Чужая жена
Шрифт:
Мара задержалась на кухне. Раз уж об этом зашла речь, она не могла не спросить о своей предшественнице.
— Какая она была, Элис? Что за человек она была?
Менелик ответил не сразу. Казалось, он тщательно взвешивал слова, во взгляде появился холодок, а уголки губ приподнялись.
— Она была… kali memsahib.
Мара уставилась на него. Словом «kali» называли многие вещи. Отнюдь не все его значения были отрицательными, например, в медицине «kali» означало действенный; «kali»-учитель означало,
Мара посмотрела на свои руки, почерневшие от сажи. Она не знала, что сказать.
— Вы не похожи на нее, — продолжил Менелик. В его голосе прозвучало удивление, как будто он только что это понял.
— Вы — добрая мемсаиб. Вы — хорошая.
Мара подняла голову. Она даже не пыталась скрыть изумление от его слов. Комплимент полагалось бы принять с грациозным достоинством. Но вместо приличествующей ее положению реакции Мара застыла с широкой улыбкой на лице, глядя на повара распахнутыми глазами.
В ответ старик тоже расплылся в улыбке.
Мара развернула карту и разложила ее на обеденном столе.
Леонард глянул на карту поверх ее плеча.
— Вы понимаете, что мне нужно, не так ли?
— Пещера или скалистый уступ, — покорно повторила Мара. — С него должен открываться сказочный вид на равнину. — Она перевела взгляд на ту часть карты, где был отражен рельеф у горной гряды. Она знала там место, что отвечало всем требованиям Леонарда, но открывать его ей не хотелось, там и впрямь была пещера, но для нее и Джона то было особое, «тайное» место, с которым у них были связаны сокровенные воспоминания.
Мара начала водить пальцем по карте, изредка останавливаясь, если место могло оказаться подходящим. Затем покачала головой.
— Тяжело думать о чем-то определенном.
За ее плечом появился Карлтон.
— Давайте найдем компромисс. Как насчет пещеры без открывающегося из нее вида? Мы больше не можем ждать.
— Ни за что! — негодующе вскрикнул Леонард. — Нам нужно и то, и другое. Это же главная сцена, где Мегги и Люк наконец остаются наедине. Ты это знаешь не хуже меня, Карлтон.
Мара почувствовала, как Карлтон напрягся. Она не помнила, чтобы он был в чем-либо не согласен с братом, однако сейчас, казалось, произойдет серьезная размолвка. Мара наклонилась ниже, делая вид, что внимательно рассматривает карту.
— Я знаю одно, Леонард. — Карлтон говорил спокойно, но Мара чувствовала исходящее от него напряжение. — У нас почти не осталось ни времени, ни денег. А главная причина всех неприятностей в том, что ты не желаешь искать компромиссы. — Он сделал паузу и медленно и глубоко вздохнул. Мара догадалась, что он чувствует — точно так же она пыталась обуздать свой норов и не сорваться во время разговора с чересчур привередливым клиентом.
— Знаю я и то, чего не знаешь ты, — насколько велики наши неприятности, — продолжил Карлтон. — Когда мы были в Занзибаре, поручители уже готовы были прервать съемку и передать дела кому-то другому.
Леонард пренебрежительно отмахнулся.
— Они бы этого не сделали.
— Как бы не так! Я не хотел тебя беспокоить, но на
Леонард похлопал Карлтона по плечу.
— Но ты ведь уговорил его! Вот и хорошо, — усмехнулся он.
— Это не смешно, — сказал Карлтон. — Насколько смог, я подделал отчетность, чтобы она выглядела более пристойно, но и в таком виде она похожа на ночной кошмар. Если бы поручителем выступал я, то я бы сделал то же самое — прекратил пускать деньги на ветер.
— Да ладно тебе, — сказал Леонард. — Ты все время делаешь из мухи слона. — Он наклонился над лампой, Внимательно изучая ее. — Как насчет рейнджера? — спросил он у Мары. — Он не мог бы подыскать подходящее местечко?
Карлтон ударил рукой по столу.
— Все, я сдаюсь.
Леонард улыбнулся Маре улыбкой победителя.
— Вот и славно.
— Переходим к плану Б, — добавил Карлтон. — Фильм будет закончен дома, в зоопарке Лос-Анджелеса.
Леонард выдавил было смешок, по, поймав тяжелый немигающий взгляд Карлтона, тут же осекся.
— Повтори-ка, что ты сказал?
— Фильм будет завершен дома, в зоопарке Лос-Анджелеса.
— Да будет тебе — снимать в зоопарке!
— Мне-то нет, — спокойно ответил Карлтон, — и что мне будет — другой вопрос. Потому что меня на съемках уже не будет. Поручители назначат другого продюсера. И режиссера, кстати, тоже.
Леонард пошевелил губами, повторяя последние слова. Так было легче вникнуть в их смысл.
Не обращая на него внимания, Карлтон обратился к Маре:
— Но вы не беспокойтесь. Я оплачу полностью оговоренный срок.
— Вы уезжаете прямо сейчас? — в смятении спросила Мара.
Леонард взял ее за руку.
— Конечно же нет! — воскликнул он. — Карлтон, будь благоразумен.
— Не тебе об этом говорить, в конце концов! — не выдержал Карлтон. — Я всю жизнь только и делал, что проявлял благоразумие за двоих. — Он принялся вышагивать взад-вперед, словно выплеснувшиеся чувства не давали ему стоять на месте. — С той самой минуты, как умерли отец и мать, мне все твердили: «Присмотри за младшим братом», «Позаботься о Леонарде». В колледже нас так и называли — «братья Миллер», записав в единый и равноправный «гениальный творческий союз». Многие до сих пор так считают. Но о каком единстве и равноправии может идти речь? — Он остановился, чтобы перевести дыхание. Глаза округлились, будто он и сам удивился тому, что говорит. — Ты занимаешься делом, тем, что действительно важно. А я все так же — присматриваю за тобой и решаю возникающие вокруг тебя проблемы, и при этом ты даже не желаешь знать, какие именно! Нет уж, уволь меня! Я сам увольняюсь.
За этим последовала напряженная тишина, среди которой можно было услышать, как где-то за работой поют хаус-бои.
Мара сильнее вжалась в стул. Это движение привлекло внимание Карлтона. Он посмотрел на нее, будто только что заметил.
— Ты не можешь так: взять и все бросить. — Леонард говорил как расшалившийся ребенок, которого внезапно поставили на место.
— Еще как могу, — сказал Карлтон. — Я иду собирать вещи.
Боясь шелохнуться, краем глаза Мара следила за Леонардом. Казалось, тот стал меньше ростом, съежился и уже никак не напоминал того Леонарда, который еще вчера властно повелевал актерами и съемочной группой.