Чужие лица
Шрифт:
Друзья входят в квартиру, снимают верхнюю одежду, ботинки с налипшим на них снегом, идут в кухню, оставляют позади на коврике перед дверью мокрые следы.
— Есть хочу до одури, — Якунин лезет в холодильник, разглядывает его содержимое. — Только макароны. Будешь?
Пашка кивает, занимая место за столом. Ему все равно, что есть. Он не за этим пришел, да и мама в последнее время часто балует вкусностями, можно и перебиться простыми макаронами.
— Кетчуп есть?
— Найдется.
Разогрев нехитрый обед, добавив кетчуп и майонез, одноклассники едят. Купленный по дороге энергетик охлаждается
— Развлечения эти, игры — все круто, но даже не это главное. Он реально толковый мужик, шарит в компах, машинах, спорте — да во многом! Я до сих пор удивляюсь, почему он со мной возится, ведь не обязан.
— Может, ему от вас что-то надо?
— Да что с нас взять? — удивляется Паша. — Денег у него и так полно, квартира отпадная, я там был один раз, современная и просторная, нет, дело не в этом.
Саша складывает тарелки, не заботясь о том, что их нужно помыть, достает две банки с напитком, успевшим охладиться.
— Значит, мать.
— Что «мать»? — не понимает Пашка.
— Ну, то… Помнишь, ты говорил, что к вам отец приходил даже после развода… Она же еще не старая, — смущенно отвечает Якунин и прячется за банкой.
Его друг тоже пьет, невольно жмурясь от пузырьков и собственных мыслей.
— Я не уверен…
— А ты понаблюдай. Как он на нее смотрит и вообще…
— Бляаааа… А если он и вправду влюбился в маму? Что делать-то? — Пашка ставит банку на стол и закрывает лицо руками.
Сашка ржет:
— Радоваться, придурок. Может, у них все срастется, тогда у тебя появится нормальная хата, бабки и отчим, который не будет тебя гнобить, как батя.
В кармане звонит телефон, Пашка достает его и круглыми от удивления глазами смотрит на экран.
— Помяни черта…
— Да ладно?! Сх*яли? Он же тебе практически не звонит никогда.
— Только если ему что-то нужно, — отвечает Пашка и принимает вызов. Включает громкую связь. — Алло.
— Привет, сын. Узнал?
— Чего хотел?
— Не груби отцу, — сердится. — Я собираюсь к вам в гости завтра вечером, будь добр, погуляй где-нибудь пару часиков. Мне с Олесей нужно поговорить. Мы с твоей мамой давно не виделись.
Пашка закатывает глаза. Знает он эти «разговоры». Наелся уже.
— А тетя Наташа в курсе, что ты к нам едешь? — «троллит».
— Ей не обязательно это знать, — Сергей явно злится. — Ну, так что? Погуляешь?
— Я подумаю, — отвечает подросток и завершает вызов.
Якунин смотрит на друга с немым вопросом и укоризной.
— Расслабься, я не дебил — мать одну оставлять с этим уродом. Пусть со своей женой тр*хается, а нас оставит в покое, — допивает энергетик в несколько больших глотков, в горле неожиданно пересохло.
— Если что, Мирона позови, заодно точно узнаешь, как тот к твоей матери относится, — дает дельный совет Сашка, выкидывая банку в помойное ведро.
***
С каждым днем Мирон все больше и больше влюбляется в семью Войтович. Каждое посещение их квартиры становится для него маленьким шагом к свободе. Только сейчас он в полной мере осознает, что все эти годы жил в тюрьме. Не в той, из которой его вытащил отец, а собственной, сложенной из кирпичиков вины и одиночества, гораздо более крепкой,
Сообщение от Белого с указанием адреса нотариальной конторы и времени застает Полунина в середине рабочего дня. Он знает, что Олеся сегодня работает, поэтому звонит ей, чтобы предупредить о том, что заедет. Перед встречей с нотариусом, Гором и подставным лицом, который станет новым владельцем квартиры в Купчино, нужно успеть заскочить к Войтович домой и забрать документы. Олеся заметно нервничает, но обещает, что к его приезду будет готова.
Мирон проживает остаток рабочего дня в состоянии неопределенности. Его не столько заботит то, как все пройдет, сколько он боится, что эта история сегодня закончится. И не будет больше теплых душевных ужинов в маленькой кухне, игр с Пашкой, не будет горячего ароматного чая, сигарет у отрытой форточки, кошки на коленях и, главное, разговоров с Олесей, ее взглядов, улыбок, смеха. Все это, конечно, не перестанет быть, но не рядом с ним, а будто в другом мире. От этих мыслей хочется бежать, обманчиво не думать, но что, если все так и произойдет? Он поможет семье Войтович с получением квартиры, они его отблагодарят, а потом попросят выйти за дверь, отрезая от того, что происходит?
В поисках поддержки Мирон звонит Антону, предлагая встретиться в ближайшие дни. Тот ловит в голосе друга странные нотки и интересуется:
— С тобой все в порядке?
— Сегодня едем к нотариусу с Олесей, Белый написал.
Антон молчит пару секунд.
— Не думаю, что тебе есть из-за чего переживать, Гору невыгодно тебя подставлять. Если бы он хотел, то просто отказался бы тебе помогать.
— Знаю… Просто думаю, что вся эта история, которая происходит в настоящем, напомнила мне о прошлом и, возможно, сильно повлияет на мое будущее.
— В смысле? Ты меня пугаешь, брат. Неужели ты хочешь снова иметь дела с Белым? Мало тебе было одного раза?
Полунин тихо смеется.
— Нет, я не про него говорю, а про Войтович. Знаешь, я в последнее время очень много времени с ними провожу. И мне это нравится. Я начинаю привыкать к ним…
— И боишься, что с получением квартиры они перестанут с тобой общаться, — делает правильный вывод Антон.
— Да. Они получат то, что хотели.
— А ты — нет… Что ж, я тебя понимаю, но зная Пашку и то, насколько ему не хватает мужского авторитета, о чем я тебе говорил, мне не верится в такое развитие событий. Я не могу судить о его матери, слишком мало ее знаю, но, думаю, что она не будет против продолжения общения, ведь ты очень им помог.
Мирону хочется верить в то, что говорит друг. Пусть пока хотя бы из чувства благодарности, после он сумеет убедить Олесю в необходимости своего присутствия в их жизни. Поблагодарив Антона и закончив разговор с ним, Полунин собирается ехать за Олесей.
***
Автомобиль Мирона она видит из окна, ждала приезда, от «нервяка» расчесав запястья до боли. Света, когда увидела, заставила промыть маленькие ранки перекисью водорода, выпить валерьянки, а потом еще сто граммов коньяка.
Полунин входит в парикмахерскую и натыкается на услужливый взгляд администратора Елены.