Чужая здесь, не своя там. Дилогия
Шрифт:
– Предложение от него поступило в тот момент, когда я не могла… – Я замялась, но все же подобрала нужные слова: – хорошенько обдумать его. Однако спустя теперь уже неделю, думаю, что приму его. И знаете почему? Кому, как не девушке, обделенной в свое время возможностью обучаться, развивать свои магические способности, знать, ну или хотя бы предполагать, что будет нужно будущим ученицам.
– Вы можете предполагать сколько угодно, – холодно заметила моя оппонентка, – но наверняка вы ничего не знаете.
– А вот для этого вы же и нужны там, не так ли? – Я постаралась улыбнуться как можно вежливее.
Раздались
– Дамы, отведайте лучше этого превосходного амистаринского красного вина. Извините, название запамятовал, – вмешался Ньял. – Рика, а вот я догадываюсь почему Джет решил и Астари, – он повернулся ко мне, улыбаясь столь ярко и открыто, что от ответной улыбки я не удержалась, – я обойдусь без официоза, вы же не против? – я кивнула, – приобщить к этому делу. Знаешь, нереализованные мечты и желания детей, нередко помогают им уже во взрослом возрасте. Так почему бы и нам не использовать это? Не вижу ничего плохого в этом.
– А иногда такие мечты и желания все портят, – не унималась рыжеволосая.
– Но ведь для недопустимости такой ситуации мы и будем рядом.
– Вот ты и будешь страховать мечтательницу. – А после она вернула мне такую же вежливо-ледяную улыбку и отсалютовала бокалом.
– Астари будет всего лишь советовать, пока не определимся с ее должностью. Для этого она должна будет зарекомендовать себя наилучшим образом. И Ньял прав по поводу причин, побудивших меня предложить моей ученице оказать нам такую услугу. А принимать решения будем в любом случае мы. Так что можешь быть спокойна. – В разговор наконец-то вмешался и Джетмир. Но произносил он свои слова даже с некоторой скукой, будто обсуждали досужие слухи, мелкий пустячок, но никак не важные вопросы.
– Я все равно не понимаю ее роль. – Ульрика явно провоцировала мастера.
– Ко всему прочему, Астари неплохо ладит с детьми, чего за тобой, замечено не было, – словно и не услышав ее реплики, добавил Джемтир.
– Нянечкой я быть точно не собиралась. – Она раздраженно отбросила салфетку. – По-моему, вы забываете, для чего вообще эта школа будет организовываться.
– Для этого у нас всегда есть ты, – ухмыльнулся мастер.
– А я вот сомневаюсь в удачном исходе вашей затеи, – вдруг подал голос Стейнир.
– Почему же? – поинтересовался Лапрет.
– Нет, я не вообще сомневаюсь, а сомневаюсь, что в ближайшее время вам удастся так резко поменять общественное мнение. Наверно стоило бы все же сначала дать свыкнуться с мыслью, что женщины могут спокойно заниматься магией, а не только платочки вышивать, – при этих словах Джетмир подмигнул мне, на что конезаводчик еле заметно, но нахмурился. – И только потом уже внедрять маг.образование с такого юного возраста.
– Слишком долгий процесс, – ответил ему Лапрет. – Недовольства мы не избежим, но чем раньше продемонстрируем результат, тем лучше.
Стейнир покачал головой.
– Однако я слышал, что поддержкой, должной поддержкой, – подчеркнул он, – Ровенийского вы не заручились.
– Ничего страшного, главное, что более вышестоящие люди на нашей стороне, – спокойно заметил Лапрет.
А я чуть не расхохоталась. До чего же все просто! Поступки мастера никогда не отличались бескорыстностью. Все с каким-то умыслом, скрытой или не очень выгодой. Только вот я слабо верю, что бывший опекун прислушается к моему мнению.
– Но зачем далеко ходить: наместники, власть. Вот ты, например, ведь вполне положительно относишься к самой идеи такой школы. И наверняка, своей дочери точно не запретишь обучение?
Я чудом удержала вилку, которая чуть было не выскользнула из рук. Дочь?!
– Если у меня будет когда-нибудь дочь, обладающая этими способностями, то конечно я ей запрещать обучение не буду. Но ведь здесь не только нужно учитывать мое мнение, но и мнение моей супруги и дочери?
– Подловил, – рассмеялся Лапрет.
– Как же вы тогда можете ратовать за права женщин самим распоряжаться своим даром, если у вас также в головы прочно вбито, что только мужчины имеют на это право?
– Тут скорее право родителей выбирать, что лучше для их детей, – вмешался Понтер.
– И мнение самих детей неважно? – повернулся к нему Стейнир. – Вы хоть у них-то будете спрашивать, прежде чем тянуть в свою школу? – обратился он уже к Лапрету. – Или думаете, что раз родители дали согласие, то все, дорога открыта?
– Тейн, остынь, – произнес Джетмир. – Разумеется, девочек мы будем об этом спрашивать. Но сам согласись, в таком возрасте сложно принимать решения, от которых зависит будущее. К тому же обучать ведь будем не только магии, но и общим дисциплинам тоже.
– Я совершенно спокоен, – сухо ответил Стейнир, однако подрагивающая на виске жилка говорила об обратном.
– Вашей будущей супруге очень повезет, – внезапно сказала Ульрика. – Такая свобода действий.
– А мне кажется, что не в свободе дело, а в доверии, – вставил свое слово Ньял. – Зачем нужен такой супруг, которому не сможешь доверять?
– Тебе виднее, – заметила рыжеволосая.
Все рассмеялись, я же ничего не поняла. Благо Джетмир пояснил:
– Ньял у нас был уже трижды женат.
– Но я не отчаиваюсь, – произнес он. – Может хоть четвертый раз будет удачным.
Плутоватая улыбка, последовавшая за этой репликой, смутила меня. Но в этот раз я поддержала всеобщий смех.
Вручение подарков оставили напоследок.
Что подарить человеку, который и сам может себе позволить практически все? Наверно то, про что он попросту забывает. Казалось бы – респектабельный мужчина, у которого все предусмотрено в том числе и во внешнем виде, вплоть до платка в нагрудном кармане. А вот про часы он все время забывал. Цепочка, к которой они крепились, несмотря на работу знаменитого в этом деле мастера, постоянно обрывалась. Понтер как-то рассказал, что во время одного не очень удачного эксперимента остаточные чары развеялись таким образом, что зацепили и самого Джетмира. Он не пострадал, но вот крепление у часов вышло из строя, при этом механизм был не задет просто чудом. С руками-то у мастера все в порядке – он все починил сам. Однако ж он не рассчитывал, что ущерб окажется серьезнее – цепочка стала перекручиваться и обрываться. Сам мастер даже посмеивался, что его кто-то проклял. Починил и в следующий раз, а потом еще и еще. А потом плюнул на это дело и оставил так. Что, в общем-то, было на него совершенного не похоже.