волнение матери, возникающее от неизвестности. Позвонить же Лене Ася не решалась, боясь, что та находится в это время за рулем.
– Аллочка, я не могу до тебя дозвониться уже целый час, – мать очень обрадовалась, что дочь наконец-то ответила на звонок. – Как твои дела, что сказали в больнице?
– Всё плохо, – с нескрываемым раздражением ответила Алла.
– Что плохо? Что случилось? – всполошилась мама.
– Сказали, что меня на следующей неделе положат в больницу. Операцию будут делать, спицы какие-то вставлять, да не одну. Мама, ты мне поесть приготовила?
– Да, я суп сварила и макароны по-флотски сделала. Аллочка, а когда ты приедешь? – спросила Ася.
– Мам, скоро, – звонок внезапно оборвался. Ася бросилась перезванивать сначала дочери, потом подруге, но у обеих было занято.
Будучи сильно встревоженной и обеспокоенной, Ася забежала в комнату дочери и начала судорожно собирать мусор, в изобилии валявшийся на полу, столе, подоконнике. Нашла несколько грязных чашек, тарелку и пару ложек, отнесла всё на кухню. Тщательно перемыв посуду, вернулась с ведром воды и тряпкой, решив, что помоет полы, пока дочери нет дома. Взгляд упал на несколько напечатанных листочков, лежавших около её кровати. Женщина прочитала заголовок: «Записки Орхидеи». Затем пробежала глазами первые строчки и углубилась в чтение.
Автор: Туманный Альбион.
В одной сказочной, окутанной туманом стране жила-была Орхидея.
Жила она там не одна. В этом государстве построили целую фабрику, где, как цыплята из яиц, каждый день «вылуплялись» новые и новые орхидеи – огромное количество дядюшек Орхидеи, тётушек, племянников, двоюродных братьев и сестёр и дальше, и дальше по бесконечному списку родства.
Все они были разных оттенков, размеров и… цены.
Однажды Орхидею – красавицу с раскидистыми листьями – отправили в долгий путь. Сначала, как ей объяснили её соседки-орхидеи, она должна будет плыть на корабле, потом поедет на разных машинах.
Ничего этого сама Орхидея во время путешествия не видела, так как была запакована в огромную коробку, рядом со своими кузинами и кузенами. Но наша Орхидея отличалась неуёмным любопытством. Оно-то и помогало ей замечать всё вокруг, делать выводы и неожиданные для такого хрупкого и неопытного цветка умозаключения. Однако увидеть мир, несмотря на своё жгучее желание, она так и не смогла, как ни трепыхала своими сочными изумрудными листочками. Право, это весьма трудно сделать из коробки, которую невидимые ей люди постоянно переставляют с места на место.
Только спустя длительную череду сменявших друг друга серых будней, изредка подсвечиваемых лучом солнца, который пробивался в маленькие дырочки через картонную темницу, Орхидею наконец принесли… в магазин. (Назначение этого места ей позже объяснили более сведущие соседки-цветы.)
И потекли дни за днями. Они были намного интереснее и гораздо насыщеннее жизни в путешествии, где Орхидея едва не заболела от скуки и усталости, томясь в коробке, как в заточении.
На ближайших к Орхидее полках то и дело появлялись новые растения, сменяя друг друга. Из магазина исчезали одни цветы и появлялись другие.
– Значит, это мои родственники, хоть и дальние. Возможно, вот эта, розовенькая, в центре – внучатая племянница, а та, молочного цвета – четвероюродная тётушка.
Орхидея, с детства имевшая способности к иностранным языкам, выучила новые слова: «праздник» и «покупка». Она даже понимала их значение. После праздника очень много растений и цветов в магазине уносились странными двуногими существами, которые именовались «люди».
Они и совершали это таинство под названием «покупка».
У людей, как поняла наша любопытная Орхидея, было два подвида: первый – женщины: они приходили чаще других, покупая семена, землю, удобрения и пустые горшки для цветов; второй – мужчины: они были разных возрастов, цветов и оттенков. Лепестки людей назывались волосами. Их длина и объём тоже резко отличались.
У слова
Орхидея подружилась (как она считала) с женщинами, которые постоянно находились рядом с растениями, поливали их, опрыскивали и всячески ухаживали. Все их называли продавщицами – это название тоже попало в словарь цветка.
Еще Орхидея узнала, что бывают растения и цветы, у которых совсем нет голоса – у них отсутствуют корни. Они помещаются в большие вазы или вёдра и живут там последние часы. Да, у них есть и стебли, и листья, но голос пропадает в тот момент, когда их лишают корня. Они тоже пытались рассказать свою историю – как их зовут, из какой страны они прибыли, но не могли это сделать. Их никто не слышал. Даже соседи – такие же, как они, цветы.
Чаще других люди произносили слово «роза». Этих безголосых заворачивали в красивую разноцветную бумагу и выносили прочь из магазина, где уже больше года жила наша Орхидея.
Да так и жила бы дальше… Однако спустя некоторое время, не понимая почему, Орхидея начала болеть и увядать. Вероятно, люди забыли о существовании именно этой Орхидеи и – сначала поставили её вглубь, на дальнюю полку, перестав за ней ухаживать, а потом, наоборот, будто спохватившись, налили столько воды, что она чуть не утонула в собственном горшке. Орхидея стала захлёбываться влагой, уже пробивавшаяся к свету цветоножка – сгнила. Потом засохли старые листья, остальные – когда-то изумрудные и блестящие – потускнели, она потеряла всякую надежду и совсем перестала учить новые слова.
– Ещё месяц, и её можно будет выкидывать, – говорили о ней люди.
«Так я и сгнию, как мои не рожденные цветочки, не ставшие даже бутонами», – печально подумала бедняжка Орхидея.
Но однажды… Нет, к ней не прискакал принц на белом коне, как бывает в других сказочных историях. Ее просто купили. И, как пояснили обстоятельства этой покупки, с уценкой. Да притом значительной.
– Какого она цвета? – поинтересовалась женщина – новая хозяйка Орхидеи.
– Ой, даже и не знаю, она так давно у нас стоит. Люба, ты не помнишь, кого она цвета? – спросила одна продавщица у другой.
– Нет, не припомню.
– Ну что же вы?! Спросите у меня, уж я-то знаю, какого я цвета, – изо всех сил пыталась прокричать Орхидея. У неё был голос, но, к сожалению, люди не могли его слышать.
«Теперь у меня начнется совсем другая жизнь», – подумала Орхидея.
Её горшок завернули в газету, и она даже немного испугалась: «А вдруг меня опять засунут в коробку?»
Орхидею принесли домой, распаковали. Заботливые руки женщины пересадили её в новый удобный горшок с приятным грунтом.
Настал торжественный момент: умытую Орхидею в красивом прозрачном горшке поставили на подоконник. О чудо! Справа от себя Орхидея увидела свою прапрабабушку, а слева стояла четвероюродная тётушка. Они цвели дивными цветами. «И почему люди говорили о своей красоте, – Орхидея подслушала разговор в магазине, – как о лебединой шее? Нет, правильно говорить “осанка, как у орхидеи” – с гордо поднятой головой и лепестками, точно корона», – подумал цветок, искренне радуясь такому неожиданному соседству.
Бабушка была нежно-сиреневого цвета в мелкую полоску – словно меридианы сходились в центре цветка, где оттенок становился темнее и по форме напоминал бабочку с жёлтым выразительным глазом в виде тычинки. Тетушка стояла с несчётным количеством цветов и несколькими цветоножками; бежевые по краям лепестки-бабочки переходили в нежно-салатовый цвет с мелкими лимонными тычинками. Стоило хозяйке дотронуться до любого из растений, как десятки цветков на стебле оживали, трепеща плотными цветами, готовые полететь в голубое небо, превратившись в царственных мотыльков.
«Ох, как же мне повезло с такими соседями!» – не уставала восхищаться своей новой жизнью Орхидея. Она старалась как могла: тянулась за своими родственниками и активно вела невидимую работу по формированию цветоножки, на которой расположились первые, ещё не распустившиеся бутоны.
– Какая ты у меня умница, берёшь пример со своих соседок, – приговаривала хозяйка, обильно, но в меру поливая её водой с удобрениями и наполняя влагу своей любовью.
Распустился первый цветок, он был молочного цвета.
Хозяйка немного разочарованно вздохнула: «Ну вот, ещё одна белая орхидея. Ничего, главное, что зацвела, а то полгода стояла, одни только листья».
В один из прекрасных дней женщина решила сделать перестановку на подоконнике, чтобы дать больше пространства соседкам-орхидеям: количество их цветов-бабочек уже перевалило за несколько десятков, а они всё выпускали и выпускали новые бутоны; тяжесть цветов перевешивала, и горшки готовы были вот-вот упасть. В этом процессе хозяйка потеряла бдительность и случайно обломала три недавно распустившихся цветка Орхидеи.
О, какое же это было горе для цветка! Совершенно беззвучное для других. И слез её никто не заметил, даже соседки – они были в своих делах и заботах, ведь почти каждый день у них распускались новые бутоны.
Шли недели. Орхидея продолжала расти, но её цветы мельчали, а потом и вовсе перестали появляться новые. Хозяйка озабоченно качала головой, но продолжала поливать хорошими удобрениями, не теряя надежду.
Оторванную веточку поставили в красивый бокал на кухне: «Пусть все получат эстетическое удовольствие от красивого цветка», – решила хозяйка.
Жалоб цветка никто не замечал: «За что она меня сломала? Я же хотела цвести, и ничего больше! Я даже не пыталась затмить своих соседок. Я только-только начала приносить радость, как вдруг взяли и безжалостно оборвали почти все мои цветы! Оставшиеся так испугались, что не смогли дальше расти. Хозяйка не слышит меня… Я бы сказала ей, что нужно просто немного подождать, и я наберусь сил. Меня нужно просто любить, не ожидая ничего в ответ. Пусть сейчас у меня всего несколько листочков и я не цвету, но кто знает?.. Даже я сама не могу сказать, сколько бутонов может быть у меня на ветке! Очень хочу верить, что я буду цвести. У меня же есть мои корни. И надежда, что однажды я снова зацвету и подарю миру много-много цветов-бабочек, порхающих на тугой и сильной ветке».
Ася положила листы себе на колени и произнесла вслух:
– Кто же это написал? Не бывает такого имени – Туманный Альбион.
Глава 4. Как я делаю, что дочка снова маленькая?
«Почему так бывает, что иногда несколько лет пролетают незаметно, а один день может тянуться целую вечность? Похоже, у меня сегодня будет именно такой день», – грустно подумала Ася и направилась в комнату дочери, которая секунду назад позвала её громогласным криком на всю квартиру.