Чужеземка
Шрифт:
Белокурая молодая женщина сидела за большим столом, заваленным грудой бумаг. Она подняла усталые глаза на вошедшего и спросила:
– Вы ко мне?
Он стоял молча и смотрел в ее глаза. И что-то смутное, еще не осознанное, волновало его сердце. И все никак не мог собраться с мыслями, чтобы понять для себя самого: зачем он здесь.
– Вам кто нужен? – уже нетерпеливо переспросила женщина. Она была занята, судя по всему, скорее своими личными заботами, но именно поэтому присутствие чужого человека в тесном кабинете, где от стены до стены можно было дотронуться распахнутыми руками, ей мешало и даже раздражало.
– Вы, – наконец решился он, словно с головой в омут.
– Зачем? – непоследовательно удивилась женщина. – Да отвечайте же, в самом деле, кто вы?
– Я? – начал он и запнулся на полуслове.
Действительно, кто я, подумал мужчина, не безумец ли. В поисках вчерашнего дня забрел на свет чужого костра.
– Я шел по улице, – он начал рассказывать все с самого начала. Так казалось проще подойти к главному. – И внезапно в толпе увидел ваши глаза. Все спешили куда-то, с деловыми лицами. Да и ваше лицо пряталось под маской делового человека. И вдруг я разглядел у этой маски печальные глаза. Они что-то напомнили мне. Но что? Я понял, что если не получу ответа на этот вопрос, это измучит меня. Я подумал, что если не пойду за вами и не узнаю, кто вы, то это будет самой главной ошибкой моей жизни.
– Что? – невольно рассмеялась женщина. Все, что мужчина ей сейчас рассказал, бессвязно и заметно волнуясь, показалось ей забавным. – Вы хотите знать, почему у меня печальные глаза? А вам не показалось? И вообще, кто вы, признайтесь? Мистификатор или просто…
– Я не сумасшедший, – виновато улыбнулся мужчина. – Я художник. Многие годы я всматриваюсь в человеческие лица, ищу одно, которое однажды, в юности привиделось мне. Иногда мне кажется, что я нашел его. Но когда рисую – то вижу, что это не оно. И снова иду искать. И вот сегодня…
– Вам в очередной раз показалось, – перебила его нетерпеливо женщина и выразительно взглянула на часы.
Но все же она была женщиной, и поэтому не торопилась прогнать этого странного и довольно симпатичного незнакомца, который пробудил ее любопытство.
– Да, я и сам сейчас вижу, – смутился мужчина. – Но все-таки… Почему у вас такие печальные глаза? Я бы сказал, в них неземная печаль. Нет, не вас, но ваши глаза я определенно где-то и когда-то видел. Может быть, во сне?
– А то ваше видение, разве оно не приснилось вам? – удивилась женщина.
– Нет. Оно было наяву. Она играла на сцене… Почему вы вздрогнули?
– Нет, вам опять показалось, – зябко поежилась женщина. Тень легла на ее лицо, скрыв глаза. – Вообще-то в кабинете прохладно… Но вы продолжайте.
– Я видел ее всего однажды, – незаметно для самого себя мужчина оказался в кресле напротив ее стола. Он не сводил глаз с лица женщины, словно приник к освежающему источнику и не мог утолить жажды. – Она играла Офелию в школьном театре, сама школьница. Вы не поверите, девочка плакала на сцене. Можно ли так сопереживать тому, что было настолько давно и не с тобой, думал я тогда, сам очень юный и глупый. А сейчас, по прошествии стольких лет, я понимаю, что лишь ей, той девочке, было дано это. Поэтому я не встретил другой такой…
– Вы все эти годы ищите ее?
– И я буду продолжать искать. – Внезапно он придвинулся, насколько мог, и глаза его оказались вблизи от ее глаз, которые женщина не успела отвести. – Скажите, вы… Никогда не играли на сцене?
– Вы ошиблись, – ответила она. И почему-то добавила: – Извините меня.
На какое-то мгновение он усомнился в самом себе и подумал, что все его многолетние поиски – напрасный труд. Нельзя вернуться в прошлое. И отыскать там полузабытую призрачную тень. Ему стало грустно и больно.
Мужчина встал. Около самых дверей обернулся, сказал:
– Запомните мой номер телефона, пожалуйста. – Назвал несколько цифр. – На всякий случай.
– Прощайте, – ответила женщина, не поднимая головы.
И долго еще после его ухода она сидела, задумавшись. Или беззвучно плача, кто знает…
Резкий телефонный звонок разбудил его под вечер. После бессонной ночи и проведенного в движении дня он прилег на часок, и теперь никак не мог собраться с мыслями и осознать себя в реальности.
– Да, – выдохнул в телефонную трубку.
Молчание в ответ. Чье-то дыхание.
– Это я, – наконец услышал.
Но чуть раньше – догадался сам. Он не ожидал этого звонка, но ждал его всей душой, даже не пытаясь разобраться во всей противоречивости своих чувств.
– Я вас слушаю, – радостно выдохнул он.
– Я не понимаю, что вы со мной сделали, – услышал он взволнованное признание, чуть заглушенное расстоянием. – Не нахожу себе места.
– Что же делать?
Молчание. А затем, почти обреченно:
– Давайте встретимся…
И в этот миг все прошлые годы его жизни, наполненные одиночеством, вдруг исчезли из его памяти, словно сгорели во вспышке молнии, и осталось только одно уцелевшее в небесном пламени чувство – счастье, что он нашел ее…
– Почему у вас такие печальные глаза? – спросил он.
– Не знаю, – ответила она. – Я счастлива. У меня идеальная семья, и в моей жизни все хорошо. Во всяком случае, так было до вчерашнего дня.
«А вчера я встретила тебя и все стало иначе»,– подумала она. И он прочитал эту мысль по ее глазам, которые не умели ничего скрывать, и помрачнел. Ему стало тревожно от смятения ее души, и если бы он мог поправить что-либо, он бы пожертвовал всем, даже собственным счастьем. Он знал это.
Она сразу почувствовала его состояние. Ей стало жалко его и стыдно за свое сказанное нечаянно и откровенно. Она не хотела его обижать.
– Не обижайся, – попросила и улыбнулась чуть просяще.
Он наклонился и поцеловал ее в губы, ощутив, как и ожидал, горечь полыни.
– Не буду.
Она не протестовала, но слезы подступили к ее глазам. В ее душе творилось невообразимое, понемногу рассыпалась вся стройная система отлаженной, казалось еще вчера, раз и уже навсегда жизни.
– Не надо, – попросила она, оторвавшись наконец от его губ и переводя дыхание. – Не надо было этого делать… Было так хорошо, а ты все испортил.