Чуждое тепло
Шрифт:
– Загадка… – пробормотал Джеггед.
– Загадка? – Джерек повернулся к нему.
– Тоже загадка, – сказал Лорд Джеггед и подмигнул Джереку. Джерек подмигнул в ответ, слегка недоумевая.
Глава девятая
НЕМНОГО ИДИЛЛИИ, НЕМНОГО ТРАГЕДИИ
Шли дни. Миледи Шарлотина не мстила.
Лорд Джеггед Канари куда-то исчез по своим делам и больше не посещал Джерека.
Монгров и Юшарисп стали хорошими друзьями, и Монгров был полон решимости помочь Юшариспу построить новый космический корабль.
Железная Орхидея увлеклась Вертером де Гете и предпочитала теперь черные тона. Даже свою кровь она превратила в черную жидкость. А спала она в большом черном гробу, который стоял в огромной усыпальнице из черного мрамора и эбонита. Казалось, наступил сезон мрака, трагедии и отчаяния. Все уже знали о безнадежной страсти Джерека к миссис Амелии Андервуд. Он положил начало новой моде, которой мир следовал с большим рвением, нежели моде на флаги.
По иронии судьбы эта мода не коснулась только Джерека Карнелиана и миссис Амелии Андервуд. Они довольно приятно проводили время вместе с того момента, как Джерек смирился с тем, что ему пока не суждено достичь вершины своей любви, а миссис Амелия Андервуд утвердилась во мнении, что он, по ее выражению, больше похож на заблудшего набоба, чем на коварного кесаря. Джерек точно не знал, о чем идет речь, но был доволен положением дел, раз это означало, что Амелия не возражала сносить его общество в часы своего бодрствования.
Они катались по окрестностям на локомотиве, в конной упряжке и даже на лодке по реке, сделанной Джереком для нее. Она научила его искусству езды на велосипеде, и они колесили по лиственному лесу, сотворенному точно по ее инструкциям, взяв с собой упакованный завтрак и термос с чаем. Амелия пообвыклась и согласилась время от времени менять наряды, все же оставаясь приверженной моде своего времени. Джерек после нескольких неудачных попыток сделал фисгармонию, и Амелия пела гимны, а иногда патриотические песни, вроде «Барабана Дрейка» или «Англия, славься в веках». Иногда она исполняла сентиментальные песенки, такие, как «Приходи в сад», «Если бы только эти губы могли сказать». Один раз Джерек взял в руки банджо и попытался аккомпанировать ей, но миссис Амелии Андервуд не понравился этот инструмент, и он прекратил это занятие.
Солнце освещало плечи, широкополую шляпку на каштановых волосах и летнее платье из белого хлопка, украшенное зелеными кружевами, когда они поднимались на лодке в воздух и парили над миром, глядя на горы Монгрова или гейзеры Герцога Квинского, мрачную гробницу Вертера де Гете, душистый океан Миссис Кристии. Они держались подальше от озера Билли Кид – владений Миледи Шарлотины. Не было смысла испытывать судьбу.
Джерек построил шлюзы и озера по описаниям английских озер, но, казалось, ничто не могло обрадовать ее.
– Вы склонны к излишеству, мистер Карнелиан, – заметила Амелия, изучая копию озера Тилмери, расстилающуюся на пятьдесят миль во всех направлениях, – хотя мерцающие отблески на воде получились совсем недурно, – добавила она примирительно и вздохнула. – Нет, это не годится. Простите.
И он уничтожил озеро.
Это было одно из многих разочарований. Она продолжала учить Джерека пониманию смысла добродетели, надеясь, что он познает оную на примерах ее собственного мира. Однажды, вспомнив просьбу Браннарта Морфейла, он улучил момент и поинтересовался, как она попала в его мир.
– Я была похищена, – потупилась она.
– Похищена? Кем? Каким-нибудь путешественником во времени?
– Я спала в собственной постели, когда однажды ночью фигура в плаще с поднятым капюшоном появилась в комнате. Я пыталась закричать, но не смогла, мой голос отказался повиноваться. Незнакомец приказал мне одеться. Я и не подумала послушаться! Он настаивал, особенно упирая на то, чтобы я надела одежду, «типичную для моего периода». Я отказалась, но неожиданно одежда оказалась на мне, а я против воли встала на ноги. Он схватил меня, и я потеряла сознание. Все закружилось, а затем я очутилась в вашем мире, блуждая и пытаясь найти, наконец, какого-нибудь представителя власти, предпочтительно британского консула. Я понимаю сейчас, конечно, что у вас нет британского консула. Вот почему я, естественно, не верю, что когда-нибудь вернусь на Коллинз-стрит 23, Бромли.
– «Бромли» звучит очень романтично, – сказал Джерек. – Я понимаю причину вашей грусти.
– Романтично? Бромли?… – она умолкла, съежившись на бархатном сидении локомотива, нарочито разглядывая проплывающий внизу ландшафт.
– И все-таки я очень хотела бы вернуться домой, мистер Карнелиан.
– Боюсь, что это невозможно, – ответил он.
– По техническим причинам? – она никогда прежде не настаивала на подробностях, Джерек всегда умудрялся внушить ей впечатление, что это, скорее, «совершенно невозможно», чем просто «очень трудно» – передвигаться в обратном направлении во Времени.
– Да, – сказал он. – По техническим причинам.
– А мы не можем нанести визит тому ученому, про которого вы говорили? Браннарт Морфейл, кажется? И порасспросить его как следует?
Джерек не хотел потерять ее. Он прирос к ней «душой и телом», или, по крайней мере, он думал так, не будучи уверен, что означает «душой и телом». Он покачал головой, подчеркивая сказанное. К тому же налицо были все признаки более теплого отношения к нему. Вполне возможно, что она скоро станет его возлюбленной, поэтому Джерек не желал, чтобы она отвлекалась на посторонние вещи.
– Это бессмысленно, – сказал он. – Особенно потому, что вы, насколько я могу судить, прибыли сюда не в машине времени. Я никогда не слыхал о подобном раньше. Я считал, что всегда требуется машина времени. Ах, если бы узнать, кто ваш похититель! Этот человек, конечно, был не из моего времени?
– Я припоминаю, что он был в капюшоне.
– Неужели?
– Все его тело было скрыто плащом. Может быть, это даже был не мужчина. Этим человеком могла быть женщина. Или зверь с какой-нибудь планеты, подобный тем, что содержатся в ваших питомниках.
– Все это очень странно. Может быть, – мечтательно протянул Джерек, – это был посланец Судьбы, соединивший сквозь столетия Двух Бессмертных Влюбленных, – он наклонился к ней и взял за руку. – Наконец мы вместе…
Она отдернула руку.
– Мистер Карнелиан! Я думала, мы согласились прекратить подобную чепуху!
Он вздохнул:
– Я могу скрывать свои чувства, миссис Амелия Андервуд, но я не могу изгнать их. Они во мне и днем, и ночью.
Она одарила его мягкой улыбкой.
– Я уверена, это только слепое увлечение, мистер Карнелиан. Я должна признать, что нахожу вас довольно привлекательным, в общем смысле, конечно, но не забывайте – я замужем за мистером Андервудом.