Чужая. Марсианская защита
Шрифт:
— Можешь поставить тут памятник моей отваге, — она бросает ему под ноги окровавленный нож. На белом ковре останутся следы, пожалуй, навсегда, но Алиса продолжает — это был психопат. Я его знала, он не чувствует запах.
— Ммммм… этот штришок. Твоего возраста мальчик. Знакомый мне, — Слава не сводит глаз с ножа. К крови он привык. Но не привык терять дорогие ковры из настоящего животного, а значит, редкую вещь, как первое издание книги.
— В порядок убраться умеем сами, не парься, — он задумался, а потом будто вспомнив, что Алиса пережила, добавил: — А ты то, девочка, что чувствуешь? Дало тебе толчок?
— Меня чуть не
Лицо Славы становится серьёзным. Как будто на нём не косоворотка, а пиджак хьюгобосс. Красные воспалённые глаза на жирном лице собираются в кучу:
— Бежала бы ты, Алиса. За распонятки тебя не потянут.
— Моя сестра уже сбежала так. А я не моя сестра.
— Ты в целом вообще понимаешь, что хочешь?
— Правды.
Слава вздыхает, отворачивается, смотрит в окно.
— Женя Син Чен — штрих известный. Макиавеллиевский интеллект. Слышала? А про дивергентное мышление читала? Его задача — находить нестандартные решения в нестандартных ситуациях. То есть дурить, путать, журить и даже убивать. Только ты как бы ни при чём и работаешь для всей матушки Земли во ВДОХе, а он работает на себя. А кто этот сам — никто не знает.
— И зачем же я ему?
— Я бы сказал тебе, что лицензия на убийство ему по замыслу. Потери посписывать. Но там что-то большее. Он играет в большую игру. Это непростой оперативник. Слухи шатаются, он в поисках древнего артефакта нашей системы.
— И это на Луне?
— Что-то на Луне, что-то на Марсе. Ты занимаешься одним делом, он занимается другим.
— Мне нужно попасть в сектор Агроснаба на Луне.
— Попадёшь. У меня тоже к тебе кое-что есть за такое, — Слава раздвигает свои толстые пальцы козой и тыкает в неё. На каждом по большому золотому перстню. Бандит бандитом.
— А разве не достаточно было этого, Слава? — Алиса кивает на гигафабрику.
— Скажу тебе просто, проверку ты прошла. А теперь не в падлу, — и снова пальцами во все стороны, такому не отказывают, — Братец мой шальной на Луне революцию поднимает и его свои же грохнуть хотят. Понимаешь, бенефициары. Стейкходеры такие и вот такие. И получается, что мой братец стал никому не выгодный, кроме своего электората. На Луне его любят. Присмотришь за ним и он тебе поможет с твоими делишками.
— Что значит присмотришь?
— У тебя бывают предчувствия, девочка? У меня постоянно и всегда вообще плохие, — Слава начал ворчать и слегка задыхаться. Похоже, то количество слов, которое он уже сказал — для него слишком большое.
Он брезгливо смотрит на нож, лежащий на ковре. Кровь пропитала ворс и стала красным контурным пятном вокруг лезвия:
— Мой братец Ульян проворачивает сделку с Минатеком и с картелями тоже проворачивает сделку. Но хочет сокрушить и тех и других, потому что он идиот, — чем меньше у Славы воздуха, тем нормальней его речь, — Знаешь, как называются распонятки в его мире? Идеалы! Он кумекает, что на этом спутнике, помойке Земли, можно построить рай… проследи чтобы всё хорошо закончилось и Ульян тебе поможет, — он тяжело вздыхает, подбородки Славы колышутся, — Я просто хочу видеть его живым.
Лимузин выезжает на проспект. Сотни людей идут рядом друг с другом. Болтают, показывают
— Человечья значит кровь. Я сейчас из тачки выйду, а ты выбирай, что водителю сказать. Или сразу в космопорт тебя отвезёт или куда скажешь. И перо подбери. С таким ножом ты в Агроснабовский сектор на Луне вхожа.
Дверь открывается и он тяжело, очень тяжело, даже не с первой попытки поднимает себя с сидения и выкатывается из салона, заслонив вечернее солнце огромной, как у слона спиной.
— И ещё, — заглядывает Слава, — прикупи какую-нибудь куртку. На Луне прохладно.
Дверь мягко и бесшумно закрывается. На экране впереди появляется водитель:
— Куда путь держим, сударыня?
Глава 11. Найсовый космопорт
Облик мира людей постепенно проявлялся. Алиса, с самого детства изолированная от него, понимала, что она чужая. Другая версия человека — более опасная и более совершенная. Она должна защищать людей. Если бы то же самое сказали её сестре Маше, то она просто расхохоталась бы. И давясь смехом, по своему обыкновению начала бы прыгать и махать руками. Она могла испытывать такого рода удовольствия — смех, был ей доступен. Правда, зловещий. Более умная, менее стабильная. Совершенно неуправляемая. Её интересовала только власть. Как Лигостаев держал её так долго? Пообещал, что в конце обучения позволит убить Алису? И тем не менее они обе стали охотниками, которых ВДОХ выпускал к людям, а не держал в далёких ненаселенных резервациях.
— Эй, дурочка, расскажи, что происходит на Луне. Максимально кратко пока едем по застенью.
— В старом городе, в так называемых секторах Луны-2 затянувшийся продовольственный кризис, доступный найс и плохое обеспечение добывающих компаний. В целом они близки к голоду. Вдохновлённые Марсом люди бунтуют и устраивают беспорядки. Пока всё это происходит стихийно. В основном бунт в трущобах рядом с сектором Минатека, поэтому митинги жёстко подавляются Белой гвардией. Протест возглавляют выходцы из полностью бандитского закрытого сектора Агроснаба.
— Всё, — остановила Алиса, — выезжаем.
За воротами снова открылись убаюкивающе прекрасные засеянные поля. Весна раздавала закатное солнце и от затухающего освещения становилось ещё дремотнее. Высоко в небе летел коршун — полёвки вернулись на эти поля. Полосы высаженных берёз чередовали свет и тень, как будто пространство стало штрихкодом. Салон лимузина немного пошумел и закрыл шторки на окнах. В полумраке Алисе захотелось погрузиться в сон поглубже. Она оставила последние мысли о Синчене и о том, что, скорее всего, с ним больше не увидится, что её полностью устраивало. Алиса провалилась в плохо срежиссированное кино, будто сразу несколько плёнок наложилось друг на друга. И всё только затем, чтобы она побыстрее смогла отмотать прожитый день на подсознании и наконец отдохнуть. Заботливое умное кресло подстроилось и, погудев сервоприводами, уложило Алису. Система климата накрыла струящимся тёплым воздушным одеялом. Неопределённость впереди развеялась и обрела черты прогнозируемого и управляемого Алисой будущего.