Чужая жена. Двойная сделка

Дашкова Ольга

– Мы едем туда, откуда приехали, Фирс сказал дождаться и привезти обратно.

– Нет, что вы, нет! Мне никак нельзя обратно, мне надо в полицию. Тимур, вас ведь зовут Тимур, так? Тимур, пожалуйста, отпустите меня, я не скажу, что вы отпустили, просто высадите меня, где угодно.

– Да ты веселая девчонка, я посмотрю.

Парень повернулся, сверкнул карими глазами и белозубой улыбкой. Ему, и правда, было весело.

– Фирс сказал вернуть тебя обратно, если ты выйдешь, ты вышла, мы едем в «Раздолье». Все предельно просто, крошка.

– А если бы я не

вышла? То что было бы?

– Указаний не было, но ты вышла.

– Господи, это какой-то кошмар.

Вика схватилась за голову, что-либо объяснять этому Тимуру было бесполезно. Даже не понять сейчас, что хуже, ехать с Тимуром к Фирсову и Ястребову, или с мужем в неизвестном направлении? По крайне мере, у Вики была хоть маленькая, но надежда, что ее не убью за городом, там есть люди, персонал, можно попросить помощи, можно выскользнуть из-под охраны Тимура.

– И даже не думай просить меня остановиться пописать. Хочешь пить, вот вода.

Тимур кинул через плечо маленькую бутылку минералки, Вика поймала, прижала ее к себе, посмотрела за окно. Они были уже за городом, деревья быстро мелькали перед глазами. Надо что-то придумать, пока она едет, надо как-то договориться с теми мужчинами, чтоб вернули ее паспорт и отпустили, а она все забудет, как страшный сон, забудет и никому не скажет. Она уедет в деревню и будет сидеть там, как мышка.

– А твой муженек настырный, смотри, как летит, прям Отелло.

Девушка обернулась назад, темно-синий кроссовер Антона ехал следом.

– Они убьют его, да?

Отчего-то именно этот вопрос возник первым, Вика не поняла, почему.

– Зачем его убивать?

– Он должен денег.

– Он должен не только денег.

– А что еще?

– Ты, правда, ничего не знаешь?

– Что я не знаю? Почему со мной все говорят загадками?

ЧАСТЬ 14

– Что с ней?

– Молодой человек, я доктор, а не провидец, что конкретно с девушкой, можно будет сказать, когда она придет в себя и пройдет обследования. Причин может быть много: повышение уровня сахара в крови, падение артериального давления, сотрясение мозга, нервное истощение.

Пожилой седой мужчина посмотрел на двух стоящих перед ним молодых людей. Он прекрасно знал их уже несколько лет, но вот повод подняться в один из номеров комплекса отдыха, именно к девушке, был первым в его практике.

Он снова внимательным взглядом осмотрел девушку, синяки на запястьях, мужчина как раз мерил пульс, синяки на шее, разбитая нижняя губа. Тонкая бледная кожа, такая, что видны синие венки. Длинные ресницы, дыхание ровное и глубокое.

– Вы, что, били ее?

– Семен Маркович, не говори ерунды, – Фирсов ответил слишком быстро, сам все это время вглядываясь в лежавшую на кровати Викторию, жутко хотелось курить, а еще выпить.

– Я этой падле шею сверну, если еще раз увижу.

– Конечно, свернешь, и сядешь потом. Хочешь сесть?

– Да похуй уже.

Руслан сжимал кулаки, вспоминая как музыку звук хруста костей, когда он ломан Миронову руку. Обещал Фирс,

а сломал он, тут не важно, кто. Семен Маркович Бельц, бодрый старичок почти семидесяти лет, который по странному и запутанному стечению обстоятельств оказался несколько лет назад ночью в частной клинике, куда Альберт привез Руса с пробитой головой. Он остался в их жизни в роли семейного доктора, с приличным гонораром и всегда открытыми дверями своего частного медицинского учреждения.

– С вашего позволения я пойду, закончу ужин, с которого вы меня выдернули, а девушку привезете завтра, обследуем, возьмем анализы.

Мужчина снова покачал головой, но не стал больше ничего говорить, не имел привычки вмешиваться не в свои дела, но увиденное ему не понравилось.

– Хорошо, Семен Маркович. Спасибо.

Альберт проводил его до двери, наконец, закурил.

– Я чувствую себя конченым подонком, никогда не было такого. Как старшики, что издевались над слабыми в интернате, мы сейчас именно такие, как они, совсем нет разницы. Ты слышал, как она кричала? Я думал, сам сойду с ума.

Альберт глубоко затянулся, ослабил галстук, посмотрел в окно. Да, они сейчас именно такие, Рус прав, ничем не лучше тех подонков, что были в их детстве. Девочка вызывала уважение, вчера такая напуганная была, ничего не понимала, смотрела на них огромными, полными страха глазами, Фирсов принял ее за пустышку. Какая еще баба может быть у Миронова? Но белка оказалась загадкой.

Такая красивая, нежная, но дерзкая.

Как он не понял сразу? Сука, и зачем только сказал Тимуру дождаться ее, ведь был уверен, сейчас ей муженек разложит все по полочкам, возьмет за руку, сам посадит в машину и привезет. Но ему вчера было все равно, что с ней будет, что может сделать муж, ведь знал, что по голове он ее не погладит, но все равно отпустил. Но тут все пошло не по его сценарию. Хотя, именно муж ее и привел. Тварь конченая.

Хотя, чем они лучше?

– Это, сука, ты все затеял. Зачем вообще надо было брать такой долг с Миронова? Мог отобрать ларьки и тачку. Жену-то зачем?

– А как я мог его не брать? Тебе там, на ринге,совсем мозг отшибло? Ты видел, она сама пришла, никто не тащил ее насильно. Свидетелей того, как он поставил свою жену на кон, достаточно, и вот не надо из меня делать злодея.

Альберт затушил сигарету, снова подошел к кровати, ему совсем не нравилось, что девушка не приходила в себя. Потрогал лоб, провел костяшками пальцев по щеке, ресницы дрогнули, Вика зашевелилась, а мужчины склонились еще ниже над ней.

– Надо развязать пояс на плаще, чтоб дышать было легче.

– Хочешь еще одну истерику?

Они говорили шепотом, Вика начала приходить в себя, сначала уловила запах дорогого табака, потом тонкий и терпкий аромат мужского парфюма. Приоткрыла глаза, пытаясь сфокусировать взгляд, но картинка расплывалась. Наконец, ей это удалось, но как только она поняла, кто склонился над ней, дернулась в испуге.

– Тихо, тихо, белка, тихо, маленькая.

– Я…я….

– Мы не тронем. Тихо, тихо, посмотри на меня, не бойся.