Шрифт:
Глава 1
Для любого рабочего, или, правильнее сказать, работающего, человека пятница считается святым днем. Так частенько любил говорить мой бывший одногруппник Лева Смирнов, который однажды во время учебы взял академический отпуск на год и все это время отпахал на заводе. Сделать это Смирнову пришлось по материальным соображениям – хотел помочь родителям. Он тогда почти пропал из поля зрения нашей студенческой компании, и мы уж думали, что Лева не вернется. Однако, вопреки нашим ожиданиям, он вернулся и блестяще закончил учебу спустя два года. По слухам, Смирнов
Но слова Левы я вспомнила именно потому, что сегодня как раз и выдался тот святой день. Все-таки я работаю и, следовательно, в исключение не попадаю. Более того, время уже было послеобеденное, близился конец рабочего дня, а солнышко за окном, золотившее и без того желтые листья, так и манило выйти и погреться в его сентябрьских лучах.
Я посмотрела на часы и уже почти поддалась искушению, как в дверь постучали.
– Войдите! – громко ответила я.
Вот и потенциальный клиент подъехал и нарушил мои мечты о прогулке. Но не разрушил полностью. После работы все же обязательно надо прогуляться.
«Вот, милочка, все лишь бы не работать. А жуликов, воришек и прочих душегубов кто ловить будет? Государственные сыскари всех не переловят».
В кабинете появилась женщина лет сорока, высокая со светлыми волосами, собранными в пучок. Выражение лица было чуть угрюмым и неприветливым. Мне это, конечно, не очень понравилось, но, как говорится, здесь не тот случай, чтобы выбирать.
– Здравствуйте, – поприветствовала ее я, натянув на лицо дежурную улыбку.
– Здравствуйте, – ответила посетительница неожиданно приятным голосом. – Татьяна Александровна?
– Да. Присаживайтесь.
Женщина опустилась на стул, держа в руках небольшую кожаную сумочку. Аксессуар недешевый, брендовый, но не кричащий. Но одета мадам чуточку скромнее, хотя со вкусом: и пиджак, и юбка с блузкой подобраны безукоризненно и идеально гармонируют друг с другом.
– Чем я могу вам помочь? – спросила я.
– Видите ли, у меня дело деликатного характера.
А голос и впрямь приятный. Но выражение лица нисколько не поменялось. Такое мне уже приходилось видеть: у моей бывшей соседки вечно был такой вид, словно она, прости боженька, помоев наелась. И при этом была на удивление добрым, приветливым и открытым человеком.
– Не хотите кофе или чаю? – предложила я.
– Нет, спасибо.
– Перед тем как вы изложите свое дело, я ознакомлю вас с расценками на мои услуги. – Я протянула посетительнице распечатанный прейскурант.
– Меня устраивает цена ваших услуг, – сказала женщина.
– Тогда слушаю вас.
– Меня зовут Рахимова Ирина Евгеньевна. Последнее время меня беспокоит моя старшая дочь.
Так я и думала. За свою, пусть и не слишком долгую, частнодетективную практику я научилась визуально распознавать, с какими проблемами приходят потенциальные клиенты. У женщин чаще всего что-нибудь случается с детьми или родственниками. С мужьями-любовниками, как ни странно, реже. У мужчин, как правило, подозрения насчет бизнес-партнеров, коллег или какие-нибудь запутанные криминальные ситуации. Разумеется, я не выставляю эту схему как эталонный стандарт, бывают и исключения. Но большинство моих дел в эти параметры вполне укладывается. К тому же женщин, у которых, грубо говоря, проблемы с детьми, видно сразу – на их лицах больше тревоги и беспокойства. Опять же, не у всех. Но, повторюсь,
– С ней что-то случилось?
Рахимова поджала губы.
– Я боюсь, что она попала в секту.
Сурово. Не сомнительная компания из ближайшей подворотни, но тоже ничем не лучше.
Правда, про секты в последние годы мало что слышно. Лет так десять-пятнадцать назад по улицам города частенько ходили то улыбчивые мормоны, то танцующие кришнаиты, то какие-нибудь последователи бога Кузи и тому подобная шушера. Сейчас не видно ни тех, ни других, ни третьих.
Хотя нет, вру. На Вавиловском проспекте периодически встречаются молодые люди, предлагающие прохожим книжечки на буддистскую тематику. Не в подарок, естественно, а за скромное денежное вознаграждение.
Киря как-то рассказывал, что в свое время всех этих развеселых товарищей сильно прижали, поэтому они перестали светиться везде где можно и где нельзя. И это только самые популярные и многочисленные секты. Про всякие небольшие группки христианского, языческого или сатанинского толка я вообще молчу: про них, кажется, сейчас вообще мало кто знает. Да и не так уж их много на сегодняшний день, честно говоря.
Однако послушаем, что нам расскажет Ирина Евгеньевна. Может, ее дочурка как раз в такую подпольную компашку и затесалась по дурости и юности лет?
– Ирина Евгеньевна, ваши подозрения на чем-то основаны?
– На ее поведении.
Весомый аргумент. Интересно, что же такого творит ее старшая доченька? Псалмы распевает? Или молится денно и нощно, как тот дурак из поговорки? А может, подобно тем сектантам, постоянно заводит разговоры о боге?
– И в чем это выражается?
– Видите ли… – Рахимова поежилась, будто по кабинету прошел холодок. – В двух словах это не объяснишь.
– Я готова выслушать вас независимо от того, сколько вы будете рассказывать. И заверяю, что дальше моего кабинета наш разговор не пойдет. Он будет сугубо между нами двумя.
– Понимаю. Поэтому я и обратилась к вам, потому что вас рекомендовали как надежного человека.
Комплименты в свой адрес всегда приятно слышать. А уж о своей профессиональной компетентности – вдвойне.
Как там говорил герой Аль Пачино? Тщеславие, тщеславие… Но что уж тут поделать, если я такой получилась?
– Итак… – начала я и мысленно передала микрофон клиентке.
– Да, – кивнула женщина. – Расскажу все по порядку. Наверно, это имеет смысл. У меня две дочери – Алена и Карина. Алена – старшая. С их отцом я развелась шесть лет назад. Девочки восприняли это по-разному. Карине было очень грустно, но она как-то сумела принять ситуацию. Тем более что Виктор, мой бывший муж, девочек не забывал: часто виделся с ними, общался, дарил подарки. А вот Алена… – Ирина Евгеньевна сделала паузу.
– Она отнеслась к вашему разводу с мужем негативно? – осторожно спросила я.
– Это мягко сказано. Алену тогда словно подменили. Знаете, моя старшая дочь сама по себе человек замкнутый, малоэмоциональный, но при этом очень спокойный и сдержанный. Такой она была всегда, с детства. В этом плане она очень похожа на Виктора – он такой же. А после нашего с мужем развода Алена постоянно плакала, закатывала истерики и скандалы, убегала из дома и даже пыталась покончить с собой. Мы с ней тогда намучились. Но спустя какое-то время она успокоилась, и вроде бы все вернулось в прежнюю колею. И так было до недавнего времени.