Чужая земля
Шрифт:
Оказавшись на этой самой возвышенности, Снайпер остановил машину, тем более — что стрелка указателя температуры жидкости была у красного сектора…
Первым делом — он занялся собой. В него попали две пули — одна в грудь ее становил бронежилет, а вот с другой сложнее. Она попала в плечо, причем в правое. Буквально вскользь, но при этом вырвала кусок мяса и резины комбинезона. Учитывая то, в какой грязи все — заражение практически неминуемо…
Снайпер поискал по кабине чистую тряпку — и не нашел. Бараньи шкуры — вот их было вдоволь, на всех сидениях, и даже на приборной доске, на которой половина приборов бездействовала — а вот чистой тряпки не было.
Зато — к потолку на кронщтейне пристегнут АКМС, а это значит, что машина «боевая», стояла в колоннах. На территории Халифата на колонны тоже нападали, то что и нападающие конвойщики были одной веры — никого не смущало.
Снайпер открыл дверь и буквально вывалился из кабины, не удержавшись на ногах.
Все лечебные процедуры — он проделывал, привалившись к колесу машины. Ножом — он обрезал остатки комбинезона и расширил дыру. Им же — почистил рану, едва не потеряв сознание от боли. Сыпанул в рану порошкового антибиотика — он был у русских, хорошая штука, он наложил поверх подушку ИПП, индивидуального перевязочного пакета, которых у него, как и у любого спецназовца было два, а не один как у обычного солдата.
Немного посидел, восстанавливая силы и перебарывая боль. Потом занялся остальным.
Пулю в грудь остановил бронежилет — но болело очень сильно, как минимум синяк, а то и ребра повреждены. Лицо в нескольких местах порезано осколками стекла, руки тоже не в лучшем виде — проблему он решил баллончиком Баллистола, [152] пока этого будет достаточно. После чего — занялся машиной
Первый же осмотр привел его в уныние — пробит радиатор, причем в двух местах. Ехать можно, повреждения не критические — но не быстро. И все равно двигатель рано или поздно крякнет, причем наверняка до того, как он выберется к своим.
152
Вообще то это оружейное масло, которое изобрели еще химики третьего Рейха, но оно же помогает для лечения несложных и неглубоких ран в полевых условиях, не дает нагноиться.
В кузове — его ждали более приятные вещи, и это был не баран, мясом которого можно питаться. Там он нашел две большие бочки с водой, и бочку с соляром. Бочки с водой — одна полная другая наполовину, соляр — половина, значит — примерно девяносто галлонов чистой воды и галлонов тридцать — тридцать пять соляра. Воды хватит на полгода скитания по степи. Гораздо больше его обрадовали большие пулеметные ленты — он насчитал восемь больших полных коробок с лентами. Ленты к русскому пулемету идут по двести пятьдесят — значит, у него было две тысячи патронов в лентах, этого хватало, чтобы выдержать серьезный бой. Еще три коробки содержали в себе короткие ленты по сто патронов и то, что в пулемете — две тысячи четыреста патронов. Гранатомета не было, другого оружия тоже не было — но он нашел два самодельных фугаса из ста пятидесяти пяти миллиметровых снарядов. Фугасы были с проводами и подрывными машинками и указывали на то, что машина принадлежала банде грабителей конвоев.
Снайпер решил попытаться заклепать радиатор, чтобы уйти на машине…
Одну дыру, наиболее опасную — он уже почти закончил, когда заметил направляющиеся в его сторону со стороны реки хвосты пыли. Все-таки у ублюдков была рация…
Они вышли наперерез преследователям. Большая, трехосная грузовая машина уходила строго на запад, а рядом с ней — неслись два пикапа и внедорожник. До них была миля, расстояние сокращалось. Судя по черному флагу над внедорожником — что-то серьезное. Черный флаг показывал, что в машине как минимум амир, на одном из пикапов — вместо пулеметов было безоткатное орудие. Скорость этого странного конвоя была миль тридцать в час и падала.
Сосед включил рацию, благо частоту искать не пришлось — рации были у боевиков и они заранее были настроены на нужную частоту обмена…
— Шамиль! Шамиль! Атту адьор тьеддаха! [153]
— Цъе! Цъе! [154]
— Машина сацо! Машина сацо! Туши машина, а! [155]
— Машина тьеддаха! Ши машина тьеддаха! [156]
— Со Абдалла! Абдалла тьеддаха!
153
Заходи справа! (чеченск).
154
Огонь! Огонь! (чеченск).
155
Машина справа! Две машины справа! (чеченск).
156
Остановите его! (чеченск)
Для Соседа — все было понятно…
— Готовность! Движущиеся цели слева! Три цели, движущиеся! Легковые автомобили уничтожить! По грузовику не стрелять!
Пятьдесят миль в час машина уже не держала, двигатель в любой момент мог выйти из строя, стрелка температуры на красной линии. Преследователи догнали его, словно волки — обессилевшего от мороза старого оленя. Они не стреляли по кабине — видимо хотели взять живым, не стреляли и по самой машине — видимо, жалко, не хотели терять машину. Вместо этого — они неслись параллельно ему, не пытаясь перерезать путь, стреляли по колесам и видимо ждали, пока машина выйдет из строя. Сухой степной воздух — с ревом врывался в разбитое пулями стекло. Казалось что скачешь по степи, как русский казак, преследуемый врагом…
Краем глаза, он увидел машины слева. Ну, вот и все — эти выйдут наперерез.
Последний шанс.
Ударив по тормозам — он толкнул дверь и вывалился с автоматом в руках…
Британцы стреляли с остановки, так стрельба наиболее точна — располагая двумя крупнокалиберными пулеметами, переделанным в ручник танковым и винтовкой L1 с оптическим прицелом SUSAT, которая с натяжкой, но могла послужить в качестве снайперской. Остальные не стреляли — все равно не дотянешься, а переводить боеприпасы смысла не было. Сосед выбрался из машины и вел пулеметный огонь, оперев пулемет сошками на капот…
Очевидно, преследователи заметили машины по курсу — но не приняли их в расчет, считая своими. Вероятно даже — они видели эти машины раньше и знали, чьи они — потому открытый по ним огонь был полной неожиданностью.
Проблема была одна — как стрелять, не повредив грузовик, тем более, что одну машину он закрывал собой. Но тут — водитель грузовика сделал гениальный ход. Он резко затормозил, буквально с педалью в пол — и преследователей пронесло мимо. А как они стали разворачиваться — по ним ударили пулеметы…
ПК дрожал в руках, выпуская пулю за пулей, устойчивость у него была получше, чем L7 благодаря длинному, тяжелому стволу. Ленты были только две, Сосед бил по Тойоте, потому что на ней на единственной не было пулемета или безоткатки. Он выпустил всю ленту непрерывным огнем, обжигаясь, заправил вторую, снова застрочил. Рядом хлопала винтовка, но ее выстрелы — совершенно терялись в гулком грохоте двух крупнокалиберных пулеметов. Солировал «болгарин», переделанный из русского Утеса — он не стрелял, он рычал, выбрасывая в сторону противника короткие очереди. Старина диско вторил ему более глухим и басистым голосом, но он был устойчивее и мог давать длинные очереди, благодаря более тяжелому, ребристому стволу…