Чужие деньги
Шрифт:
Держа в голове убийство Питера Зернова, Володя обратил внимание на дверь квартиры Берендеева, предполагая общий почерк. Тут его также постигло разочарование: если сейфовую дверь квартиры на Котельнической набережной открыли не совсем подходящими к ней ключами, исцарапавшими замок, то чахлую берендеевскую дверку, снабженную замками, не менявшимися с перестроечных времен, элементарно одолели с помощью отмычки. Оставалось дивиться легкомыслию Радия Кузьмича, который навел в своей однокомнатной норке идеальный порядок, но не позаботился о том, чтобы защитить ее от внешнего мира… который бывает весьма агрессивен. Особенно к адвокатам, вечно сующим длинный нос куда не следует.
Следов, точнее, отпечатков подошв, столь любимых
Совершено ли это убийство и убийство Питера Зернова одним или разными людьми? Вот вопрос, на который следует ответить! И, как ни стремился Володя, с его привычкой к железной и несколько школьной логике, привести оба случая к одному знаменателю, он честно отвечал себе: почерк разный. Совершенно разный. В первом случае действовал профессионал в области взрывной техники, не имеющий никакой практики в уголовном ремесле. Во втором — профессиональный убийца, по всей видимости уголовник. А может быть, Володя ошибается и эти два дела никак не связаны между собой?
Единственный способ ответить на этот вопрос — раскопать заказчика убийства Света. Как исчерпывающе выразился Чемерицын, люди просто так с поездов не падают.
Простите, а было ли убийство? Не безумный ли это плод чемерицынского мозга, пропитанного химическими испарениями? Если потребовалось второе убийство, значит, первое предполагалось само собой, и все же в нем не мешало бы удостовериться, прежде чем лезть на рожон.
Ни одна насильственная смерть не растворяется в безвестности. Если, говоря о Григории Свете, так безапелляционно поминали несчастный случай на железной дороге, стало быть, сведения о нем не могли пройти мимо внимания милиции. Скорее всего, областной, так как несчастный случай произошел за городом…
Компьютеризация преступлений, произошедших по 2000 года, явно хромала, поэтому пришлось иметь пело с бумагами. Бумаг было много. Однако Володя, проявив скорее терпение, чем недюжинную смекалку, извлек дело Григория Света из архива. В нем содержалось немного по-настоящему ценных сведений. Протокол милиции, сухо отражавший, что Свет Григорий в присутствии двух свидетелей, Махоткина и Вьюркова, проживающих в поселке городского типа Калиткино, выпрыгнул на полном ходу из вагона пригородного поезда и попал под следующий параллельными рельсами междугородный состав, следствием чего явились множественные ранения, несовместимые с жизнью. Свидетели оставили свои подписи и адреса. Протокол судебно-медицинского исследования также подтверждал, что смерть наступила в результате транспортной (железнодорожной) травмы; никаких посторонних ранений, могущих явиться ее причиной, на трупе обнаружено не было. Так-так, полоса давления — отпечаток на коже давящей поверхности колеса на начальном этапе соприкосновения с телом… разделение туловища и расчленение конечностей… грубое разрушение и перемещение органов грудной и брюшной полости… кожа лица загрязнена смазочными маслами… «Даже если были следы предшествующего убийства, найти их на изуродованном трупе очень трудно, — подосадовал Володя. — Так, что там у нас дальше?» Дальше шли следы протаскивания тела по железнодорожному полотну… Стоп-стоп-стоп, кто и куда тащил мертвого Света? А-а, это поезд его три с лишним метра протащил… Безнадега. Полная безнадега. Анализ крови? А вот тут что-то ценное: алкоголя в крови не обнаружено. С какого перепугу трезвый изобретатель, человек в годах, сиганул под колеса?
Если они до сих пор живы и проживают по прежним адресам.
И все-таки вопрос исполнителя убийства адвоката Берендеева должен быть разрешен: Даром, что ли, в компьютерах Петровки, 38, заложено такое количество данных о преступниках всех мастей? Среди них есть и убийцы, и домушники… и убийцы-домушники должны отыскаться. Вперед, за дело!
Много сведений… даже слишком много…
— Над чем задумался, детина? — приветливо обратился к Володе Яковлеву Вячеслав Иванович Грязнов, обнаружив «детину», который, в полной прострации, лежал грудью на письменном столе, среди груд архивных документов, гипнотизируя отсутствующим взором экран компьютера.
Володя откровенно признался. Пусть его выругают за бестолковость, лишь бы помогли.
— Проспект Мира, пять, — бросил загадочную реплику Вячеслав Иванович. Володя хотел переспросить, уточнить, но генерал Грязнов уже обратил к нему широкую начальственную спину.
Какая-никакая, а это была подсказка. После введения указанною адреса в поисковую строку компьютер, пожужжав электронными мозгами, выдал кучу информации. Володя впился глазами в имя, главенствующее над этой кучей: «Баскаков Михаил Мухтарович».
Согласно оперативной информации, Баскаков Михаил Мухтарович два года назад совершил в квартире 24 дома № 5 по проспекту Мира убийство в своем излюбленном стиле: проникнув в квартиру с помощью отмычки, застрелил предпринимателя Лысых В. А. и его жену. Задержан вблизи места преступления благодаря сыну убитых, вернувшемуся домой в неурочный час и немедленно вызвавшему милицию. Этот случай, вместе с предыдущими пятью заказными убийствами, совершенными Баскаковым М. М., повлек за собой суровый приговор: пожизненное заключение. Из мест заключения бежал. Находится в розыске…
Погоняло Баскакова, под которым его знали в преступном мире от Брянска до Камчатки, звучало со скрытой грозной силой: Мурза. Случалось кой-кому по оборзению обозвать его Мурзиком, но неизменно либо он сам, либо доброжелатель со стороны поправлял: Мурза. И оборзение прекращалось. Мурза два раза поправлять не станет. Одному, больно языкатому, который посетовал на причуды генетики, благодаря которым отец носил кличку собачью, а сын взял кошачью, он объяснил, что почем. После этого никто и никогда не напрашивался на его объяснения: слухи бежали впереди него.
Откуда погоняло? Оттуда же, откуда отчество: от татаро-монгольского ига. Историю Баскаков в школе учил не слишком прилежно, однако в его памяти краешком, криво, удержалось, что баскаки и мурзы вроде как были ханскими служащими, взимавшими дань с русских городов. Наверное, прадед Баскакова и впрямь этим рэкетом занимался. А отец, не причастный ни к уголовщине, ни к взиманию налогов, которое порой приближается к уголовщине, жил честным нелегким трудом рук своих. Руки у него были золотые: хоть дом построить, хоть канализацию или электропроводку провести, хоть огород вскопать — пара пустяков. Он даже шить умел — лучше жены, которая тоже была вечно в трудах, вечно в домашних хлопотах. Мухтар и Зинаида Баскаковы народили, как в сказке, семерых детей. Согласно сказочному распорядку, младшенькому сыну полагалось стать самым лучшим, самым удачливым, самым добрым и сильным. Да только соврала, видать, сказка, или время у нас несказочное… Младший, Миша, вырос моральным уродом, не похожим ни на родителей, ни на братьев и сестер, которые звезд с неба не хватают, а все же как-никак нормальные люди: выучились, зарабатывают, как полагается, и у всех свои дома, свои дети. А у него — смертный приговор. Ну пожизненное, потому что в России сейчас не казнят.