Чужая
Шрифт:
Честно, я не расстраиваюсь, что некоторые личности не являются и на завтрак. Спокойно вкушаю отменного вкуса омлет, смеюсь шуткам Стаса и ни о чём не переживаю. В отличие от моей неугомонной соседки. Она находит и распекает каждого проспавшего зарядку из нашей команды, кроме Громова. Который, как сообщает Стас, продолжает нежиться в кроватке.
Повторюсь, я совсем не против, что его нет, но негодование Оксаны передаётся и мне. Возможно, будет полезно рассказать этому лентяю о том, что мы все друг от друга зависим.
– Раз ты со мной согласна и уже закончила с завтраком… Иди к нему, – повелевает само-назначенная королевишна команды номер семь.
Я чуть не давлюсь апельсиновым соком, который в этот момент пью.
– Чего? – хриплю я.
– Стаса он уже не послушал. Таня слишком стеснительная, чтобы настаивать на своём. Остальные ненадежней. Остаёшься только ты, Эль.
– Почему не ты?
– Я… я боюсь своим напором испортить нашу старую дружбу. Пожалуйста, Эль! – цепляется она пальцами в мою руку. – Важно, чтобы на задание явились все. Ты же это понимаешь!
– Понимаю, – поджимаю я губы, чувствуя, как негодование на Громова превращается в злость, и поднимаюсь с места. – Какой у вас номер комнаты, Стас?
Мне требуется минут пять, чтобы подняться на третий этаж. Минута, чтобы найти нужную комнату. И целая вечность, чтобы решиться постучать в дверь.
Правда ответа я не получаю через такую же вечность…
Зная, что на двери нет замка, я медлю всего секунду, а затем смело давлю на рычаг ручки и вхожу в комнату. Она похожа на нашу, только зеркальная ей. И здесь темно, потому что шторы на окнах плотно задёрнуты.
Ещё бы! Золотому мальчику не должно мешать спать какое-то там солнце.
Осторожно прохожу вглубь комнаты, но… Обе кровати оказываются пусты! А за моей спиной раздаётся шорох, который вынуждает меня резко развернуться на сто восемьдесят градусов.
Громов.
После душа: влажные волосы падают на нахмуренные брови, в руках белая футболка. Секунда, и его лицо краснеет от гнева, он быстро натягивает футболку и рычит:
– Какого хрена ты здесь делаешь?!
Я поднимаю взгляд от спрятанного под футболкой атлетичного пресса и расправляю плечи:
– Тебя не было на зарядке.
– И что? – бросает он уже спокойнее, словно взял себя в руки.
– Это отразилось на нашем командном счёте.
– Мне плевать, – зло усмехается он и делает шаг ближе ко мне: – А тебе, выходит, больше всех надо?
– Всей команде надо. Это они меня прислали.
– Чтобы именно ты отругала меня за прогул? – насмешливо взлетают его брови.
– Какая разница кто? – передёргиваю я плечами. – Важно, чтобы этого не повторилось!
– Я уже озвучил своё отношение, – ещё один шаг, а на губах зловещая улыбка. – Что предпримешь?
– Ты подводишь не одну меня, на секундочку, – тоже делаю я шаг вперёд. – Как бы тебя
– Смириться? – зло сверкают его глаза.
– Я смогла, – наигранно безразлично веду я плечами. – И у тебя получится. Или ты сомневаешься в своих способностях?
– До хрена смелая? – недобро сужаются его глаза.
– Ну… я же стою здесь, – вздергиваю я подбородок. – Смотрю в лицо опасности. Так? Ты же считаешь себя ужасно грозным?
Лицо Никиты превращается в холодную маску, но по плотно сжатым губам ясно, что он в ярости.
Я нарываюсь. Зачем? Кто бы знал. Возможно, ремарка о моих веснушках задела меня больше, чем я думала.
Громов ещё секунду сверлит меня уничтожающим взглядом своих, к моей досаде, потрясающих глаз, а затем резко склоняется к моему лицу и тихо, но чётко выплевывает:
– Пошла вон.
Я отшатываюсь от этих слов, как от удара. Где-то там внутри тоже больно, словно он задел меня за живое. Хотя с чего бы? Он всего лишь богатенький мальчик, думающий исключительно о самом себе.
Цепляюсь за эту мысль, словно она моё спасение, и произношу убийственно спокойно:
– Сразу, как только ваше величество пообещает явиться на командное задание.
Похоже, ему не по вкусу моё вежливое обращение, и он буквально свирепеет: обхватывает пальцами моё плечо и дергает так сильно, что я запинаюсь о собственную ногу и едва не падаю. Ему, конечно же, на это плевать – величество твёрдо решило выдворить мою персону за дверь.
Я пытаюсь сопротивляться, но парень, чёрт, сильнее меня.
– Отпусти меня, придурок! – шиплю я, дергаясь.
– Идиотка здесь ты, – тоже шипит он и, открыв дверь, толкает меня за порог. – Если ещё раз увижу тебя здесь, то…
– Что? – огрызаюсь я, одёрнув подол сарафана.
– Пожалеешь, – сжимает он пальцы на ручке так сильно, что костяшки белеют.
Ну надо же!
– Я уже жалею, спасибо, – оправляю я волосы за спину и делаю шаг вперёд: – Хочешь знать о чём?
– Нет, – бросает он и… захлопывает дверь прямо перед моим носом!
Я набираю воздуха в грудь и кричу:
– О том, что такой эгоистичный баран в моей команде! Очень жалею об этом, ясно тебе?!
Полотно двери перед моим лицом безмолвствует.
Я раздражённо топаю ногой и, резко развернувшись, направляюсь в гостиную.
Вот же гад! Самовлюблённый, безответственный и жестокий придурок! Терпеть не могу таких! Выкинул меня за дверь, как какую-то вещь! На команду плевать совершенно! Разве так можно? Скотина.
Мысли о команде меня немного остужают. Я не добилась того, чего они ждали. Получается, я тоже их подвела. И теперь, помимо всего прочего, мне становится стыдно.